Легенда об Иване да Марье
Стояли рядом две косых избушки.
Как весь народ, те две семьи молились
И в семь потов на барина трудились.
В одной избе, едва взошла заря
И над деревней запылало солнце,
Здоровый крепкий мальчик родился
И небу улыбнулся сквозь оконце.
В другой избе, едва настала ночь
И лик склонила мудрая луна,
На свет явилась маленькая дочь,
С рожденья красотой одарена.
Волной прошли известия о чуде.
Соседи у избушек собрались.
С восторгом восклицали всюду люди:
“Иван да Марья вместе родились!”
Вдвоём росли, бок о бок рядом жили,
Друг другом, словно небом, дорожили.
Проснувшись, мчались встретиться с утра.
Он брат ей был, она ему — сестра.
В одном дворе играли у зибы,
Одной тропой ходили по грибы.
Она ему рубахи зашивала,
Он лапти плёл двоим у сеновала.
Шли времена, и годы пролетали.
Все дети поделились меж собой.
В кружке девчата косы заплетали,
А парни шли задорною гурьбой.
Лишь Ваня с Марьей не разжали руки.
Не ведали, не мыслили разлуки!
Иван, румян и светел, будто день,
И Марья, всюду рядом, словно тень.
Да так они за годы не узнали,
Чтоб гдё-то их раздельно называли.
Иван да Марья, Марья да Иван,
Единый путь им на двоих был дан.
Ещё лета промчались чередой,
Кувшинки зажелтели над водой.
Вот юноша, а рядом с ним — девица.
Их верности весь род людской дивится.
Неведомы им подлость или ложь.
Светлы у Вани кудри, словно рожь,
У Марьи тёмно-русая коса,
Во взглядах отразились небеса.
Их не страшат ни беды, ни печали.
Они навек друг друга повстречали.
В грозу и в дождь пойдут друг с другом вместе.
Он её жених, она ему невеста.
И оба знают: их удел не прост:
Детей растить, пахать всё лето в поле.
Поёт печально про их жребий дрозд:
Они бедны. Они живут в неволе.
Не казаки и не дворяне,
А крепостные крестьяне,
Но лишь за медь в своей крови
Они б не отдали любви.
Настала радости пора,
Кричала громче детвора.
Везде один был разговор,
Лишь про двоих судачил двор.
Их семьи совершили рукобитие,
И ждали все на свадьбу чаепитие.
Румянцем Ваня с Марьей покрывались,
И все тихонько ими любовались.
В сундук приданое сложили,
Да под венец наряды сшили.
Утихли шум и канитель.
До свадьбы был всего лишь день.
Идут вдвоём, рука в руке,
Иван да Марья налегке.
Мечтают в церковь к алтарю
Пойти под утро на зарю.
И украшает лица радость,
В расцвете сил их жизни младость.
Дорогу плавит летний зной,
И веет свежей тишиной.
Но вот дорога задрожала
И лошадь быстрая заржала.
Иван скорей посторонился
Да с Марьей молча поклонился.
То в гости из поместья ехал барин.
В душе его чернел годами яд,
И вот, подняв колючий зоркий взгляд,
Ивана не заметил, только Марью.
Забыть в гостях её нет сил.
Вернувшись, слуг он расспросил.
И рассказали ему слуги
Незабываемые слухи:
Про общий двор, про две избы,
Про две сплетённые судьбы,
Про светлы кудри, тёмну бровь
И наконец, про их любовь.
А барин слушал и мрачнел.
Он в злобе, жадности коснел.
Ивану Марьи не видать.
Тотчас велел его продать
Соседу в крупное поместье
Рублей не меньше, чем за двести.
А Марью мятой надушить
И в ложе на ночь уложить.
Иван да Марья не спеша
Вернулись в избы, чуть дыша.
Всё дрозд про жребий их поёт,
Покоя сердце не даёт.
