Неслухи на Острове Сказок
Ну, что же, друзья, располагайтесь!
Скучаете, как погляжу!
Садитесь рядом, не стесняйтесь,
Я вам былину расскажу.
Итак! Есть остров в океане.
Никто не знает точно где.
Он, как корабль, в ночном тумане,
Плывёт ослепший по воде.
Там дождь с небес сухою дробью
По листьям яростно стучит.
Там туча мрачно исподлобья
На землю с укоризной зрит.
Там ветер непрерывно свищет,
Сердит и чем-то возмущён.
Обидчика повсюду ищет,
Своею силой опьянён.
Там зверь в лесной дремучей чаще,
Как гром, раскатисто урчит,
Пред ним земля, как древний пращур,
От страха стонет и дрожит.
Там белопенные туманы
На неизведанной реке
Так беспросветны и обманны,
Что хоть купайся в молоке.
Там первозданная природа
Сил нескончаемых полна.
И своенравная погода
Ей полностью подчинена.
В горах там прячется пещера,
И хочешь верь или не верь,
Но в той таинственной пещере
Всегда открыта в сказку дверь.
В неё заходят постоянно,
Все, кто желает, без труда,
Но вот обратно, как ни странно,
Уж не выходят никогда.
Об этом острове мне ночью
Пред сном рассказывала мать.
Увидеть я его воочью
Мечтал, чтоб всё о нём узнать.
На месте время не стояло.
Я повзрослел, мужчиной стал,
И остров, сказок всех начало,
Всё также отыскать мечтал.
Но, чтобы даже попытаться
Свою мечту осуществить,
Мне надо было постараться
Дедов своих уговорить.
По важной будто бы причине
Однажды вместе их собрал,
И, не скрывая, о кручине
Своей им честно рассказал.
Те неожиданно смутились:
- Ну, да! Мы сами не видали.
И тут же дружно возмутились:
- Но наши деды там бывали!
И нет причины им не верить!
Конечно, их уже не спросишь,
И нет возможности проверить,
Но, что же ты от нас-то хочешь?
- Хочу, чтоб вы благословили
Найти тот самый остров славный.
Чтобы лодку вместе снарядили,
И я там был бы кормчим главным.
Какой тут вдруг раздался ор!
Собранье дружно загалдело:
- Не верить нам? Какой позор! -
И соглашаться не хотело.
Но в результате бурных споров,
Что между нами завелись,
И после долгих уговоров,
Махнув рукой, деды сдались.
Совместно лодку снарядили.
Сложили воду и припас.
Старинной картой наделили.
Вручили вёсла и компас.
На проводы мои собрались
Почти все жители села.
Навечно будто бы прощались,
И лодка в море поплыла.
Случилось всё, как мне желалось,
В той лодке я поплыл один.
Случилось, как и не мечталось,
Себе слуга и господин.
Я плыл и плыл, мечтой влекомый,
И ветер лодку подгонял,
И сердце радостной истомой
Надежды детства наполнял.
В один из дней моих скитаний
На море вдруг туман упал.
Наполз, крадучись, утром ранним,
И мир как будто бы пропал.
Я поначалу растерялся.
Потом решил, что он пройдёт,
Но время шло, он оставался
Со мною сутки напролёт.
Не знаю, сколько дней минуло
С тех пор, когда накрыл туман,
Но вдруг со всех сторон подуло,
И разразился ураган.
Борясь с огромными волнами,
Весь день, не покладая рук,
Я всё ж признаюсь, между нами,
Сильнейший чувствовал испуг.
Меня, как щепку в океане,
Бросала злобная волна.
Вот-вот и смертный миг настанет -
Ладья воды была полна.
Шло время. Шторм не прекращался.
Я выбился совсем из сил.
Со светом белым попрощался,
Лишь Бога пощадить молил.
И в крайней степени отчаянья,
Надежды радужной лишён,
Я обессилившим сознаньем
В беспамятство был погружён.
Не знаю, что потом случилось,
Но я очнулся в тишине.
Волна о берег с шумом билась.
Ладью качало на волне.
Земля! Какое это счастье!
Своим глазам не верил я.
Неужто кончились напасти,
И Бог помиловал меня?
Но, что гадать! Скорей на сушу!
Я спрыгнул в воду и пошёл.
Схватил канат свой самый лучший
И лодку к берегу повёл.
Её достаточно свободно
Подольше в сушу оттащил,
Чтоб вал большой стихии водной
Её назад волной не смыл.
Я, от усталости качаясь,
Не чуя под собою ног,
Поменьше двигаться стараясь,
Улёгся прямо на песок.
2
Проснулся я довольно рано
От ливня, как от палача,
Который дробью барабанной
По мне водою застучал.
Вскочил испуганно оглохший,
И к лесу бросился бежать,
И на бегу совсем промокший
Хоть что-то стал соображать.
Укрывшись под дубком невзрачным,
Взглянул на небо, всё кляня.
Там туча исподлобья мрачно
С укором смотрит на меня.
И что-то вдруг во мне проснулось,
И начал я осознавать,
Что сказка наяву вернулась,
И сердце стало ликовать.
Не ведаю, какой рукою
На остров я был приведён.
Да хоть коварною судьбою,
Но это несомненно он!
Я, как мальчишка, ликовал,
В ладоши хлопал и смеялся.
Я, всё-таки, сюда попал!
Я, всё-таки, здесь оказался!
Жестокий ветер налетел,
Желая праздник мне испортить,
Хотел он или не хотел,
Но он помог мне детство вспомнить.
