А у меня в дремучих лесах

А у меня в дремучих лесах пожары.
А у меня в бескрайних степях потопы.
А у меня в благих небесах Стожары:
света во тьме моя ночь сподоблена.
А у меня в зыбучих песках тайн и кладов столько…
Знаю только: от этого нет мне толка.

И свои пожары залью потопами.
И потопы я иссушу пожарами.
И потопы я задержу плотинами.
И мои стада моему Волопасу велю пасти там.
И мои леса – те, дремучие,
что безвыходностью так мучились –
освещу Стожарами.
И моим пескам – тем, зыбучим,
что подражали в паскудстве топям –
будет стать песком моим золотым поручено.
И нареку я их золотыми копями.
Благословлю их моими тропами.

Я сотворю мир.
И, пожалуй, мне хватит деньков семи.
А потом его перетворю.
Вдруг получится славный трюк?
И скажу: И это
хорошо.
– Бог ведь тоже, видимо, был поэтом…
– До того, как в Стожары, как в скит, ушёл.
Мы ведь не зря похожи.
А продолжать и итожить
труд его –
людям должно.
- Тем, кто по образу создан Божью,
а не пчелиных трутней.
- По подобью Творца.
Может, что-то получится
и улучшить?
Что же,
так и положено
детям божественного Отца.

…А Отец в Стожарах
на Гидру и Льва охотится…
и с Плеядами юными хороводится.
Хотя и твердит, что старый.
И относительности простенькую гипотезу
поверяет дхармою и сансарой.
(Инструментарий –
скрипка от Страдивари
и Орфея натруженная кифара.)
И нектар прихлебывает из чарки…
- нет, из прелестной чары:
затоваренной бочкотары.
- Ибо крутой бондарь Он!