Жил человек...

Жил человек, не веря в Бога.
Не понимая, как же мог
себе Христос избрать дорогу
скорбей и боли. Он же Бог.

Зачем унизился настолько,
что человеком был рождён?
Не может быть! Не вижу толка!
Неправда всё. Я убеждён!

И вот однажды - буря, ветер.
В окно взглянул  - белым-бело.
Снег закружил - не видно света.
Вокруг сугробы намело.

Вдруг что-то стукнуло с размаху
ему в окно. Шалит метель.
Снег лез в лицо и под рубаху,
когда слегка открыл он дверь.

Дождался, чтоб немного стихло,
и снова вышел посмотреть,
в окно его какое лихо
могло с размаху прилететь.

На поле возле дома стая
гусей, что сбилися с пути.
И вот туда-сюда летают.
Из бури выход не найти.

Снег ослепил их и кругами
они над полем взад-вперёд.
На юг бы им, под облаками -
стихия ходу не даёт.

Один из них, гонимый ветром,
наверно, врезался в окно.
Теперь уже их песня спета.
Где сгинуть, право, всё равно.

Вот переждать бы им в сарае
метель и ночь. А там - вперёд.
Мужик им двери открывает,
руками машет и зовёт.

Ну что ж вы, глупые создания!
За этой дверью нет пурги.
Но бесполезно ожидание.
В затишье гуси - ни ноги.

Ну как же так! Погибель близко!
За мной летите, я спасу!
Они уже кружатся низко.
Их смерть совсем уж на носу.

Зерна насыпал от поляны
до двери в тёплый свой сарай.
Но, словно глупые бараны,
не видят гуси входа в рай.

Вдруг человек представил ясно,
что если был бы гусем он,
они б не сгинули напрасно, -
за ним бы устремились в дом.

В мозгу надежда промелькнула.
Взял в руки своего гуся.
Метель мела, свистела, дула.
Он целовал его, прося:

"Терпи, мой милый, не сдавайся.
Ты знаешь путь. Веди других.
От стаи той не отбивайся.
Лети, собой спасая их".

Он, пролетев сквозь эту стаю,
в сарай вернулся прямиком.
И гуси, родичу внимая,
Нашли себе приют и дом.

Вдруг человеку стало ясно,
что в этот мир пришёл Христос,
чтоб мы не сгинули напрасно.
Он нам спасение принёс.

И человек, поверив Богу,
понять душою чистой смог,
зачем Христос избрал дорогу
скорбей и боли. Он же - Бог!