И я под ветром и дождём
Мечтой своей вперёд влекомый
По тропке в лес пошёл путём
Из детства мне давно знакомым.
Едва я углубился в чащу,
Как кто-то громко заурчал,
И я, как и мой древний пращур,
От перепуга задрожал.
Но пересилив страх животный,
Пошёл туда, куда мечтал.
Сквозь частокол деревьев плотный
Увидел то, что так искал.
В горе знакомая пещера.
Распахнутая настежь дверь.
Всё то, во что я с детства верил,
Открылось предо мной теперь.
И стало явью без сомненья
То, что казалось прежде сном!
Не раз моё воображенье
Бывало в детстве в царстве том!
Вошёл и стих безумный ветер,
И прекратился сильный дождь.
День наступил пригож и светел,
И улеглась земная дрожь.
Большая чудная поляна,
Ковром цветов застелена,
Меня встречает духом пряным.
За ней лесов глухих стена.
Чуть впереди стоит избушка.
Пред нею лавка под окном.
На ней бочком сидит старушка
И нить прядёт веретеном.
На лавке кот разлёгся чёрный.
Мурлычет что-то о своём.
У ног старушки пёс покорный.
Забылся безмятежным сном.
Ну, что ж стоять? Иду к старушке.
Должно быть именно она,
Да эта ветхая избушка,
Как раз-таки мне и нужна.
Я подхожу. Пёс незлобивый
Лишь глаз немного приоткрыл,
А кот, мурча миролюбиво,
На свете обо всём забыл.
Моё увидев приближенье,
Старушка медленно встаёт
Махнув рукой, без промедленья
За нею следовать зовёт.
Иду за ней заворожённый.
Зашли в избушку, ну, а там
Остановился поражённый,
Не веря собственным глазам.
Исчезли у избушки стены,
Едва переступил порог.
Вдали туманов белых пена.
Под ними вод речной поток.
Из белоснежного тумана,
Ногами не касаясь вод,
Чредой выходят великаны,
И каждый что-нибудь несёт.
На берегу реки широкой
Огромнейший костёр горит.
Над ним казан чугунобокий
На золотых цепях висит.
Стол рядом чёрно-синеватый.
Столешница поделена
На равномерные квадраты –
Что ширина, и что длина.
К костру подходят великаны,
Цепочкой медленной идут,
И внутрь огромного казана
Посменно что-нибудь кладут.
Причём из великанов каждый,
Что мерной чредой идёт,
Различную от всех поклажу
В больших руках своих несёт.
У одного большое царство.
Второй Дюймовочку несёт.
У третьего в руках коварство,
Вот Лель Снегурочке поёт;
А вот зелёные дубравы,
Иван Царевич, Серый Волк;
Солдатик оловянный бравый,
Богатырей засадный полк.
А вот старик-рыбак бросает
В пучину моря невод свой,
Своей старухе угождает,
Чтоб просто обрести покой.
А вот леса, поля и горы,
Деревни, сёла, города,
Мечты, желанья, разговоры,
И Барабаса борода.
И это всё, и всё другое
Ложили бережно в казан.
И это всё, и всё другое
Мешал корягой великан,
Который сам определял,
Когда там что-то получалось.
Он это что-то доставал
Чтоб капельки не расплескалось,
И по квадратом разливал,
Что на столешнице простой
Какой-то зодчий изваял
Своей волшебною рукой.
Я должен вам признаться честно,
Стараясь это описать,
Не смог я слов найти уместных,
Чтоб в точности всё передать.
Но мной тогда воспринималось,
От вас я этого не скрою,
Что по квадратам разливалось,
Нечто действительно живое.
Всё это несомненно жило.
Я слышал чьи-то голоса.
Я видел облако, что плыло,
И исчезало в небесах.
Леса, поля и водопады,
Я видел сказочных зверей.
Большие неземные грады
И подвиги богатырей.
Я видел, как Кащей Бессмертный
Над Василисою стоял,
И как его Иван Царевич
Иглою смертной побеждал.
Всё это предо мной мелькало,
Пока работник разливал,
Но сразу же исчезало,
Квадрат лишь только застывал.
И эти массы становились
Тончайшим красочным листом.
Затем они в стопу ложились
И превращались в книжный том.
К столу старушка поспешила,
В руках железная игла,
И без усилий книгу сшила
Той нитью, что сама спряла.
К груди зачем-то приложила,
И мне её передала:
- В дорогу скоро соберёшься!
Прошу тебя лишь об одном,
Когда домой к себе вернёшься,
Читай детишкам перед сном.
Чтоб продолжали сказки жить,
Воображенье занимая.
Уму и разуму учить,
Добро и правду прославляя! -
Сказала. Мудро улыбнулась.
Прощально руку подняла.
Ко мне спиною повернулась
И молча неспеша ушла.
3
Я принял бережно подарок.
С предосторожностью открыл.
И тут же крик тревожен, жалок,
Оттуда горестно поплыл.
Как будто мне они приснились -
Старушка и огромный чан,
Листы, что на столе сушились,
И великанов караван.
Всё стало таять, расплываться.
Я видел и не понимал,
Как мог я сразу оказаться
В миру, который мне предстал?
Тревожно-тёмный лес дремучий
Вокруг сплошной стеной стоял.
И сквозь листву стволов могучих
Свет солнца еле проникал.
Раздался снова крик тревожный.
Как будто бы кричал старик.
Не выдержав, я осторожно
Пошёл чрез лес на этот крик.
С трудом сквозь чащу пробираясь,
Упорно продолжал идти.
Порой о корни спотыкаясь,
Старался следовать пути.
