Был чудный вечер...

                БЫЛ ЧУДНЫЙ ВЕЧЕР...

         Был чудный августовский вечер. Солнце громадным мандарином медленно скатывалось по заросшему редколесьем холму к объятому оранжевым пламенем западному краю неба. В воздухе всё ещё носились неугомонные и неутомимые стрижи, трещали цикады... Городок внизу словно оживал от дневной жары: оттуда был отчётливо слышен гул машин, смех детворы, окрики взрослых...
         А наверху на сопке в высокой, остро пахнущей скорой и неизбежной осенью траве лежали двое: Он и Она. (Это место они облюбовали чуть ли не с самой весны) Оба глядели в безоблачное и бездонное сине-фиолетовое с лёгкой дымкой небо. Глядели и молчали -- точно слушали стихающий, несколько мгновений назад бешеный стук сердец друг друга. Молчание нарушил Он. Коснувшись губами её нежно пылающего лица, он тихо, словно боясь спугнуть, произинёс:
      -- Мариша, на твоём плече сидит кузнечик... Его прогнать?
      -- Ревнуешь? Не прогоняй -- пусть сидит... Она прстально взглянула него: -- Ты меня любишь?
      -- Люблю. Безумно люблю! -- он поцеловал её в губы. -- И ты ещё спрашиваешь... Не видишь разве!
      -- И что ты во мне любишь?
      -- Всё! -- горячо воскликнул он и принялся осыпать её поцелуями. -- Всю тебя, до кончиков ногтей!
      -- Ты обманываешь меня, Вадик, -- после недолгой паузы вздохнула она.
      -- Ну что ты, Мариша, что ты! Как ты можешь так думать обо мне!
      Мариша не отвечала долго. Жуя травинку, молвила наконец:
      -- А почему ты не зовёшь меня замуж?
      -- И всё-таки я прогоню его, -- будто не расслышав, ответил Вадик и смахнул насекомое с плеча Мариши.
      -- А если я рожу ребёнка? Ты кого хотел бы: мальчика или девочку?
      -- Шутишь, да?
      -- Ничуть. Я беременна, Вадик, а беременным рожать положено
      -- С чего ты взяла, что беременна?
      -- У меня прекратились месячные...
      -- Да ладно. И что теперь? -- он привстал на локтях.
      -- Ничего, кроме того, что у нас с тобой будет ребёнок -- только и всего.
      -- Что-о? С ума сошла... Какой ребёнок! Ты собралась рожать?! -- вскочил он.
      -- Ничего криминального -- все бабы рожают; чем я хуже их...
      -- Ты и вправду сумасшедшая! Ты о чём! Я не хочу никакого ребёнка; слышишь: не хо-чу! Чёрт, ты шутишь!.. Да-да, конечно ты шутишь... Но зачем?
      -- Ничуть. Нисколько, -- спокойно отвечала Мариша. -- С этим разве шутят.
      -- Погоди, погоди! -- Вадик в мучительных раздумьях свёл брови. -- Ты хочешь родить ребёнка, так?
      -- Так.
      -- От меня...
      -- Не от кузнечика же.
      -- Но ведь мы не женаты, Маришенька!
      -- Ну и что? Распишемся потом... Так нынче делают многие.
      -- Но... Но мы ведь ещё учимся: и мне целый год до диплома и тебе... Ну, хорошо, ладно, а как же...
      -- Как быть с нашим ребёнком, хочешь сказать? А бабушки? Ведь у нас есть наши бабушки!
      -- Да. Но...
      -- Успокойся -- я ещё не родила... и не собираюсь.
      -- Ты сделаешь аборт? -- вкрадчиво, точно боясь кого-то спугнуть, спросил Вадик.
      -- Ничего я не буду делать.
      -- Все-таки родишь, да? Ну тогда...
      -- Что "тогда"? Дурак! А ведь я считала тебя настоящим, думала, что ты мужик... А ведь я тебя любила... до сего дня. Пацан! Я поступлю, как захочу.
      -- Ты мною играешься?! Ты пожалеешь об этом...
      -- Пугаешь. Ух, как жутко!
      -- Не пугаю я... вовсе не пугаю... Просто... -- Вадику нечего было сказать. А Мариша ему:
      -- Какой ты гадкий! Уходи. Я не хочу тебя видеть... Уходи!
      Она встала, оделась, кое-как поправила волосы, сделала шаг и, не оборачиваясь, а только выставив ладошку, сказала: "Провожать не надо." и услышала в ответ: "А я и не намеревался." Она остановилась, обернулась...
      -- Вот как...
      -- Именно так!
      -- А ведь я солгала, Адик.
      Сказала и буйные заросли иван-чая вскоре скрыли, растворили в себе её точёную фигуру. А Вадик, опустошённый, оглоушенный происшедшим, всё стоял и не знал что ему делать дальше.

                Владимир ХОТИН
                25. 12. 2021