Эссе на тему Посещение океанариума

6 июля мог бы стать для меня обыкновенным, рядовым днём (от коих у меня, к слову, чем становлюсь старше, тем более часто болит голова), а если не упускать из внимания климатические условия Владивостока, то стоит добавить, что он вполне мог бы обернуться к тому же особенно тоскливым, ибо было дождливо. В любой из таких скучных дней я ( неужели такой образ жизни мне продиктован самой природой и изменить что-либо по этой причине невозможно? Не верю), утром, довольно поздно и нехотя, отрываюсь от кровати, чтобы соблюсти правила утреннего туалета; после - съедаю лёгкий завтрак, а часто его и не бывает, и в кульминации всего этого ленивого действа с просони исполняю долгожданное желание тела принять горизонтальное положение на всё той же кровати. Всем известно, что все явления присущие жизни цикличны, и, более того, сама жизнь тоже циклична, потому я не считаю нужным описывать, как проходит остаток моего дня после утра, стоит лишь отметить основные и пожалуй единственные его метаморфозы: так слово “туалет” в течение остальных часов суток начинает употребляться мною в ином, чем утром, но зато знакомом для всех значении, завтрак же сменяется обедом, а тот чуть позже ужином; неизменным остаётся одно - я непременно возвращаюсь на кровать. Один классик написал: “Если в комнате есть кровать с мягким матрацем и чистым хлопковым постельным бельём, то пределы постели лучше не покидать никогда” и ведь действительно, даже если кровать и не способствует человеку в свершении им каких-либо дел, то уж точно никоим образом не препятствует оному, а ведь это ещё и удобно.
– Обломовщина?
– Нет, обыкновенные, рядовые дни…
– Так, верно, все дни у вас рядовые? А вы, кажется, и рады.
– Нет. Прекратите и слушайте тихо дальше, а не сбивайте мне мысль. Обломов при всей своей трудной жизни был человеком крайне поэтическим. А вообще, кто вы и откуда взялись?
– Извините, но это чистое грубиянство… Больше не скажу вам ни слова.
– Я продолжу.
Так как я сказал в самом начале, что 6 июля мог бы стать для меня днём самым непримечательным, то теперь никто не удивится, когда узнает, что таким он не стал (ах… эта подлая частица “бы”, сколько случилось бы радостей, сколько приятных интриг стало бы вдруг, не будь её, но не случится и не станет, ибо даже здесь без “бы” невозможно). 6 июля утром я проснулся и как-то очень неожиданно, что несвойственно мне, вспомнил, что учусь в университете, что получаю задания и что должен их выполнять (ещё одно ненавистное многим слово “должен”), и СЧАСТЬЕ! - задание было простым и вызывающим интерес: выбраться на улицу, подышать свежим воздухом (во Владивостоке воздух, кстати, морской, а значит полезный и только вообразите себе как такая прогулка благотворна), и на обратном пути заглянуть в городской океанариум, вероятно для того, чтобы совсем не зачерстветь мозгами в четырёх стенах и четырёх рамках любого из транслирующих экранов. Выражаю благодарность нашему преподавателю, ибо она - человек заботящийся. После того, как вспоминание так вдруг посетило меня, я немедля привёл себя в порядок, перекусил и уверенно шагнул через порог входной двери в новый и уже известно, что интересный день. Не вижу надобности описывать в деталях всю прогулку и свои ощущения от неё, ибо вы уже знаете, что день был дождливый, а дождливые дни - все на одно лицо, а одно и то же лицо вряд ли удивит кого-то дважды, да и дышу я так же, как дышит абсолютное большинство жителей этой планеты, запахи ощущаю те же, что и все, спектр воспринимаемых цветов у меня никоим образом не отличен от спектра масс, а значит ничего нового из подобного описания вы для себя не откроете , так что обрисую лишь посещение океанариума, потому что знаю, что Россия - страна более широт почвенных, нежели морских и потому, многим должно быть интересно прикоснуться к редкому и ограниченному.