Я шёл, из силы выбиваясь,
А кто-то продолжал кричать,
Из сил последних напрягаясь,
К себе на помощь призывать.
И голос этот приближался.
Ещё чуть-чуть и я дойду.
Он где-то рядом раздавался.
И я несчастного найду.
Но вдруг нежданно оступился,
Не удержался и упал.
За что-то, видно, зацепился,
И крик о помощи пропал.
Всё это странно было очень.
Я замер и к траве приник.
И вдруг заметил между кочек
Стоит малюсенький старик.
В лаптях плетёных, шароварах,
Рубаха белая апаш,
Слезинки на глазах усталых
И ростом, словно карандаш.
Я рот открыл от удивленья.
Не в силах ничего сказать,
Лишился речи от волненья,
И даже не пытался встать.
- Скажи мне, что с тобой случилось?
О чём ты горько слёзы льёшь?
Поведай, как так получилось,
Что ты один в лесу живёшь? –
Отбросив напрочь наважденье,
Я у несчастного спросил.
- Неужто с самого рожденья
Ты маленьким настолько был?
- О нет! – сказал седой старик. –
Я был, как все, рождён нормальным,
Но я уже почти привык
Жить в этом мире аномальном.
Лишь поначалу было страшно,
Когда внезапно вдруг Ермил,
Наш чёрный злобный кот домашний,
Меня за руку укусил.
Я потерял на миг сознанье.
Очнулся в сказочном лесу.
И эти страшные страданья
Не ведаю, за что несу.
Вокруг деревья без вершины,
И листья словно парашют.
И эти травы исполины,
Как на дрожжах, везде растут.
И крики страшные зверей
Здесь отовсюду раздаются,
Они, словно шипенье змей,
Ехидно надо мной смеются.
А полк гигантский комариный…
Их беспрестанные полёты,
Как шум от грузовой машины
Или как гул от вертолёта.
Я не могу вам передать,
Что я на деле ощущаю.
Я продолжаю здесь стоять,
А сам от страха умираю.
Да, вот и вы – такой большой!
И даже на земле лежащий,
Великой кажетесь горой,
И возвышаетесь над чащей.
Я до сих пор не понимаю,
Чем я его мог огорчить.
И кто меня, так и не знаю,
Смог в лилипута превратить!
Вчера в гимназии учился.
Мне ведь всего двенадцать лет.
Сегодня в деда превратился.
Но почему? Кто даст ответ? –
Старик задумался немножко,
Глаза на землю опустил:
- Ещё вчера я был Антошкой! -
Вздохнул. Опять заговорил.
- Я до сих пор не понимаю!
Ведь просто мимо проходил!
А кот меня, за что не знаю,
За руку сильно укусил.
- Вы посмотрите! Он не знает! –
Вдруг голос чей-то прокричал. –
Он ничего не понимает!
А кто меня за хвост таскал?
Кто не хотел совсем учиться?
А кто уроки пропускал?
А каждый день свою сестрицу
Кто обижал и унижал?
А кто же непрестанно врёт?
Что-то исполнить обещает,
Всем слово честное даёт,
Но никогда не исполняет?
Кто маме каждый день грубил:
«Я сам всё знаю! Не мешай!»?
Как быстро ты всё позабыл!
Что заслужил, то получай!
Не хочет слушать он советы!
Запомни! Только мудрецы
Почти на всё найдут ответы,
А не безусые юнцы!
И знай! Пока не повинишься,
Свои ошибки не поймёшь,
Назад домой не воротишься,
Хоть целый век здесь проживёшь.
- Я так и знал, – воскликнул дед,
- Что это наш зловредный кот
Мне намяукал столько бед!
Не кот, а сущий обормот!
Как ты всё сделал, я не знаю,
И знать, поверь мне, не хочу,
Но только встречу, обещаю –
От всей души поколочу! –
Взбешённо прокричал Антон
И ножкой топнул в довершеньи,
Чтоб подтвердить, как грозен он
И непреклонен в намереньи.
И тут, откуда ни возьмись,
Пред ним огромный кот явился.
Антон от страха пискнул: «Брысь!»,
А сам на землю повалился.
- Не утруждайся, бедолага! –
Ехидно промяукал он. –
Твоей геройскою отвагой,
Признаюсь, просто восхищён!
Ермил открыл большую пасть,
Сверкнул глазами, зашипел,
И сделал вид, что он напасть
На лжегероя захотел.
Антон пытался убежать,
Но страхом скованное тело
Не в силах было даже встать,
Хоть очень этого хотело.
- Прости! Прости! Прости! Прости! -
Слезливо закричал Антон.
- Я неудачно пошутил, -
Испуганно признался он.
— Да ты всегда так поступаешь!
Но хоть прощенья попросил!
Не делаешь, а обещаешь, -
Печально произнёс Ермил. –
Но и за это ждёт награда,
Чтоб знал, как должно поступать,
Что тебе дальше делать надо,
Чтоб снова человеком стать.
За то, что попросил прощенья,
Исчезнет дед, как исчезает дым,
И по закону превращенья
Ты снова станешь молодым. -
Сказал Ермил и испарился,
А лес окутал чёрный дым.
Антон в своё возраст возвратился
И стал, как прежде, молодым.
Парнишку радость охватила.
Он закричал: «Ура! Ура!
Мне наказания хватило!
Довольно! Мне домой пора!».
Но радость быстро уходила.
Антон прекрасно понимал,
Что рядом нет уже Ермила.
Кому же он тогда кричал?
Он, наконец, остановился,
Присел на травку и застыл.