Им уготовило невзгоды
Клеймо их горькой несвободы.
До свадьбы был всего лишь день,
Над их судьбой нависла тень.
Вот постучался кто-то в дверцу,
И замерло у Марьи сердце.
Стоит повозка у дорог,
И вышли слуги на порог.
Отец в двери гостей встречает,
Подносит мать им каравай,
Но те лишь грубо отвечают:
“Ты к нам, старух, не приставай!
Не будет свадьбы вам и ладу.
В поместье барин ждёт усладу.
С дороги вы уйдите прочь.
Нам Марью нужно, вашу дочь.
Сгустились тучи, хлынул ливень.
В испуге Марья льнёт к окну.
Её впервой зовут одну,
Её от Вани отделили.
Уж приближалось дело к ночи.
Полны слезами сини очи.
В повозку Марью повели
Насилу прочь с родной земли.
Промок до нитки сарафан.
Всё дальше дом её родимый,
Но вдруг сорвалось с уст: “Любимый!
Иван! Иванушка! Иван!”
Иван пришёл. Воскликнул парень:
“Родная, что случилось тут?”
“Тебя, родимый, продадут,
Меня ж зовёт в утех барин”.
Сверкнула белая гроза,
Наполнив яростью глаза.
Иван собрал всю мощность сил
И слуг на землю повалил.
И Марья льнёт к нему в объятия,
Прижал Иван её к груди.
За что им послано проклятье?
Куда бежать? Куда пойти?
Взял Марью за руку Иван,
И убежал он с неё в туман,
Куда глаза глядели, прочь.
Завесой тьмы их скрыла ночь.
А слуги всё в траве лежат.
Ивана с Марьей, двух влюблённых,
Одним крестом благословлённых,
В глубинах душ им было жаль.
К тому ж, стояла непогода,
И ехать в дождь кому охота?
Но страх терзал их, словно сталь,
И вот повозка мчится вдаль.
В родной смиренной деревушке
Иван да Марья, как в ловушке.
Уже погони слышен звон,
И всё сильнее, громче он.
Но сквозь дожди, по лужам и по грязи,
Они бегут. Гроза сверкает вслед.
Не разорвёт никто их крепкой связи,
Ведь друг без друга им не мил весь свет.
Вель так давно, в младенчестве глубоком
Уже была их жизнь решена.
Ведь так в судьбе завещано им Богом,
Он муж её, она его жена.
О кочку вдруг споткнулись и упали.
Грохочет гром. Нет больше сил бежать.
В объятия любимые припали
И так остались рядышком лежать.
Лишь на устах молитва тихо льётся,
И вместе просят шёпотом они:
“Пусть никогда связь душ не разорвётся.
Ты нас навек, Господь соедини”.
Утихла буря. Дождь тот час прошёл.
Никто Ивана с Марьей не нашёл.
Везде в повозке их искали,
Уж всю округу обскакали.
Ивана с Марьей нет и нет.
Пропал любой короткий след.
Матерей их слышен плач.
Погубил детей палач.
Где сынок их? Где их дочь?
Всё село не спало ночь.
И лишь к утру, под скорбное молчание,
Когда рассветом заалел восток,
В тот час, когда пошли бы на венчание,
Нашёлся скромный небольшой цветок.
Как ночь, пурпурные листы,
Как солнце, жёлтые цветы.
Едва их люди увидали,
Пропавших сразу угадали.
Иван да Марьюшка нашлись!
Они в цветок навек сплелись,
И двух влюблённых Божьих чад
Уж никогда не разлучат.
С тех пор,, лишь зелень почву покрывает,
Иван да Марья в мир приходят вновь.
Раздельно их никто не называет,
И помнят все великую любовь.
Не по родству, а по сердцу родные,
Даруют нам любви их красоту,
И две души, простые и земные,
Познали неземную высоту.
4 июля 2023
Свидетельство о публикации №123071000511