Начать стоит с того, что удивление и восторг от визита в данное место не заставили себя долго ждать, и чувства эти явились мне уже до того, когда я смог увидеть морских обитателей на расстоянии столь близком от себя, что можно, казалось бы, вот так просто взять, протянуть руку и коснуться какой-нибудь космической формы осьминога или каракатицы или поцеловать как в популярных ныне видеороликах дельфина, но, увы, так только казалось, ибо стекло… (стекло, вообще самая ужасная из преград, и таковая она потому, что позволяет видеть объект по обратную сторону от себя, часто позволяет его даже слышать - позволяет его чувствовать, но в ответ на чувства эти она не пускает и, более того, лишь своей холодной улыбкой злорадствует над жаждущими встречи, будь то объятия или схватка врагов. Стекло играет с чувствами и это мерзко). Обещаю: данный текст - последний раз, когда я так часто прерываю повествование комментариями или ухожу в пространные рассуждения без необходимости. Я сказал ранее, что был удивлён и восторжен ещё до встречи с морскими животными, но не сказал почему, сейчас дополняю: внешний вид океанариума совершенно потрясающ: он исполнен подобно огромной раковине с жемчужиной внутри - невероятно красиво. Ещё более красивым представляется то, что океанариум в себе таит. Скажу сразу: я не смог выделить для себя самого понравившегося мне жителя моря: всех их видел живыми впервые, и каждый из них произвёл на меня впечатление одинаково сильное . В диковинку было всё, от самой обыкновенной форели и сельди до коньков, мурен и ламинарии; оно и неудивительно: я уверен, что рыбы и прочая морская живность с не меньшим интересом наблюдают за людьми, ведь в сущности встреча эта - встреча представителей совершенно разных биологических видов из совершенно разных сред обитания, а значит, представителей совершенно разных миров; интересно всё. И ведь пускай интерес человека был бы только научным, но часто такого рода экскурсиям присущ и интерес эстетический, я даже заявлю, что именно этот интерес человек главным образом желает удовлетворить каждый раз отправляясь в какой-нибудь из музеев, галерей, парков и иных мест сосредоточения энергии духовной. Эстетического в океанариуме много и очень много. Для меня каждая рыба - идеал эстетического, каждая водоросль или пингвин - верх зрительного наслаждения, впрочем, как и всё исконно земное. Вот за стеклом проплывает акула-молот: ширококостный лоб её хищно следует точнейшему на запах крови чутью, струи воды обтекают тело-каплю подобно тому, как по телу античного героя драпируется хитон, кожа отливает синевой стали меча и щита; проплывает акула, а я вижу во всей её грациозности и спокойствии, делающего замах молотом Гефеста, кующего доспехи Ахиллу. Сейчас пройду немного далее по тоннелю - галереи удивительного и уже вижу парящую, как парашют в воздухе, медузу в воде. Если смотреть на неё долго, то непременно увидишь в ней “Медузу” Караваджо - по телу пробежит мелкая дрожь, но ведь красиво и совершенно.
Так, гуляя под стеклом океанариума, много чего можно увидеть списанного человеком с природы, повторённого человеком у природы, преумноженного человеком в природу. В этом умножении - потребности воспроизводить момент прекрасного в природе - на мой взгляд, заключается преклонение человека перед естественным, перед могущественным, перед натурой, и это преклонение, я считаю, должно быть если не главной, то обязательной составляющей жизни каждого разумеющего существа; вероятно, мне нужно было посетить океанариум именно затем, чтобы уже точно сформулировать и оформить эту мысль, давно странствующую где-то на задворках моего сознания.
После экскурсии я вернулся домой... поел, лёг на кровать и начал как можно скорее писать это эссе, чтобы не упустить многих важных деталей и нужных мыслей. После написания решил вздремнуть. Я обычный человек и сплю сообразно этой роли, потому не считаю нужным описывать это прескучное занятие, все его очень любят и прекрасно в нём разбираются, вряд ли кто-то найдёт в моём сне что-то новое для себя.