В себя всецело погрузился,
А про меня совсем забыл.
4
И я не лез без разрешенья,
А замеревши, наблюдал.
Он должен сам принять решенье,
И я его покорно ждал.
Внезапно рядом вдруг раздался
Тяжёлый топот чьих-то ног.
Я догадаться попытался,
Но кто идёт, понять не смог.
Антон упал, к земле прижался,
А к нам, похожий на туман,
Неумолимо приближался
Уже знакомый великан.
Один из тех, что вереницей
Несли поклажу на руках,
И в чан бросали, чтоб свариться
На жарких огненных углях.
Он подошёл, остановился,
Кого-то взглядом поискал.
К Антону низко наклонился
И на ладони вверх поднял.
- Постой! – я крикнул от испуга. –
Постой! Ты уж прости,
Но сделай мне одну услугу -
Если возможно, отпусти.
- Я не могу! Моя задача
Повсюду неслухов искать.
Поверь! Для них самих - удача
В волшебном месте побывать.
Мы их повсюду собираем.
Пусть дети вместе поживут.
Не учим их, не заставляем.
Они и сами всё поймут.
А хочешь, присоединяйся!
Пойдём туда! Что делать тут?
Пойдём со мною! Не смущайся!
Посмотришь, как они живут.
- Ну, почему ж не согласиться?
С тобою я пойти не прочь!
Мне не мешает просветиться,
И может чем-нибудь помочь. –
Ответил я. Он улыбнулся.
Антона в клетку посадил.
Меня своей рукой коснулся
И я по воздуху поплыл.
А он за мной пятном белесым,
Огромным облаком седым.
И полетели мы над лесом -
Внизу Антон, а я над ним.
Открылись дивные просторы,
Когда мы взмыли в небеса,
Поля, овраги, реки, горы
И бесконечные леса.
5
Мы прилетели очень скоро
И приземлились у ворот.
Здесь за решётчатым забором
Туда-сюда мелькал народ.
Но люди маленькие были.
Такие же, как Антон.
Что-то копали и носили.
Похоже возводили дом.
Порой отчаянно ругались,
О чём-то спорили подчас,
И снова делом занимались,
Совсем не замечая нас.
Я с интересом наблюдал
За тем, что там происходило.
Внезапно великан пропал,
Будто волной большою смыло,
А потерявшийся Антон
Внутри ограды оказался.
К забору прислонился он
И, очевидно, растерялся.
И там статуею застыл.
За всем с опаской наблюдал.
А обо мне совсем забыл,
Хотя я за спиной стоял.
Старик какой-то у загона
Вдруг очень громко закричал,
Завидев робкого Антона,
И подойти к ним приказал:
- Эй, ты! Нелепый голодранец!
А ну-ка, подойди сюда!
Ты, вероятно, новобранец.
Расскажешь, как попал сюда!
Антон никак не мог понять,
Кому приказывал старик.
Всё также продолжал стоять,
Но вновь раздался грозный крик.
Тут паралич оцепененья
Вдруг неожиданно прошёл.
Он принял, наконец, решенье,
И к старику на зов пошёл.
Приблизившись, остановился,
Надменно голову поднял,
Затем вперёд чуть наклонился
И что есть силы закричал:
- Ты что орёшь, пенёк трухлявый?
Ты посмотри, какой герой!
Ты сам себе присвоил право
Так разговаривать со мной?
Старик опешил, поперхнулся,
Дар речи вновь затем обрёл,
На окружавших оглянулся
И в наступление пошёл:
- Я главный неслухов начальник!
Тебе бы надо это знать!
И как же ты посмел охальник
На Бубу Грозного кричать?
- Так ты и есть тот Буба Грозный? –
Антон затылок почесал,
- Прости, не помню! Не слыхал!
Да ты, скорее, жук навозный, -
С издевкою старику сказал.
- Да как ты смеешь, нахалёнок,
Так разговаривать со мной?
Знать хватит у тебя силёнок,
Чтоб в драке встретиться со мной?
- Да ты заранее не бойся!
Со стариками не дерусь!
Присядь на пень и успокойся!
Побереги себя, дедусь! –
Антошка нагло стал смеяться.
- И хватит попусту ругаться.
Ну разве это разговор?
Мы не успели повстречаться,
А между нами, уж, раздор.
Давай с тобой присядем рядом,
И обо всём поговорим.
Рассудим всё, как люди, ладом
А там уж дальше поглядим. –
Сказал Антон и улыбнулся.
Старик от слов оторопел.
На окружавших покосился.
Затем сердито засопел,
Кивнул согласно, хоть скривился,
И первым на пенёк присел.
Антошка присоединился,
А там и вовсе осмелел:
- Ну, что же, Буба, вот и славно!
И мудро! Нечего не сказать!
И, если ты здесь самый главный,
То должен всё мне рассказать!
- И что бы ты хотел услышать? –
Угрюмо Буба перебил.
- Что от тебя хотел услышать? -
Сердясь, Антон переспросил. -
Во-первых, что это за место?
И как ты сам сюда попал?
А, во-вторых, мне интересно,
Как ты здесь самым главным стал?
И, в-третьих, что это за люди?
Кто и зачем их здесь собрал?
В-четвёртых, что со всеми будет?
Какой нам предстоит финал?
- Какой финал? - Переспросил старик.
Ну, кто же здесь предугадает,
Хотя и выбор невелик,
И всяк, кто здесь, об этом знает.
Собрали нас не без причин.
Здесь все, один другого пуще
Уверены, я - господин,
Других совсем не признающий.
Для нас авторитетов нет.
