Сквозь призму времени

У всех бывают слабости минуты,
такого разочарованья час,
когда душа в нас леденеет будто,
и память счастья
покидает нас.   
Вероника Тушнова
– Мы такие разные, Милька, но такие родные, – с восторгом шептал Степан Кулешов на ушко любимой, чувственно прижимая к себе. Её, почти жену, на маленькой кухноньке собственной квартиры на окраине областного города, оставленной по завещанию папиной мамой.
Друзья, влюблённые, партнёры, сожители, жених и невеста. Любой из этих эпитетов описывает их отношения лишь частично.
Эти молодые люди, по сути – единое целое. Именно поэтому они здесь, в этой квартирке, которую старость бабушки превратила в развалины.
Для влюблённых же эта жилплощадь – истинный рай, где они счастливы, где всё-всё-всё решают сами, где начинается абсолютно новая жизнь, где им двоим можно всё. Даже то, чего нельзя.
– Ты мне дороже отца, дороже мамки. Как же я люблю тебя, милая моя Люсенька! Как же мне хо-ро-шо с тобой!
Эти двое любят друг друга чисто и искренне.
Иначе они не умеют.
Новая жизнь: волнительная, соблазнительно притягательная, чарующе таинственная, непредсказуемая, обещающая столько сладкого, пикантного и манящего, что дух захватывает.
Однако увлекательные приключения и романтические авантюры пришлось отложить до более благоприятных времён, ограничив новшества смелыми экспериментами в постели, короткими свиданиями вечерами и общением в выходные дни.
Нужно было настраивать быт, оплачивать расходы, искать себя и профессию, что  похищало у возможности плодотворно общаться уйму времени.
Ребята ужасно уставали, но старались: карабкались, осваивали новые возможности, взрослели.
Вот только любовь… с ней что-то стало не так.
Влечение, восхищение близостью, осталось, а обожание слегка, пока не совсем, померкло.
Людмила стала замечать, что кроме Стёпки есть и другие привлекательные мужчины, гораздо интереснее, умнее и главное удачливее.
Пока Люся только подмечала, невольно, мимоходом, несоответствия ожиданий от совместной жизни и собственных желаний.
Бриллиантовая пыль с безграничных возможностей большого города, с того, чего хотелось на самом деле и что давалось в реальности, осыпалась потихоньку, поселяя неясные пока, но вполне определённого свойства мысли: а вот если бы…
Когда влюблённые покидали родительский кров, Стёпка был очарован не только девичьей привлекательностью и взаимными чувствами подружки: девушка отличалась нежностью, скромностью, мягкостью характера, обезоруживающей преданностью.
Он гордился Милькой, боготворил её.
Не удивительно, Степан вкалывал на двух работах одновременно, заочно учился, баловал любимую, если представлялась такая возможность.
Денег, увы, на всё не хватало.
Милька же резонно решила, что от работы не богатеют, а горбатеют, посему для начала  пошла на курсы визажистов.
Профессия обещала, пусть и с чёрного хода, сближение с таинственным миром гламура и богатых клиентов.
Людмила листала модные журналы, с изумлением и завистью вглядывалась в довольные лица, пафосные позы мужчин и женщин, живущих по ту сторону убогости, в изящном и пафосном мире показной роскоши, невиданного комфорта и изобилия.
На курсах Люся познакомилась с теми, кто создавал одну из граней этой удивительной жизни. Курсистки запросто делились друг с другом информацией, предлагали дружбу.
Оказалось, что нет ничего невозможного: нужно лишь протянуть руку и взять то, чего хочется. Девочки даже рассказали – как обналичить мечту.
 Людмила обнулила “семейные” сбережения, чтобы соответствовать той среде, в которую мечтала проникнуть, обновила макияж в направлении экстравагантной оригинальности, старалась выглядеть заметной, яркой и преуспевающей.
Стёпка ласково гладил свою Мильку по экзотической причёске, нежно целовал уши и шею, затем в губы, с которых, смеясь и дурачась, стирал яркую губную помаду, без тени недовольства внушал, что жить без накоплений нельзя, что страховая сумма необходима для уверенности в завтрашнем дне.
