Зерна весны

Запомни ласточки крыло 
и чаек  крик.
И было первое :
- Алло
       и много книг.
И едкий дым от сигарет,
И первый блин.
Запомни впереди лишь свет
И бог един.


***
Вся моя душа на ветер.
Господи, прости.
Человек - зерно на свете.
Ягода в горсти.

Музыкой непокорённых
Сделан к солнцу шаг.
На стене часы без стрелок,
Больше не спешат.

***
Что нам пугаться погоста, снега?
Корни растут в земле.
Сосны для будущего ковчега.
Город стоит в золе.
Дерево будет всегда святыней.
Трое стоим шаг в шаг.
На рубеже мы стоим отныне,
Только часы спешат.

  ***
Ощути эту прелесть.
Ну, сказка сказкой.
Почерк звёзд узнаешь?
Что опять не так?
Разве можно сегодня поэта лаской?
Нас придавит в конце плита.

Ведь любое движение — жизнь, и даже...
Ну, так двигайся в интернет.
Мы для смерти и сна,
Мы не для продажи.
Выключайте, включайте свет.









***
Ещё тогда, здесь и сейчас мы должны были встретиться,
Но лунный свет попадал во все чаши лун, кроме наших.
И мы пили снег и берёзовым соком кровили наши сердца.
Резались о железную проволоку времени.
Вспомни меня в сарафане и белых бантах.
В классики на асфальте прыгающую,
Стремящуюся все время вверх.
Из семи чаш лун пьем чай улун.
Обними меня железно и нежно,  навсегда.



***
С кем говорит снайпер времени?
Целится метко.
Вот и тебе прилетело -  повестка держи.
Знаешь, а я не хотела, но хрустнула ветка.
Оборвалось твоё время,
А как дальше жить?
Ты приручил нас к звонкам,
 К тонким образам снега.
Ты говорил, то, что пчелы должны мир кормить.
Я не хочу ни стоять, ни лежать и ни бегать.
Дайте живой мне воды.
 Я хочу просто пить.
Голос твой,
 тот, что касался как ветер рябины.
Тонко касается шеи...
Мой век он молчит.
Как мы друг друга взаимно...
Нет, все это мимо...
Я в октябре потеряла от жизни ключи.




2.
Вот и ключи сентября у меня на коленках.
Снайпер был меток.
Попал в меня.
Небо звенит.
Если ты видишь глазами, то сколько оттенков?
Солнце уходит на юг.
Мне никто не звонит.




***
Все будет так, как будет никогда.
Когда в тебя поверили, вдохнули.
Что мысль равна  той скорости от  пули,
Которая задела провода.
Смотри в глаза, когда к тебе вопрос.
Когда ответа нет, но есть желание.
Все это было, было,
Дядя Ваня опять один берет и чинит мост.
Когда стоят у берега реки два рыбака
И спорят о рыбалке...
Я в маске,  не хватает мне дыхалки...
Сказать о чем вы спорите?
Вопрос?
Все будет так как было до меня.
Я полуЕвой выхожу из речки.
Пускают в небо рыбаки колечки.
Все это было на реке – Иня.




Остаются стихи
Мир тревожно колеблем,
Он гонится за отчаяньем.
Мы - деревья.
Врастаем навечно корнями в него.
А потом мы садимся в плацкарт,
Наше тело качается.
Выдирает система с корнями деревья легко.
Прорастать удается не всем,
Небо часто печалится.
Потому наши корни наружу
И ветки сухи,
И на станции – жизнь,
                Наша жизнь
незаметно кончается.
              Жизнь кончается,
Но остаются о жизни
Стихи.




Камни дней
По песку камни дней разбросай.
Стороной обходи, стороной.
 Здесь закрыли глаза небесам.
Нерпа, выброшенная волной.
Так и мне нерпой той у ног,
У Байкала лежать и гнить.
Объясните мне суть дорог?
По каким надо мне ходить?
Обжигаться и снова дуть.
Впереди лишь туман и дым,
Но и это уже не суть.
Погорельцы своей судьбы.
















Притесывай торцы

Притесывай торцы.
 И бревна в ряд клади...
Ведь мы с тобой творцы.
Конем, давай ходи.
Смотри на этот стол,
Стучи карандашом.
- Дай стольник!
- На, вот сто!
Куда, мой брат пошел?
Затянешь раньше чем,
Развалиться твой дом.
Дом строй в одном ключе,
Чтоб век стоял потом.
- Чем обработать сруб?
- Как заменить  венцы?
- Поймешь, потом к утру.
Притесывай торцы.