Как нет и светочей науки.
А уж родителей совет,
Как яд смертельный от гадюки.
И мы с рождения считаем,
Что нас умнее в мире нет,
И никого не уважаем,
А ещё чаще унижаем,
Тех, кто решится дать совет.
Считаем, всё на свете знаем,
И сами в это свято верим.
И близких в этом убеждаем,
Пока нас случай не проверит.
Неисправимые зазнайки.
Но всё ж, если признаться честно,
Мы не трудяги, не всезнайки,
А так себе, пустое место.
Однажды нас собрали здесь.
И в лилипутов превратили.
Чтоб сбить всю наносную спесь.
Чтоб жизнью мы мозги промыли
Одни, без дома и родителей,
Без их назойливых советов,
Без всяких разных попечителей
Искали верные ответы.
Так вот! Должны построить дом.
Не абы как, а настоящий.
Чтобы не мокнуть под дождём
Или под солнышком палящим
Не изнывать всем жарким днём;
И чтоб зимой любая стужа,
Когда всё снегом замело,
Имела власть только снаружи,
А в доме нам было б тепло.
Но ничего не получается
Из-за извечных драк и ссор.
У нас, начавшись, не кончается
Пустой и бесполезный спор.
Как результат, не можем даже
Построить простенький забор,
У нас ведь здесь строитель каждый,
А потому всегда раздор.
На самом деле не уменье
Работой здесь руководит,
А пагубное самомнье,
Которое во всём вредит.
А так у нас довольно просто –
Кто здоровее и сильней,
А также тот, кто выше ростом,
Тот, соответственно, главней.
Но сам, наверно, понимаешь,
Что здесь, жалей иль не жалей,
Ты никогда не повстречаешь
Товарищей или друзей. –
Закончил свой рассказ старик.
- Да….! Невесёлая картина.
Но я сдаваться не привык.
Да и на это нет причины. –
Сказал и замолчал Антон.
- Скажи-ка прежде, чем уйду,
Решительно продолжил он, -
Где раздают у вас еду?
Еду? – старик переспросил
И стал безумно хохотать. –
Уж лучше ты бы попросил
Луну с небес тебе достать.
Как видишь, лес у нас вокруг.
Иди, не мешкая, туда.
Там склад у нас большой, мой друг,
И что найдёшь, твоя еда.
Орехи, ягоды, малина.
Что любишь, то и собирай.
Здесь быть голодным нет причины.
Только смотри, не заплутай!
Да! И совсем забудь про лень,
Хоть парень ты теперь свободный.
Ведь кушать надо каждый день.
А если лень, ходи голодный.
Ещё шалаш себе построй.
Прохладно стало по ночам.
Можно простыть ночной порой,
А здесь - ни докторов, ни мам.
- Спасибо! – вдруг сказал Антон.
Сказал и сам же поразился.
Благодарить кого-то он
Давным-давно уж разучился.
6
Антон задумчиво поднялся,
Рубашку отряхнул апаш,
И к лесу ближнему подался,
Чтобы построить там шалаш.
А что вокруг него творилось,
Словами трудно передать!
Бурлила, будто бы варилась
В кастрюле неслухова рать.
Местами спорили, ругались,
Пытаясь доказать, кто прав.
А кое-где так просто дрались,
Доказывать, кто прав, устав.
Пока он к лесу продвигался
Через разброд и кутерьму,
Подумал грустно: «Доигрался!
Сам посадил себя в тюрьму!
Эх! Вот бы снова оказаться
Мне дома в прошлом мире том!
Не стал бы с мамой я ругаться,
И не гонялся б за котом!
Я стал бы хорошо учиться!
Постель, как надо, застилать!
Забыл бы, что значит лениться,
И стал бы маме помогать!».
Но кто-то вдруг довольно грозно,
Быть может даже кот Ермил,
Воскликнул громким басом: «Поздно!
Ты получил, что заслужил!».
- Ну, что ж! Куда теперь деваться?
Всё верно! Что ещё сказать?
- Нет смысла просто так сдаваться,
Безвольно руки опускать!». –
Подумал горестно Антон,
За неслухами наблюдая,
Что дальше будет делать он,
Пока ещё не сознавая.
«Несчастья – это не конец!
Какое б горе не напало, -
Всегда учил меня отец.
— Это борьбы твоей начало!
Терпи, и справишься, юнец!». -
Слова отца Антошка вспомнил,
И сразу же повеселел.
Эти слова он с детства помнил,
И сам себе же повелел:
- Я всё исправить постараюсь!
Пока ещё не знаю как,
Но, всё ж таки, я попытаюсь,
И волю соберу в кулак!
И тут же с ним случилось чудо!
Как только мальчик так решил,
В него, неведомо откуда,
Поток ворвался новых сил.
Как Феникс он переродился
И будто крылья отросли.
Будто Святой водой омылся,
А крылья к лесу понесли.
Набрав валежника вязанку,
На плечи оную взвалил.
У леса, прямо на полянке,
Шалаш себе соорудил.
Затем в свой новый дом забрался,
Жилище надо обживать,
Проверил, да и в лес собрался
На ужин что-нибудь собрать.
Но, вдруг, о, ужас! о кошмар!
Услышал шум грузовика.
Это огромнейший комар,
К нему летит издалека.
Антон безумно испугался.
И перестал соображать.
В траве укрыться постарался,
Пытаясь незаметным стать,
Но ничего не получалось.
Трясясь в паническом бреду,
Антону бедному казалось,
Что он всё также на виду.
