Правда гения - Лев Николаевич Толстой

Лев Николаевич, Вы графом были поневоле.
Лишились рано матери, отца.
И защищали град российский – Севастополь,
А, впрочем, шутки в сторону. Пора.

Не умствуя лукаво, скажем прямо:
Вы много говорили о счастье, смерти, Боге,
Но вскоре надоел Вам университет.
Кавказ и Ясная Поляна зовут и шлют привет.

Ну, от иронии никак не отойти.
Устали от войны, жениться захотели,
И, бац! «Война и мир»! Куда нас завели?
Ответ таков, что все мы от сохи.

На самом деле, если быть серьезным,
Вам Судия один Великий Бог.
Лев Николаевич, простите эти строки.
О, если б кто-нибудь писать как Вы бы смог!

Примечание. На склоне жизни каждого из гениев России возникает мощная, непобедимая потребность: стать гонцом горнего мира, выражающим высшую Правду не одними только образами искусства, но всем образом своей жизни. Найти такой синтез и воплотить его в реальности,  дано только единицам. Лев Толстой не нашёл его и в проповедничестве своём не создал ничего, равноценного «Войне и миру». Но поступить он мог только так и никак иначе. Тот, кто был Толстым, на высотах метакультуры творит иное - то, что для тех слоёв ещё грандиознее, чем «Война и мир» - для нас. Ибо тройственный дар-долг гения - вестника - пророка, за который он столько лет боролся с самим собой, - лишь подобие наивысших форм служения и творчества, осуществляемых в затомисах метакультур и ещё выше - вплоть до Синклита Человечества. Земное творчество - лишь подготовка к творчеству в высших мирах. (Роза Мира. Книга 10. Глава 3).