Снайперы пера
Выйдешь ли на крыльцо?
Ромка ау!
Жара.
Небо тебя в кольцо.
Снайперы мы пера.
Так на дозоре стой.
Нынче таков уж пост.
Каждый придет пустой...
Небо - погост лишь просьб...
Ромка прошу, пиши,
Стой на дозоре чувств.
Там мы потом решим.
Полон кто был, кто пуст.

Держимся на авось.
Сердце - плакат.
           Зови!
Кладбище снов и звезд.
Небо мое в  крови...


***
За то, что снами вяжется судьба,
За то, что  высоко всегда летаешь.
Кого ты кормишь и кого питаешь?
Хлеб для поэта книги и ходьба.

А мне хотелось все утяжелить.
Не надо в космос, остаюсь я  в книгах.
Смерть не красива, чей- то он эпиграф.
А я смогла себя  остановить.
Не торопись есть оторопь и сон...
Письмо всегда отправлено,
Кому- то.
Поговорим?
Есть у тебя минута?
В ботинках у меня опять песок.



***
Жизнь моя заполнена заставками.
Все, что было до, то было до.
Память вся истыкана булавками.
Разрешили выйти по Удо.
Твердо знать, что бабий век - век плакальщиц.
Косы не успеют отрасти.
Бросили росток, завял тот саженец.
Мясо обгладили на кости.
Чтобы не стоять в двери искусственно...
Время длится больше чем тот миг.
Губы все обветрены, искусаны.
Жизнь моя что фейк, придумай, ник...
Или вот вином ли я напоена?
Подхватить легко мне диалог.
Память что  дыра - во мне  пробоина...
Снова я у этих самых ног.
Помню, был апрель...
Смеялись истово...

Книгу жизни тихо протянул...
Это было честно, чисто, искренне...
Первые раскаты ...
В глубину…
Грех смотреть в мои глаза закатные...
Я в тебя  бросала острый снег.
Только помню ноги свои ватные
И со мною рядом человек.
Жизнь моя заполнена заставками...





 Зеркало смыслов

Гладь воды отражается в зеркале лиц,
И пространство кривое криво.
Человек - уравнение...
 Знаю, что икс.
Я пол - жизни решаю его.
Для чего - это небо, другие миры?
Мы течем во вселенной  рекой.
Отрекись от себя, отрекись от игры.
Обрети, наконец - то покой.
Отрекись от реальности мира сего.
И познай, что ты зеркала гладь.
Ибо зеркало лишь отражает его,
Кто привык на кресте умирать.











***
Вечно в шеренгу при жизни и после смерти.
Плакать, что жизнь коротка?
Жизнь в остатке есть  жмых.
Небо ржавеет, останется осень в конверте.
Больше никто не ударит словами под дых.
Жизнь - зажигалка моя,
Не горит мокрый кремень.
Не раскрутить самокрутку, уже на двоих.
Плакать не время.
Конечно же, плакать не время,
Нынче я все разделила на цифру - на три.







Тростниковый рожок

Подхвачу как отзвук, твое начало.
Ничего не делай, храни тепло.
Из серебряной ложки корми речами,
Чтобы вдруг полегчало и отлегло.
Встать  кровати одеться,  ползти на свет.
Ничего не делать хочу с тобою.
Ну а там, глядишь и уже рассвет.
Тяжело готовым быть вечно к бою.
День стянули дужками.
Тростниковый рожок.
Запевай дурашливо, выразительно.
Эту песню со мной запевай дружок.
Зрите в корень лайкате мои зрители...
Запивай чем хочешь ты  горечь слов.
Заедай чем хочешь, но делай дело.
Сколько их в лобовое стучалось лбов?
Ничего не делай, ничего не делай.






           Время
Время иссушает корни,
Время их и сбережет.
Время пылью, сажей кормит,
Время на часах - ожог.
 Вот раздробленное время
И раздроблено бедро.
Все что нужно, тяжко бремя.
Я земли своей ядро.
              2
 Обойдемся без соитий без наитий.
Убежим?
Нам из времени не выйти
Строгий выбрали режим.
                3
Время, как смириться с болью?
Как тобой переболеть?
Душу лечим алкоголем,
Нам осталось пить и  петь.
Время и исход летален
И полет наш налегке.
Мы сердца свои латаем
Время держим в рюкзаке.
          4
Время правды, света, истин
И молчания ягнят.
Опадают снова листья.
Кружат небо и меня.