Тогда под лопухом укрылся,
Что рос совсем недалеко,
Приник к стволу, не шевелился,
Хоть это было нелегко.
Комар над домом покружился,
Который выстроил Антон.
На крышу дома приземлился,
И тут же развалился он.
Разбойник громко рассмеялся.
В глаза Антону посмотрел.
Над разрушеньями поднялся
И в чащу снова улетел.
Антон кичился, между прочим,
Своим прекрасным шалашом.
Считал себя первейшим зодчим,
И полюбил уже свой дом.
Пришлось, конечно, повозиться!
Немало вложено труда!
Он стал уже собой гордиться,
И вдруг нагрянула беда.
Кому бы не было обидно,
Коль с ним случись такое горе?
Несправедливость очевидна!
Ну, кто же в этом с ним спорит?
Антон сначала загрустил
Разглядывая разрушенья.
Безвольно руки опустил,
И уже думал об отмщеньи,
А не о том, как дальше жить.
Ведь надо где-то ночевать!
Придётся дом восстановить,
Иначе негде будет спать.
Он тут же вспомнил комара
И свои мысли об отмщеньи.
Решил, давно бросать пора
Невыполнимые решенья!
«Несчастья – это не конец,
Какое б горе не напало!
Терпи, и справишься, юнец!».
Это борьбы твоей начало!».
- Вот мой девиз! – Антон решил.
Нет смысла просто так сдаваться!
Я получил, что заслужил,
А значит должен исправляться!
Стряхнув с себя оцепененье,
Ведь надо как-то дальше жить,
Он принял верное решенье –
Сначала голод утолить.
По лесу побродив, у лога
Чернику ягоду нашёл.
Наелся. Взял с собой немного.
Обратно к шалашу пошёл.
Смеркалось. Вечер наступил.
Пришлось ему поторопиться.
Ускорить шаг Антон решил,
Чтобы в лесу не заблудиться.
Недолгою была дорога,
Как будто кто-то его вёл.
Не заблудился, слава Богу
И быстро к шалашу пришёл.
Завалы разбирать не стал.
Вокруг уже совсем стемнело.
Да и за день он так устал,
Что тело ныло и болело.
Валежник на земь положил.
Другим валежником укрылся.
Глаза уставшие закрыл
И в сон глубокий провалился.
Глава 7
Разноголосье птиц лесных
С утра Антона разбудило.
На время хор нестройный стих
И солнце землю осветило.
Поднявшись, он в ручье умылся,
Который вечером нашёл.
Черникой снова насладился,
И к Бубе Грозному пошёл.
Шагая к Бубе неспеша,
Он с удивлением заметил,
Не то, что дома, шалаша
На всём пути своём не встретил.
А неслухи, как и вчера,
О чём-то снова совещались.
И прямо с раннего утра,
Не строили, а препирались.
Одни, закрыв глаза, упорно
Большую стену воздвигали,
А их противники проворно,
То, что воздвигли, разбирали.
Как белка в колесе, они,
Не покладая рук, трудились.
За днями проходили дни,
Но результатов не добились.
Антон с издевкой рассмеялся,
Считая, что умнее был.
Как в этом месте оказался,
Он почему-то позабыл.
На том же пне, что и недавно,
Начальник неслухов сидел.
Затылок свой чесал забавно
И с грустью на бедлам смотрел.
- Зачем пришёл? – спросил печально
Несчастный Буба и вздохнул.
- Но ты, ведь, неслухов начальник,
Если меня не обманул.
И, как начальник, должен знать,
Да и других на путь наставить,
И неумехам подсказать,
Как правильно шалаш поставить, –
Ответил Грозному Антон. –
Шалаш построил свой вчера, -
Задумавшись, продолжил он, -
Но тут увидел комара.
Не комара, а комарище!
Представь себе, он приземлился
На крышу нового жилища.
Шалаш мой тут же развалился!
Услышав это, Буба встал.
От всей души расхохотался:
- О-о-о, надо же! Я так и знал!
Очередной лопух попался!
- Ну, так уж сразу и лопух. –
Антон немного рассердился,
Но гнев родился и потух,
И он к вопросу возвратился:
- Ты, Буба, лучше подскажи,
Чтоб я ошибки мог исправить.
И, если есть, дай чертежи,
Как правильно шалаш поставить.
- Эй, неслухи! Сюда идите! –
Собратьям Буба закричал. –
Смотрите и пример берите! -
Когда собрались все, сказал.
— Вот, обормоты, поучитесь! -
И на Антона указал.
- И побыстрей за ум беритесь!
Иначе, сколько ни живёте,
Чтобы известно было вам,
Всю жизнь в раздорах проведёте
И не вернёте ваших мам!
Антон совета попросил!
И ничего! Не провалился!
Своё упрямство проглотил.
Всего, чего хотел, добился!
- Ты для чего нас здесь собрал? –
Раздался голос недовольный.
- У нас и так сейчас аврал
И мы народ не подневольный!
Но если ты забыл, напомню -
Здесь каждый вправе сам решать!
Не ты придумывал законы
И не тебе их отменять.
Толпа тревожно загудела.
С угрозой к Бубе подалась,
Но, видно, ссоры не хотела,
И недовольно разошлась.
- Ну, что с них взять? Ты сам всё видел!
Им даже слова не скажи!
Им кажется, я их обидел!
Попробуй что-то докажи!
Я их совсем не понимаю!
Комар из леса прилетает,
И не один, а сразу стая,
И все труды их разрушает. –
С досадой Буба сокрушался.
- Оставь! Тебе какое дело? –
Антон сердито упрекнул.
