Сиклон туронис поринор...

Сегодня я проснулся с необычным ощущением приятности воспоминаний, связанных по времени с концом  восьмидесятых. Совсем точнее -1989 г. Стоял июль и мы семьёй частенько на выходные уезжали из забитой отдыхающими Ялты в предгорные районы под Севастополем. Для нас там всегда находилось местечко в районе озёр и запруд в с.Широкое, Орлиное, Богатое Ущелье, Передовое и т.п. Сегодня мы расположились на берегу облесённой  дамбы у села Широкое, наиболее предпочитаемого нами места отдыха. Приехали мы с вечера, переночевали - жена с дочерьми в машине, а я с собакой колли в палатке, причём собака (сучка) всю ночь моталась по окрестности с прибежавшими из села кобелями и переживать за безопасность нашей стоянки мне не было необходимости. Место обжитое, с постоянно низким уровнем криминогенной обстановки. Так приблизительно оценивается уровень отдыха постоянно путешествующими, в таком ключе... Жена стояла по колено в воде и усаживала младшую дочь в надутую камеру, оставшуюся от"Запорожца". Старшая сидела на солнышке, рядом лежала наша Дайна с высунутым от возбуждения  языком. Был десятый час утра, мы позавтракали приготовленной с вечера снедью и сейчас каждый был предоставлен самому себе или занят необременительными добровольными делами. Я сидел  на верхнем ярусе дамбы, почти у самой дороги (грунтовой), уходящей в ближайший подлесок. Сидел я под высоким деревом давно посаженного ренклода, усыпанного спеющими плодами. В округе плодовых деревьев было предостаточно - ещё один плюс к отдыху вне побережья моря, пляжи которого забиты отдыхающими до отказа. Тишина убаюкивала...
Умиротворённо прикрываю глаза и слышу гогот приплывших на середину пруда местных гусей, слышу, как вожак наводит порядок в стаде, а со стороны деревни к берегу спускается гурт коров на водопой, которых пригнал мальчик с хворостиной в руке. И опять тишина......   Явственно слышу незнакомую речь, язык, напоминающий древнюю латынь, но носителя его не вижу, а только вижу, как с шоссе съехала машина неизвестной марки и движется к нам на дамбу. Вернее не движется, а плывёт, не кувыркаясь и не подпрыгивая на ухабах, не меняя резко направления. В 400-х метрах от старой севастопольской дороги, сразу за знаком "с.Широкое" висит транспарант, извещающий автолюбителей не оставлять машины на дороге, проходящей по дамбе,  чтобы не мешать свободному перемещению стад и транспорту сельхоз назначения. Остановилось авто в нескольких метрах от моей "Двойки" и из неё вышел лишь один невысокий мужчина в шортах и серебристом берете. Внутри угадывалась ещё женщина с маленьким ребёнком, на руках у которого сидел небольшой зверёк, напоминающий медвежонка с блестящим мехом. Из машины они так и не вышли за всё время нашего с ним общения. Оценивающе осмотрев наш бивак. он обратился ко мне на чистом русском языке, с каким-то странным шепелявящим акцентом  и поинтересовался целью нашего здесь пребывания. Ответу моему он не удивился, хотя я, должен сказать, был удивлён его вопросом, но не стал задавать никаких вопросов, видя в нём иностранца  неведомо какой страны. Единственно, чем  я поинтересовался, был вопрос о марке его авто. И тут он выдал мне : Сиклон туронис поринор, что на языке туронов звучит, как "Сделана из сиклона". Это единственная марка марсианского народа туроны. На Марсе осталось всего два народа в результате многовековой войны за воду. В настоящее время их визави - бельгойцы и они уже не ненавидят друг друга, а только  терпят, мало общаясь и никак не смешиваясь.
Внутри меня всё колотилось, когда я слушал его гнусавую речь, но держался до последнего момента, когда он обратился к своей спутнице. Миловидное существо (по
убеждению  моему - женского пола, да к тому же с дитём) говорила с ним языком, очень похожим на латинский, но это только по звуку, словарный запас и вся  лексика были ничем не похожи  на латинский. Всё-таки по начальной своей специальности рентгенлаборанта, общаясь с врачами, я мог отличить латинскую фонему от услышанного туронского языка. Сам себе не веря, что общаюсь с марсианином, я старался понять, как такая встреча могла состояться на Земле, да ещё в селе Широкое в Крыму. Никаких ещё сотрясений не предвиделось, СССР жил мирной жизнью, хотя и входил Крым в состав УССР. Массу вопросов хотел я ещё задать собеседнику, но он ответил однозначно, что всё, что я узнаю от него я не далее как завтра забуду, как сон, и когда он мне так ответил...я проснулся.
Я даже первое время не стал об этой встрече говорить жене и детям. Судя по всему, они не видели нас во время разговора, настолько явственно я представлял это в реальности, зато вернулся домой с почти реальным материалом, из которого и получились два этих стиха. Их у меня множество, ибо отдыхал я там неединожды, да и по Союзу помотался предостаточно.

          *****
 Озёрная гладь...неказистый бивак,
 со мною семья и собака,
 напротив селенье,  погодка нищак,
 и дождь не грозится закапать.
 Закатного солнца играют лучи,
 водой отражаясь озёрной,
 я здесь от морских отдыхаю пучин
 средь кущей поспевшего тёрна.

 Меж грабов живёт одичавший ренклод,
 обилием слив бархатистых
 добавил к восторгу красой здешних вод
 довольство практичностью чистой.
 Шезлонг, костерок, лёгкий ужин и чай,
 матрас надувной и палатка,
 на лицах открытых блаженства печать,
 и в радости нет недостатка.

 Кроссворды, рыбалка и гогот гусей,
 лай псов по ночам и визиты
 к породистой сучке блохастых друзей
 и, видно, к тому же несытых.
 В идиллии этой философ - не я,
 я - сноб, занятОй любованьем,
 под тентом машина, со мною семья,
 с Сократом не жду состязанья.

 Не в бочке живу, как смурной Диоген,
 мне ближе канон Эпикура,
 милее озёрный поэтому плен
 и южного Крыма натура...
 Над озером звёзды сияют сквозь мрак,
 округа в тиши и покое,
 озёрная гладь, неказистый бивак,
 семья и собака со мною.

     *****

 Июлится лето, предельный и солнца накал,
 и в мареве зорь пребывают угодья,
 ночей всё длинней и длинней освежающий вал -
 Всевышний погод  подбирает поводья.

 Уже деловит, озабочен пернатых полёт,
 птенцы на крыле и с заботами взрослых,
 влюблённый скворец заливистых трелей не льёт -
 утих их недавний хорал перекрёстный.

 Морская пучина лениво вздымает валы,
 надежд не тревожа всей публики пляжной,
 а в парках и скверах свиданья влюблённых милы,
 и всюду гуляющих вдоволь вальяжных.

 А мне - уроженцу прославленных мест,
 приятно поры увяданье в пенатах,
 меня ожидает наполненный тайнами лес
 и звёздного неба милльоны каратов.

 В прохладной тиши всё сильней и сильней интерес
 к межзвёздным просторам  далёких Галактик,
 и я, приземлённый, шуршу босиком по стерне,
 не как стратег, а доморощенный тактик.

 Знакомой звезды издалёка мне луч замерцал,
 за горку луна уплывает всегдашнею сводней...
 А ночь набегает, неся освежающий вал -
 Всевышний погод подбирает поводья.

           *******