Женщине

                Луи Гиацинт Буйле.    
                Перевод с французского
                Юрия Деянова               
         
Зачем ты лгала мне: «люблю тебя!»
Ведь не меня обманывала вёртко.
Пойми, лишала счастья ты себя,
со мною поступила ты жестоко.

Бери моё прощенье, я дарю,
широкое, пусть сердце не тревожит.
Свою любовь я вспомню, как зарю,
что в жизни мне любить ещё поможет.

Твой свет сиял, так ярко потому,
энергию свою я дал в избытке,
твоё же сердце, только посему,
купалось так в том сладостном напитке.
 
Минорный тон в тебе я заменил,
ты зазвучала дивною волною.
Касаясь струн, любовь свою творил
и ты звучала скрипкой не земною.

О, столько мощи, ты здесь ни причём,
и в звуках этих столько обаянья!
Я так любил! Не мысля ни о чём,
я дал тебе безумное сиянье.

Я выпил кубок, в радости, до дна,
теперь прощай, мой путь свернул на право.
И не хочу обманного вина,
окончен пир и не хмельной я право,
            ***

Louis-Hyacinthe BOUILHET (1821 -1869
              ; une Femme

Quoi ! tu raillais vraiment, quand tu disais : Je t’aime !
Quoi ! tu mentais aussi, pauvre fille !… A quoi bon ?
Tu ne me trompais pas, tu te trompais toi-m;me,
Pouvant avoir l’amour, tu n’as que le pardon !

Garde-le, large et franc, comme fut ma tendresse.
Que par aucun regret ton c;ur ne soit mordu :
Ce que j’aimais, en toi, c’;tait ma propre ivresse,
Ce que j’aimais, en toi, je ne l’ai pas perdu.

Ta lampe n’a br;l; qu’en empruntant ma flamme.
Comme le grand convive aux noces de Cana,
Je changeais en vin pur les fadeurs de ton ;me,
Et ce fut un festin dont plus d’un s’;tonna.

Tu n’as jamais ;t;, dans tes jours les plus rares,
Qu’un banal instrument sous mon archet vainqueur,
Et, comme un air qui sonne, au bois creux des guitares,
J’ai fait chanter mon r;ve au vide de ton c;ur.

S’il fut sublime et doux, ce n’est point ton affaire.
Je peux le dire au monde et ne te pas nommer ;
Pour tirer du n;ant sa splendeur ;ph;m;re,
Il m’a suffi de croire. Il m’a suffi d’aimer.

Et maintenant, adieu ! suis ton chemin, je passe !
Poudre d’un blanc discret les rougeurs de ton front ;
Le banquet est fini, quand j’ai vid; ma tasse,
S’il reste encor du vin, les laquais le boiront !
                ***