- Cамим-то им не надоело,
А ты горланишь: «Караул!».
Хотят, пусть дальше продолжают
Об стену биться головой.
Наступит время и узнают,
Что занимались ерундой!
А нет, так сами виноваты!
И в этом нет твоей вины!
Они, конечно, странноваты,
Но сами всё понять должны.
- Пока сто раз не упадут, -
Со вздохом Буба согласился, –
Навряд ли что-нибудь поймут.
Увы, я с этим примирился!
- Ты лучше нервы береги! –
Участливо сказал Антон. –
И если можешь, помоги
Построить мне хороший дом!
- Ну, что ж! Ты прав! Пойдём с тобою!
Что знаю, тем и поделюсь!
Хороший дом тебе построим,
А ими я потом займусь!
Глава 8
Пришли и принялись за дело.
Сначала план составлен был.
Потом и стройка закипела,
А Буба строил и учил.
Пришлось немало потрудиться,
Но труд их был вознаграждён.
Лишь солнце начало клониться,
Как был шалаш сооружён.
Они закончили трудиться
И тут, откуда ни возьмись,
Комар огромнейший, как птица,
Возьми, да в небе появись.
Над новым домом покружился,
Как настоящий вертолёт,
На крышу медленно спустился,
И вновь отправился в полёт.
- Ну, вот! Теперь не сомневайся,
Что может быть разрушен он!
Теперь чем хочешь занимайся!
Надёжно твой построен дом! –
Добавил Буба с облегченьем.
- Теперь у тебя нет проблем!
Антон, застыв от изумленья,
Стоял и оставался нем.
Ужасный Буба улыбнулся,
Не выдержал, захохотал.
Пошёл оттуда. Оглянулся –
Антон всё также нем стоял.
- Ты зря, Антошка, испугался,
Что вновь рассыпется шалаш,
Он ещё крепче оказался,
И тем полезнее труд наш.
Теперь ты, верю, понимаешь,
Что так намного легче жить.
Уж если что-то сам не знаешь,
То лучше помощь попросить.
Антошка, всё-таки, очнулся,
Кивнув, на Бубу посмотрел,
А тот, увидев, улыбнулся.
Добился он, чего хотел.
Антон же, постояв немного,
Надумав лапник собирать,
Пошёл за ним поближе к логу,
Чтоб в шалаше постель постлать.
Набрал, обратно возвратился,
Удобно лапник расстелил,
А вечер уж в лесу сгустился
И вдруг Антошка загрустил.
Сказать по правде, страшновато
Без мамы вечер коротать.
Без мамы как-то скучновато,
Ведь слова некому сказать.
И почему-то так тревожно,
Что мысли только об одном:
Как сделать так, чтоб было можно
Скорей в родной вернуться дом?
Но тут невдалеке, у леса,
Как будто зрения обман,
Клочками плотными белесый
Ложится на траву туман.
Не торопясь, без суеты,
Передний край на землю лёг,
А задний, словно край фаты,
Ещё над лесом тихо тёк.
Антон с волнением дождался,
Когда расстелится туман,
И, не спеша, к нему подался
Узнать – туман или обман.
Он не прошёл и пол пути,
Как чей-то голос вопросил:
- Как мне помощника найти?
Подняться не хватает сил!
Антон тотчас остановился,
Взглянул внимательно туда,
Откуда голос доносился,
Но не увидел и следа,
Того, кто, видимо, страдал,
И чьей-то помощи искал.
- Ну, что стоишь, как пень трухлявый?
Упёр, как барин, руки в бок!
Давно известная забава
Глазеть! Уж лучше бы помог! –
Раздался голос недовольный,
Как лес от ветра зашумел.
Оторопев, Антон невольно
Вдруг в одночасье осмелел:
- Ты кто? – мальчишка рассмеялся.
Я б с радостью тебе помог!
Ты хоть на миг бы показался,
Чтоб я тебя увидеть мог.
- Ослеп ты что ль? Глаза протри! –
Ответил тот же глас устало. –
Перед собою посмотри!
Я – облако! C небес упало!
Я – облако! Небес посланник!
Меня несчастней не найдёшь!
Я от рожденья вечный странник!
Да разве ты меня поймёшь?
Кто не был облаком, не может
Мои страдания понять.
Негоже облаку, негоже
Когда-нибудь туманом стать!
О-о-о! Я такое разнесчастное!
И кто бы мой спаситель не был,
На все условия согласное,
Чтобы подняться снова в небо!
-Да что ж ты плачешь, надрываешься? –
Прервал Антон его нытьё, –
Как будто навсегда прощаешься.
Вот предложение моё:
Я уверяю, что не прочь,
Конечно, если буду в силах,
От всей души тебе помочь.
Меня так мама научила.
И ничего мне от тебя не надо,
Ни благодарностей и ни награды! -
Внезапно выпалил Антон.
«Так убедительней!» - подумал он. –
Скажи мне, в чём твоя беда?!
Быть может надо торопиться?
- Как крылья для меня вода!
Мне надо поскорей напиться! –
Чуть слышно облако сказало
И безутешно зарыдало:
- Я думало, что стану тучей –
Огромной, чёрной и могучей.
И буду громом грохотать,
На землю молнии метать.
Мои подружки всей гурьбой
Отправились на водопой,
А я с Луною заболталось
И без воды совсем осталось.
Теперь уже не стану тучей –
Огромной, чёрной и могучей.
Я силы каждый час теряю.
Ты видишь, как я быстро таю.
Я и сейчас, как кот облезлый,
Ну, а к утру совсем исчезну.
- Не бойся! – произнёс Антон.