            5
Время нашатырь и водка.
Время, нас куда несет?
Собирайте нас по сводкам.
Это все, что нас спасет.






Язык мой

Мы говорим с тобой сестра на этом языке.
 И  речь его - всегда остра,  невнятно  мУ и  кЕ
И в муке этой нам рожать детей своих на свет,
И в подоле качать, держать,
И голыми на снег...

Не строить из себя  мосты.
В сорочке белой лечь.
Как снег цвести, потом остыть.
Остановите речь.
Больной и хрупкой в мир прийти,
И закалить свой нрав.
И встретить солнце на пути.
Язык у нас картав...
Картавить в небо, но о ком
Молится  мне, скажи?
Отравленное молоко - язык мой рожь  во лжи.
И я молчу,
И ты молчишь,
И колокол отлит.
Я  плакать вовсе не хочу,
Жива -  пока болит.
Мы говорим с тобой сестра на языке любви.
Не помним этого костра,
В котором нас сожгли,
Но в этих муках родовых,
Познали мы любовь.
Не знали мы с тобой иных,
Путей, как только боль.












***
Снег раскрошила и смела рукой.
Взатяг курю и дымом наслаждаюсь.
Чего ещё?
Ты видишь, улыбаюсь:
Сегодня снег мне прописал покой.
Запенить мир, чтоб всюду снег лежал,
Чтоб радовал меня, а я как в детстве,
Возьму его тайком, потом наемся...
Но белый снег ладонь мою разжал.
Снег раскрошила и смела рукой
В конверт.
Тебе отправила по почте:
Напомни мне, как быстро тают строчки!
Снег высыпаю в кофе с молоком…
Я жадно выпиваю этот снег.
Я в снег сама, наверно, превратилась…
Ты скажешь:
– Моя девочка влюбилась.
А я тебе:
– Мертвей меня здесь нет.



В смирительной рубахе

В смирительной рубахе снег и сон.
Ну, здравствуй дорогая мне столица.
Боязнь одна - с потоком этим слиться.
Хочу домой.
В глазах стоит песок.
Я грубо говоря, не вдохновилась.
Ну, типа увидал, теперь умри.
А мне Москва - ты никогда не снилась.
Тут замыкают свет мой фонари.
Похоже, я уже накольцевалась.
В такси таксист пытается понять:
Серьезно я пришла давить на жалость?
В попытке типа:
- Вы должны принять.
Приехала с одним в руках пакетом.
А дома в рюкзаке все тот же снег.
Москва не милосердна и к поэтам.
К провинциальным типа, слышу смех...
Одна потребность:
Снять скорее маску и взять билет обратный и свалить.
Ты только ветром был скорей обласкан.
Тоска сквозь стены стала так фонить.
Меня насквозь ветра Москвы продули.
Способность быть быстрее дуры - пули.



Однажды
Будешь однажды с авоськой ходить.
Памятью душу свою бередить.
Сядь на пенёк.
Отдышись, отпишись.
Больше не лайкай поэтову жизнь.
Все записать не успеет душа.
Что нёс в авоське?
Да, вот ни шиша.
Эхнешь и ухнешь и дальше пойдешь.
Что ты в авоське поэта найдешь?



















По мотивам стихотворения Романа Тягунова "Библиотека имени меня"


Внутри меня читают книги дети.
Внутри меня читают не меня.
О чем они?
 О жизни и о смерти.
Течет Иня.
Не имени меня.
Течет Иня.
А где ей течь родимой?
Она черна, как у шахтера глаз.
Внутри меня проходят люди мимо,
Внутри меня есть непременно лаз,
Ползи улитка, слушай волн кипенье.
Смотри, как разобрались без меня.
Внутри меня растет стихотворенье,
Внутри меня читают не меня.



***
А завтра будет новое пространство.
В котором будут новые качели.
И дети будут взрослым улыбаться.
И снег крошить в ладонях как печенье.
А завтра будет лишь у тех, кто выжил.
Кто полоскал бельё, сушил над речке.
А я иду мне говорят иди же,
Куда идти?
Иди давай за гречкой.












 Б.Гринбергу

Замыкаюсь на самой себе.
Руки по инерции вдоль тела.
Что со мной не так, скажи Акела?
Правила нарушила в ходьбе?
Через ересь к слову на авось.
Как легко дышать не задыхаясь.
Ищет космос хаосмос и хаос.
На какой скажи играть трубе?
Если я ещё не юбилярус.
Замыкаюсь на самой себе.


