Терцинно-триолетный сонет с кодой
Но зыбок контур для сонета,
Терцинный ход чужих планет
Ворвётся в стены кабинета,
И россыпью лучистых звёзд
Вдруг засияет как комета,
В пространстве строя дивный мост.
Пой, триолет — дитя побед.
В потоках волн живого света
Сияет солнце — радость лет.
Пой, триолет — дитя побед,
Тобою светлый Феб воспет,
Стрела небес на лоне лета,
Пой, триолет — дитя побед,
В потоках волн живого света.
.
Примечание: строфика сонета достаточно оригинальна (терцеты в середине) и превалируют над строфикой непересекающихся триолета (октава 8-15 стихи) и терцин (строфы: 1-3, 4-6, 7 стихи) в их самом минималистическом виде - "колибри".
Далее идёт техническое примечание, его читать не обязательно:
Ч. в.
Экспромты:
1)
Когда задумал ты сонет,
Но зыбок контур для сонета,
Терцинный ход чужих планет
Ворвётся в стены кабинета,
И россыпью лучистых звёзд
Вдруг засияет как комета,
В пространстве строя дивный мост.
Пой, триолет — дитя глубин.
В потоках волн живого звука
Сияет Солнце-исполин.
Пой, триолет — дитя глубин,
Ты во вселенной не один,
Одна из стрел на лоне лука.
Пой, триолет — дитя глубин
В потоках волн живого звука.
.
2)
Когда задумал ты сонет,
Но зыбок контур для сонета,
Терцинный ход чужих планет
Ворвётся в стены кабинета,
И россыпью лучистых звёзд
Вдруг засияет как комета,
В пространстве строя дивный мост.
Пой, триолет — дитя побед.
В потоках волн живого света
Сияет солнце — радость лет.
Пой, триолет — дитя побед,
Тобою светлый Феб воспет,
Стрела небес на лоне лета,
Пой, триолет — дитя побед,
В потоках волн живого света.
.
3) {иная строфическая разбивка}
Свидетельство о публикации №123071705789
Правда я не знаю, что такое терцынный...🙄 Наверно, что-то связанное с техникой стихотворчества.
Красиво звучит - Пой, триолет - дитя побед! А можно и так - Пой триолет, дитя побед! Переставишь знаки препинания и смысл другой.
Так что, я всегда ЗА эти милые значки!
С уважением к тебе!💖
Руда Ольга 19.07.2023 18:00 Заявить о нарушении
аба бвб вгв гдг дед еже ... wxw xzx zyz y
.
Приведу пример из творчества Блока (про вампира):
......... Песнь Ада
День догорел на сфере той земли,
Где я искал путей и дней короче.
Там сумерки лиловые легли.
Меня там нет. Тропой подземной ночи
Схожу, скользя, уступом скользких скал.
Знакомый Ад глядит в пустые очи.
Я на земле был брошен в яркий бал,
И в диком танце масок и обличий
Забыл любовь и дружбу потерял.
Где спутник мой? — О, где ты, Беатриче? —
Иду один, утратив правый путь,
В кругах подземных, как велит обычай,
Средь ужасов и мраков потонуть.
Поток несет друзей и женщин трупы,
Кой-где мелькнет молящий взор, иль грудь;
Пощады вопль, иль возглас нежный — скупо
Сорвется с уст; здесь умерли слова;
Здесь стянута бессмысленно и тупо
Кольцом железной боли голова;
И я, который пел когда-то нежно, —
Отверженец, утративший права!
Все к пропасти стремятся безнадежной,
И я вослед. Но вот, в прорыве скал,
Над пеною потока белоснежной,
Передо мною бесконечный зал.
Сеть кактусов и роз благоуханье,
Обрывки мрака в глубине зеркал;
Далеких утр неясное мерцанье
Чуть золотит поверженный кумир;
И душное спирается дыханье.
Мне этот зал напомнил страшный мир,
Где я бродил слепой, как в дикой сказке,
И где застиг меня последний пир.
Там — брошены зияющие маски;
Там — старцем соблазненная жена,
И наглый свет застал их в мерзкой ласке…
Но заалелся переплет окна
Под утренним холодным поцелуем,
И странно розовеет тишина.
В сей час в стране блаженной мы ночуем,
Лишь здесь бессилен наш земной обман,
И я смотрю, предчувствием волнуем,
В глубь зеркала сквозь утренний туман.
Навстречу мне, из паутины мрака,
Выходит юноша. Затянут стан;
Увядшей розы цвет в петлице фрака
Бледнее уст на лике мертвеца;
На пальце — знак таинственного брака —
Сияет острый аметист кольца;
И я смотрю с волненьем непонятным
В черты его отцветшего лица
И вопрошаю голосом чуть внятным:
«Скажи, за что томиться должен ты
И по кругам скитаться невозвратным?»
Пришли в смятенье тонкие черты,
Сожженный рот глотает воздух жадно,
И голос говорит из пустоты:
«Узнай: я предан муке беспощадной
За то, что был на горестной земле
Под тяжким игом страсти безотрадной.
Едва наш город скроется во мгле, —
Томим волной безумного напева,
С печатью преступленья на челе,
Как падшая униженная дева,
Ищу забвенья в радостях вина…
И пробил час карающего гнева:
Из глубины невиданного сна
Всплеснулась, ослепила, засияла
Передо мной — чудесная жена!
В вечернем звоне хрупкого бокала,
В тумане хме́льном встретившись на миг
С единственной, кто ласки презирала,
Я ликованье первое постиг!
Я утопил в ее зеницах взоры!
Я испустил впервые страстный крик!
Так этот миг настал, нежданно скорый.
И мрак был глух. И долгий вечер мглист.
И странно встали в небе метеоры.
И был в крови вот этот аметист.
И пил я кровь из плеч благоуханных,
И был напиток душен и смолист…
Но не кляни повествований странных
О том, как длился непонятный сон…
Из бездн ночных и пропастей туманных
К нам доносился погребальный звон;
Язык огня взлетел, свистя, над нами,
Чтоб сжечь ненужность прерванных времен!
И — сомкнутых безмерными цепями —
Нас некий вихрь увлек в подземный мир!
Окованный навек глухими снами,
Дано ей чуять боль и помнить пир,
Когда, что ночь, к плечам ее атласным
Тоскующий склоняется вампир!
Но мой удел — могу ль не звать ужасным?
Едва холодный и больной рассвет
Исполнит Ад сияньем безучастным,
Из зала в зал иду свершать завет,
Гоним тоскою страсти безначальной, —
Так сострадай и помни, мой поэт:
Я обречен в далеком мраке спальной,
Где спит она и дышит горячо,
Склонясь над ней влюбленно и печально,
Вонзить свой перстень в белое плечо!»
31 октября 1909
Гавриил Тишков 19.07.2023 21:16 Заявить о нарушении