Zeus Faber - Early morning Раннее утро

Раннее утро пыталось казаться безмятежным. Со стороны могло создаться впечатление, что всю ближайшую округу окутал плотный туман, и если бы не всепроникающий острый запах гари, то складывалось ощущение глубокой тишины и покоя. Однако, не туман окутывал округу, а дымная едкая пелена. Из неё выступали голые обугленные стволы устоявших в огненной стихии деревьев. А на месте недавно ещё живого небольшого посёлка чернело завалами потухшее пепелище. Ни один дом не смогли отстоять жители и прибывшие спасатели от огня, наступавшего из горящего леса. Теперь на месте добротных деревянных домов торчали полуразвалившиеся кирпичные останки печей. Всё это напоминало кадры давней военной кинохроники. Николай сидел на большом камне, обозначавшем ещё совсем недавно въезд в посёлок. Он вернулся сюда после того, как отвёз в райцентр, в больницу жену и дочку, получивших тяжёлые ожоги, пока спасатели пробивались к ним в полыхающий дом. Николай в это время вместе с другими мужчинами и пожарными окапывал промежуток между подбирающимся к опушке огненным валом и ближайшими домами. Только всё оказалось напрасным. Внезапно сменивший направление резкий ветер вынес огненные языки к деревянным строениям с противоположной стороны. Дома вспыхивали, как спички. Две пожарных машины не справлялись с пламенем. Жители беспомощно опускали бесполезные вёдра на землю. Им оставалось только наблюдать, как огонь пожирает их жилища и нажитое трудом добро. Николай бросился в другой конец посёлка к своему пылающему дому и успел принять на руки дочку, находившуюся без сознания, и отнести её к отогнанной на ближайший луг машине. Тут же венувшись, он помог одному из пожарных донести к машине рыдающую жену в обгоревшей одежде…
Николай сидел с опустевшим от горя сознанием и курил, хотя едкий дым пожарища и так першил горло. Курил скорее по привычке. Его крепкие руки, лежащие на коленях, непроизвольно вздрагивали. Внезапно что-то мокрое ткнулось в ладонь. Это была их собака, пропавшая во время пожара. Шерсть её была грязная, на боку алело большое пятно обожжёной кожи со следами сгоревшей шерсти. Николай обхватил голову собаки и притянул её к своему лицу. Собака заскулила и лизнула его шершавым языком. Николай вытащил из кармана кусок чёрного хлеба, который всегда держал там для угощения любимицы. Собака с благодарностью посмотрела Николаю в глаза, взяла хлеб и, отойдя в сторону, стала его жевать. Первая осознанная мысль, пришедшая в сознание Николая, была о том, как много придётся сделать в ближайшее время, чтобы снова зажить нормальной жизнью. Только бы жена и дочь поскорее поправились!