***
Сумма сдвигов, срезов, книг что проще?
Помню слово - смысл вот забыл.
Время вещи превращает в мощи.
Время мощи превращает в пыль.



***
Говори полным текстом Иона.
Говори, чтоб горело нутро.
Это небо оно же икона.
Пить тут можно не только ситро.
Ты пиши обязательно, слышишь.
Чтоб, чернилами день пропитать.
Потому что когда ты мне пишешь.
Я плюсую, а ты вычитай.












***
Приминая зелёные стебли,
Зарываться в мягкой траве.
Бесконечная степь, уходящая вдаль к горизонту.
Тонким, острым и режущим звоном звенит голос вне.
        Вне всего даже времени вне...
Русь - картина - Джоконда.
Опаленная солнцем трава,
Цвета - выцветший снег.
Вспоминай эту степь.
Вот подсолнухи -  лики склонили.
Там где небо казалось большим.
Спрятан кем был  тайник?
Светлячки для тебя этот свет
   Берегли и хранили.
               2
И смотрел на тебя отрешённо
У храма старик.
От деревьев ломается тень
 В этом  городе ясно.
Степь святилище наших богов,
 Исцеляющий звук.
Месяц снова повис надо мной.
Он за город цеплялся.
Шла к мосту...
Одиноко...
Похожа была на сову.



псалом 101
Я ем пепел, как хлеб и питье запиваю слезами.
Я иссох, как трава.
Ты вовек пребываешь во мне.
Ибо я возлюбил, тех, кто снова в тебя кинет камень.
Ибо время пришло - их будить, выводить из теней.





***
Не касаясь уже земли,
 Отражаясь в сетчатке глаза.
Надувные мы шарики,
 Неизвестно какого газа...
надышались мы и взлетев,
Избежали исход летальный.

Перед смертью одно  распев…
и изношенные сандалии.


***
Все равно здесь в Кузбассе мой рай.
Не вступай ни в дебаты, ни в дискурсы.
Грудью всей полюби этот край.
Снегом косит Сибирь вражьи вирусы.
Разве можно взять землю штыком?
Битва в поле опять в рукопашную.
Хоронили, кого?
И не спрашивай.
Пахнет рыхлой землей, в горле ком.




















Д. Мурзину

У поэта нет предмета,
Потому он и молчит.
Ну, какая вот примета,
Слезть заставить вас с печи?
У поэта нет ответа.
Он забыл слова на вкус.
Он запомнил это лето,
как тягучий мед из уст.
Наизусть, читая август,
Он запомнил мухомор,
Не повысив даже градус,
Не вернуть нам невермор.
Молча, всех перекрестивши,
Продолжает путь вперед.
О поэтах:
Тише, тише.
Ежик песенку поет.







***
Из угла не икона, а свет расползался по полу.
Ты сидишь и не можешь сорваться.
Забудь и забей.
Выплюнь гадость мой мальчик не пей эту фанту и колу.
Это время такое колючее - вырос репей.
Как птенец в скорлупе тесно, давят на мозг эти стены.
Я лечу, я лечу, я лечу, я лечу, я лечу.
Выдыхаю свой воздух и легче и вновь постепенно.
Из угла выползает на свет зайчик солнечный чу....
Чувство, что потеряла навечно я запахи лета.
И ничем мне не пахнут полы хлорку сыпь и реви.
На веранду выходишь и думаешь, где сигарета?
Забычкуй своё время.
И душу свою не трави.




