Прости, Гоголь!

 
   Видел ясно
   этой ночью,
   Как Варлей
   в гробу летала,
   Был ее полет
   учебным,
   на права
   она сдавала
   тренеру
   из лётной школы,
   Им как раз там
   Брут Хома был
   в исполнении
   Куравлева.
   А кузнец Вакула
   с чёртом,
   Нагорилкавшись
   безбожно
   пели рэп,
   брейк-данс плясали,
   стену граффитировали.
   Слава Богу,
   хоть не в церкви!
   До нее дойти хотели,
   только ноги
   не держали,
   оба с горки
   полетели.
   чуть Одарке
   не достались,
   их бы наколядовала!
   А бесстыжая Солоха
   всех ньюсмейкеров
   селения
   по мешкам
   расфасовала.
   Приготовлю их
   с горохом,
   То-то будет угощенье! -
   Вот такие
   извращенья,
   кулинарные изыски,
   Обожала
   эта ведьма.
   И любила
   выпить виски.
   Это, кстати,
   мать Вакулы,
   А была ещё невеста,
   свет-капризная
   Оксана -
   перед зеркалом
   настенным
   рожки лаком
   покрывала.
   Городничий
   и почтмейстер
   вместе что-то
   там курили.
   Чичиков
   и Собакевич
   Городничиху
   споили.
   Танцевали
   с ней канканы,
   иногда ругаясь
   матом,
   когда их
   она ногами
   задевала грубовато:
   Размер обуви
   у дамы
   был,
   как пить дать, 45!
   А утопленница
   Майя,
   Что бродила
   ночью майской,
   Не грустит уж
   вечерами.
   киберпанк она
   в косухе,
   Харлей-дэвидсоном
   правит.
   Ревизор
   на все те деньги,
   что чиновники
   дарили, 
   создал секту
   на Амуре,
   Вия там
   обожествили!
   А Петренко,
   что боялся,
   ожениться
   на Крючковой,
   как-то внутренне
   собрался,
   как-то вечером
   напился,
   утром же
   опохмелился
   и пошёл
   да и женился!
   Гоголь аж
   перекрестился!
   Встав из гроба,
   закричал он:
   Господи,
   спаси-помилуй!
   Да пребудет
   с нами сила!