Люся нервничала, злилась, доводила себя до слёз, говорила, что он ничего не понимает в жизни, в привлекательности, женственности, потом отворачивалась и долго дулась, сидя на подоконнике в позе кучера.
Мирились, понятное дело, в постели.
Милька тоже его любила, по-своему. Просто у неё были другие планы на жизнь, иное мнение о том, как должна выглядеть, к чему стремиться, современная девушка.
Людмиле удалось с помощью новых подруг устроиться в престижный салон, привлечь обеспеченных клиенток, набрать заказов на причёски, маникюр и макияж с выездом на дом.
Денег, вещей и возможности жить красиво становилось больше, времени меньше.
Стёпке пришлось соответствовать. Он бросил учёбу, пошёл работать в такси, в основном в ночные смены, чтобы заработать на шикарные наряды и походы в рестораны для своей Мильки.
Живя в одной квартире, изредка засыпая и просыпаясь в общей постели, регулярно имея интимную близость, жених и невеста со стажем постепенно утрачивали магнетизм духовного прикосновения.
Они встречались и прощались как старые знакомые, без особенных сближающих до степени смешения эмоций, лишённых теперь прежней ненасытности и страсти: воздержанно, ненавязчиво, буднично, если не сказать равнодушно.
Стёпка торопился заработать, Людмила – потратить.
Жених ласкал и боготворил, невеста позволяла проявлять опеку и нежность.
Он любил только её, но позволял любые вольности, поскольку верил, потому, что не мог себе представить, чтобы его Милька…
Люся же неистово развлекалась на модных тусовках и светских раутах, позволяя случайным кавалерам после разудалых танцев продолжить общение в сугубо интимной обстановке.
Ей нравились мальчики с тугими кошельками и наглыми манерами, льстило число желающих добиться благосклонности, преподносить презенты, знакомить с сильными мира сего, баловать изысканными развлечениями, которые “не для всех”.
Людмила всё реже и реже появлялась дома, запросто могла улететь с очередным завоевателем её роскошного тела на тропические острова дней на десять.
Обычно она оставляла Стёпке короткую записку или сообщение на автоответчике телефона, но иногда забывала это сделать, знала – поверит в любую чушь.
Расставаться с женихом она не хотела. Её устраивали необременительные, привычные  отношения с любимым.
Люся спала то с одним, то с другим, иногда даже влюблялась, но чаще сдавала себя в аренду за вполне материальные плюшки или услуги.
Как женщине удавалось сохранять славу недоступной и целомудренной девушки, почему до сих пор никто из любовников не предал огласке многочисленность и неразборчивость связей, непонятно.
Желающих отведать от её щедрот было достаточно много. На днях Людмила из рядовой сотрудницы превратилась в хозяйку салона и шикарной квартиры в центре города.
Подарок Люся приняла, телом щедро поделилась, но быть профессиональной содержанкой не захотела.
Ей было ужасно жаль преданного Стёпку.
Она вновь и вновь возвращалась к жениху, опять давала ему надежду, хотя сама уже ни во что не верила. В особенности после того, как сделала аборт, избавившись от плода любви известного кутюрье.
Стёпка ждал любимую, ждал всегда, когда не был на смене. Холодильник был полон, квартира в идеальном порядке, ужин достаточно было лишь подогреть.
Догадывался ли он, знал ли?
Думаю, да.
У людей с тонкой духовной организацией развитая интуиция.
Сегодня Людмила развлекалась в обществе статусного мужчины со средствами, возраст которого говорил сам за себя: вдвое старше её.
Сморщенный, старый, с вялыми артефактами завоевателя постельной любви и слабым здоровьем, он имел определённое влияние в сфере моды и красоты. От него зависело многое, в том числе приток новых клиентов.
Грех было не воспользоваться такой возможностью, пока в цене молодое тело и умение себя подать.
Кавалер предлагал вояж в Монте-Карло. У Людмилы же внезапно вспыхнул приступ ностальгии. Она чуть не расплакалась в процессе унизительно неприятных эротических забав, вспомнила про Стёпку.
Причину расстаться было найти не сложно. Впрочем, любовник был доволен, обещал содействие.
Удивительно, но Люську не вдохновили его обещания, хотя надежду на повторное свидание она всё же дала.