Игры Богов на дощечках

В мерцании душ огоньков, перебирая на арфе волн судеб, сидел Орфей и отрешённо смотрел вдаль.
Игры полубогов отражались на земле и срывался очередной камень на Ольхоне и летел к подножию горы….
Бедный Сизиф снова катил под самый купол солнца алатырь камень.
Смеялись плеяды звезд и не стеснялись своих игр.
Сизиф От усталости поднимал кровавые руки к небу и вздыхал.
У бессмертных тоже бывает усталость смертная.
Ангелы на небе пускали мыльные пузыри.
Барашки облаков плыли по небу, не задевая небесных скатов
И гребни волн омывали ноги в Тартаре.
И плакал Сизиф и соль слез перемешивалась с песком и очередной волной смывала все следы.
Руки мои руки вздыхал он.
В Абсолютах, Титанах и БАрисах города закупали продукты в дом.
На остановке каменные сердца горожан молчали.
Два пацана избивали бомжа.
А через дорогу на скамейке на площади советов сидел старик и повторял одну и ту же фразу:
Христос воскрес.
В стране дождей и туманов голова Ленина стояла на площади под солнцем и улыбалась. Плавился под ногами асфальт.
Кто-то пошутил и сфотал Ленина в маске.
Гиады не оплакивали очередные души детей, потерянные во время войн.
Смерть была их бессмысленна.
В Окна, заставленные книгами, больше не проникал солнечный луч.
Никто не продавал мороженое на площади.
Митинги запретили.
Кто заронил тоску по звёздам?
В далёкой Сибири сердце поэта побежало собирать звезды - цветы и семенами готов он был усеять ту чудо - гору, которую видел, сидя на Берегу Байкала,
Но он забыл, как это делать?
Позвал на помощь Пегаса - молниевика.
Поэт ещё помнил, что звёзды -цветы тоже Боги.
На крыльях летел в подземную кузницу Пегас.
Молодые киклопы делали очередной запас раскаленных жал для Зевса.
Молнии нужны были титану, чтобы угомонить смертных.
Соты на полнеба.
Черные осы жужжали и впивались в мышцы живого языка.
Чернели пески, высыхали озера, желтела трава.
Шаман на горе бил в бубен и призывал богов сжалиться над жителями Ольхона.
Брал телегу и один катил ее по всей России собирая семена звезд, чтобы потом посеять и ждал, когда семена дадут плоды и зацветут поля золотой рожью по всей стране.
Семь сроков сердце шамана собирало цветы.
На восьмую зиму оно остановилось.
некому было передать ключи от сентября.
Кто будет носить семена звёзд в рюкзаке?
На чьи плечи ляжет грузом тоска звёзд?
Смотрят боги на грудь, обугленную молниями и молчат.
Сами камни застыли в тишине о том, что когда то их Сизиф поднимал до самого купола солнца и цеплялись руки полубогов за края неба и рвали небесное полотно на части,
И некому было его сшивать.
Последний паук, ткавший полотно судьбы умер.
Глубок сон в Тартаре.
Гнуться под тяжестью ветки яблони в саду Гесперид, только ветер может касаться их.
Нельзя пробовать плоды ни богам, ни смертным.
Молчание-золото.
Золотая игрушка - жизнь.
Безделушка память человеческая.
Держат ещё в себе дуб тепло и огонь, корчатся от боли, голые корни омывает вода тартара их и само небо плачет.
И у бессмертных бывает смертная усталость.





Зерна весны
Слишком кратко и поверхностно.
Не растянуты слова...
Есть детали в этой местности.
Есть, конечно, голова.
В рамках времени мы сплавились.
Превратились в драг металл.
Мы с заданием не справились.
Руна времени - отал.
В гугл карту вбита местность та.
На которой я стою.
Из фрагментов чашка треснута.
Отражает жизнь мою.
Я квадрат, крыльцо, ступенечка...
Я закрыла все хвосты.
Бросить надо это семечко.
Зерна мы своей весны.



Ранетки ран


О, Господи меня не повтори.
Ранетки ран склевали снегири.
Плоды срывались их не подобрали...
Не повторюсь, но это мне едва ли
По силам, по уму и по делам...
Они смутившись, улетели в храм...
Оставили опять меня одну.
Какая пища?
Я иду ко дну.
Не отрекись господь мой от меня.
Вовек не надо мне воды.
Огня!
Пусть снегири и дальше снег клюют.
Как - будто им на Ясной здесь уют.
Здесь жало жизни, а не дикий мёд.
Ну, кто за мной по снегу так пойдёт?
Как я иду, мешая грязь и снег.
Тут почтальона не было и нет...





Для новых дел

Каминный зал и стол,
И кондор крылья прячет.
В глазах восторг и грусть.
Печаль или тоска?
Смотри в глаза мои.
Чего ты небо прячешь?
Нас обвели с тобой.
Слова полны песка.
Нас рассадили так,
За партой, нынче оба.
Мы выучим урок
И сплавимся в металл.
Мы будем говорить:
Люблю тебя до гроба.

Кому нам говорить?
Здесь уголь и метан.
И небо моросит,
Нас камера срисует.
Останется портрет...
На белом полотне.
На книге погадай,
Кидай монетку судеб.
Озимые - им в рост,
Росток держи в руке.
Зерно твое в земле.
С листвой мне все понятно
И мне уже легко.
С тобою говорить.
Я солнца не ищу...
Пусть исчезают пятна.
Возьми с собой меня,
Быть может я та нить?
Но ты уйдёшь ни с чем.
Наполненный собою,
Но ты оставишь все.
А где же он предел?
Запомню птицу ту...
И станет та судьбою.
Две спички в коробке.
Лежат для новых дел.