Помочь в беде готов был он.
Немного постоял, подумал,
Воскликнул:
- Эврика! Придумал!
И к Бубе Грозному помчался.
О чём-то с ним посовещался
Ведро большое притащил,
Что ему Буба одолжил,
И быстро к озеру пошёл,
Которое вчера нашёл.
Набрал воды, назад принёс,
А облако, словно насос,
Воды ни капли не пролило,
И в миг ведро опустошило.
- Ещё! Ещё! – пролепетало. –
Ещё неси! Ещё! Мне мало!
Антон ведро своё схватил
И к озеру засеменил.
Принёс ещё, но было мало,
Хоть облако и оживало,
И голос облака окреп,
А вскоре стал совсем свиреп,
Антон без устали носил,
Но вскоре выбился из сил.
Последнее ведро принёс
И словно бы к земле прирос:
- Я больше не могу! Прости!
Прощай! Счастливого пути! –
Антон рукою помахал
И от усталости упал,
Чтоб хоть немного отдышаться.
Цвет облака стал изменятся,
Но прежде, чем подняться в небо,
Оно вскричало:
- Где б ты не был,
И сколько б не пришлось мне жить,
Я никогда не перестану,
И не подумай, не устану,
Тебя за всё благодарить!
Антон смущённо улыбался,
Затем с земли сырой поднялся
Встряхнулся, и без лишних слов,
Шатаясь, к шалашу пошёл.
Меж тем, совсем уже стемнело.
Собралась к вечеру гроза.
Всё громыхало и гремело.
Ни зги не видели глаза.
Признаться, очень страшно стало,
Теперь один на свете ты.
И стрелы молния метала
С небесной грозной темноты.
Антон в шалаш быстрей забрался.
Не стоит на грозу смотреть.
Промокнуть очень он боялся,
Простыть, промёрзнуть, заболеть.
И вовремя! Дождь разразился!
С небес поток воды упал.
Побушевал и прекратился,
И вновь в лесу покой настал.
Антон, конечно, удивился.
Ведь запросто промокнуть мог.
Но, всё-таки, приободрился.
Хорош шалаш! Он не промок!
Антон заснуть уже хотел,
Но кто-то спать ему мешал.
Он поворочался, присел.
Не выдержал, сердито встал.
И выбрался из шалаша.
Стал обходить его снаружи,
И там рыдающего малыша
У задней стенки обнаружил.
- Ты кто такой? Откуда взялся? –
Рассержено спросил Антон. –
Как ты вообще здесь оказался? –
Никак не мог уняться он.
- Простите! Я Прошу! Простите! –
Сквозь слёзы мальчик попросил. –
Я умоляю! Приютите!
Я вовсе выбился из сил!
Не знаю, как здесь оказался.
Я дома был сегодня днём.
С утра там с мамою ругался
И вдруг очнулся под дождём!
- Ах, так! Ну, что ж! Тогда понятно.
Ну, что разлёгся? Проходи!
В одежде мокрой неприятно.
Обсохни! В уголок иди!
Там ветра нет и потеплее.
Считай все беды позади!
Иди! Не бойся! Будь смелее!
И коль засну, то не буди! –
Антон мальчишку пригласил.
Тот плакать сразу перестал.
Откуда-то набрался сил,
Стремглав под крышу забежал.
Антон за ним переступил порог.
Ему-то мокнуть не пришлось.
На ложе мягкое прилёг,
Закрыл глаза, но не спалось.
А рядышком малыш лежал,
Но помаленьку стал вертеться.
И вдруг зубами застучал.
Наверное, не мог согреться.
Антону это надоело.
Хотел мальчонку отругать.
Ему до этого нет дела!
Пусть просто не мешает спать!
Но что- то в сердце шевельнулось,
И сделал он, что не хотел.
Рука дрожащего коснулась
И он мальчишку пожалел.
Антон отчаянно смутился.
Почувствовал, как покраснел.
И от смущенья возмутился.
Отдёрнуть руку захотел,
Но как он не сопротивлялся,
И сам того не мог понять,
Всем телом к малышу прижался,
Чтоб дрожь от холода унять.
И вдруг…Ура!!! Случилось чудо!
Тепло пришло, не весть откуда.
Шалаш вдруг светом озарился,
Малыш в Ермила превратился,
Антошка дома очутился,
Но ничему не удивился.
- Ну, вот, – с тоской подумал он, -
И кончился мой чудной сон!
- Антон! Сынок! Пора вставать!
Не то ты можешь опоздать!
Вставай и застели кровать!
И не забудь позавтракать!
Мне было жаль тебя будить,
Но скоро нужно уходить! –
Зайдя к нему, сказала мать.
И, не смотря на всё терпенье,
Которое хранила мама
Для утреннего пробужденья,
Сегодня не случилась драма.
Антошка не заныл привычно.
Без прекословий тут же встал.
И что совсем уж необычно,
Вдруг мать свою поцеловал.
Она настолько удивилась,
Что этих чувств не передать,
От счастья даже прослезилась
И села к сыну на кровать.
Опомнилась и тут же встала.
В ответ его поцеловала.
- Я на работу побежала, -
Смущаясь, отроку сказала,
Слезу смахнула и ушла.
Такие-то вот, брат, дела.
Как только дверь за ней закрылась,
Она в обложку превратилась.
Я книгу бережно обнял,
Её к груди своей прижал,
И к морю синему пошёл.
О чём мечтал, я всё нашёл!
На этом сказке и конец!
Кто прочитал, тот – молодец!
Свидетельство о публикации №123071802087