Ей было не по себе. Что-то внутри закручивало в спираль, давило и рвало внутренности и душу.
“Милька! Он один в этом мире называет меня Милька. Только Стёпка любит и ждёт. А я…”
Слёзы текли по Люськиному лицу, обжигали чувствительную кожу. Авторский макияж безнадёжно потёк.
Как назло поток машин остановился, застыл без движения.
На тротуаре напротив увлечённо обнималась влюблённая парочка.
Юноша был удивительно похож на Степана, девушка такая же миниатюрная и стройная, как она тогда.
Тогда. Три года назад.
Стёпка давно уже не предлагает замужество, хотя время от времени дарит кольца.
Теперь с бриллиантами и изумрудами.
Влюблённые мило целовались. Целую вечность.
Почему не она, почему не со Стёпкой?
Она знала – почему. Потому, что повернуть течение жизни вспять не-воз-мож-но!
 Люське нестерпимо захотелось увидеть лицо смешно и нелепо одетой Джульеты, совсем как она, когда приехала в этот страшный в беспощадной циничности город, который окружил её совсем не теми соблазнами, которые ведут к счастью.
Женщина так растрогалась, что готова была немедленно, сию же секунду бросить постылый бизнес, порвать престижные связи и бежать без оглядки к нему, к Стёпке.
Девочка, словно что-то почувствовав, посмотрела в её сторону, что-то смущённо прошептала юноше. Тот улыбнулся, заграбастал девчонку в охапку,  театрально поцеловал её в губы, поднял вверх большой палец и послал Люське воздушный поцелуй.
Лицо девушки озарила лучезарная улыбка. Она просто светилась счастьем.
Мальчишка подхватил подружку на руки, начал кружить.
Людмила довольно долго стояла у подъезда, не решаясь войти.
Никогда прежде с ней не случалось подобное.
Руки дрожали, ноги подкашивались, сердце предательски ухало.
Женщина так и не смогла успокоиться, просто шла, держась за стенку подъезда, которая норовила убежать в сторону.
Стёпка открыл дверь, словно знал, что сейчас Людмила войдёт, будто сидел и ждал этой минуты.
Его лицо было спокойно, движения уверенны.
Мужчина, безмолвно заглядывая в глаза, опустился на колени, снял с невесты сапоги.
– Ужинать будешь или только чай, может вина? Я так соскучился.
Стёпка обнял Мильку, знакомо, привычно поцеловал в шею, потом в мочку уха.
– Опять накрасилась. Без макияжа тебе куда лучше.
Любимый вынул из кармана брюк носовой платок, вытер потёки с лица, помаду с губ и поцеловал.
Люська сама себе не верила. Она давно забыла слово любимый, давно не чувствовала вкус поцелуя.
Почему же так кружится голова?
– Стёпка, скажи честно – ты меня всё ещё любишь?
– Дурочка ты моя с переулочка. Кого же мне любить, если не тебя?
– Честно-честно!
– Честнее не бывает, Милька моя. Вот только ревную немного. Ты слишком много работаешь, так нельзя. Хочешь, увезу тебя к морю. Например, в Геленджик или в Сочи. Никогда не видел моря. Помнишь…
Людмила долго-долго смотрела Стёпке в глаза, усиленно хлопала ресницами, пока не разрыдалась.
Люська не могла поверить…
Поверить себе.
Ведь она совсем не та, в кого влюблён Стёпка: не застенчивая девочка с чистой душой и распахнутыми в предвкушении счастья глазами.
Она совсем другая: порочная и лживая дрянь, цинично предавшая любовь.
Рано или поздно правда вылезет наружу и тогда…
– Ты на меня сердишься, Милька? Последнее время я уделял тебе так мало внимания. Я всё исправлю. Так много нужно тебе сказать. Ты самая лучшая, самая-самая. Я так тебя люблю.
И была ночь.
Ночь любви.
Стёпка сгорал в пламени трепетных эмоций, нежно ласкал свою маленькую девочку.
А Милька… она ничего, ничего, совсем ничего не чувствовала, кроме стыда.
Она думала о том, что завтра или на днях ей позвонит Илья Викторович, скажет, что оформил на её имя ещё один салон красоты.
Сможет ли она отказаться от щедрого подарка?
А от Стёпки?