***

На новое тело надейся.
Березы стоят в серебре.
В зелёное просто оденься.
Согрета трава во дворе.
И в зимнюю стужу былинка,
Согрета была тем теплом.
Осталась все та же тропинка.
Не требует платы геном.
Воскресни, твердят снова песни.
Воскресни, поют снегири.
Что может быть жизни чудесней.
Что может быть выше любви?





***
Верная примета верба - вера.
Положи за образ - жизнь свою.
Символ я какого ныне древа?
С голыми корнями на краю.
Вербой опоясана Россия.
Мы стоим уже по грудь в воде.
Там за нас борьба идёт и силы...
Вербным дымом всех нас,
Мы в беде...
Есть обычай веточкой хлестать...
Работящий мы народ Россия.
Только вот придется всем нам встать.
В год орла парящего - дай силы.


***
Приведите меня в себя.
Ход конем?
Дурдом...
Там где был мой дом, выше неба теперь трава.
Разве можно взять землю штыком или там огнем?
Не моя эта мысль и, увы, она не нова.
Не понятен мне путь ищущего себя.
В поле ныне березы по весне не дадут сок.
Разве ты не видишь ожога - горит земля?
Никаких следов, лишь в ботинках морской песок.



***

Что у нас сон и чай.
Смена имен и лиц.
Не подставляй плеча.
Нет у меня границ.
С возу кого не скинь.
Вес рюкзака не гнет.
Были с тобой близки?
Нас и не так приткнет.
Что мы с тобой обо всех.
Разве нам это знать?
Лечит ли душу смерть?
Снегом промой глаза.






***
Спроси, где я живу?
Всегда зимы...
Просила Бога...
Сохрани мой голос.
Мой город так бодрит.
Приводит в тонус.
Мерцает свет Венеры и луны.
Мне небо кажет:
- Вот же он исток!
На рельсах стрелки кажут на Восток.
У дома моего открыты двери.
Земля вливает в дерево вновь сок.
Гул поездов, сползает черный снег.
Акустика на кладбище такая.
Палкан сидит из чашки снег лакает.
Чтоб печку растопить я мну листок.
И потихоньку боль моя стихает.
Процесс запущен - скоро водосток.
Спроси меня, кто говорит стихами?
Сама не знаю, может быть и Бог,
Но печку муж выкладывал руками.




***
Жаждущим правды - горькую пить с утра.
Дар не оправдан.
Выметет век - метла.
Жаждущим смерти - цепляться за эту смерть.
Вагнер и Верди спорят,
и валит снег.
Небо стихийно...
Правда, увы, скромней.
Ямбом чеканить путь свой харэ хорей.


***
С проспекта Ленинского на улицу Саморы Машела.
Завтра выдвинусь и буду город глазами ощупывать.
Это я рванула, поверила.
"Дура"! Никого не спрашивала.
Это мне казалось жить легко свободными минутами.
Это я смотрю из окна с 28 го этажа,
Как ветер завывает и мою дурь гасит.
А тут приходит смс:
"Милочка не старайся, это не поэзия."
Что я могу одна против системы,
Где сам мастер Иешуа проиграл и вышел.
Москва помоги, а!
Пусть мы исчезнем, но спаси ее.
Она - то ещё не обросла ни снегом, ни жизнью.
Поговори время со мной без понятых.



***

Старики цепляются корнями...
За дома, дома, дома, дома.
Я умру и что скажу я маме?
Мама там была вчера война.
На носилках вывозили корни,
А они цеплялись за десну.
Подметает листья вяза дворник.
Вот и я как жёлтый лист усну.





***

На ветке лето на латыне лиственно...
И зелены, и юны, и нежны.
Вы думаете, что?
Всё это мистика?
Самим себе порой мы не нужны.
Спроси у птиц, чего они тут каркают?
Спроси у ветра, чей он режет слух?
Письмо для бога мы с одной лишь маркой.
И звон в ушах стоит, и город глух.
Играй бездарно на бульваре истина.
Уткнувшись в ленту, ищем в буквах жизнь.

Косынка дня - раскладывай дни листьями.
Пчела моя душа - жужжи, жужжи.


***
Я уверенна ты просыпался и вновь уснул.
Не оставил своих на посту.
Я хотела приткнуться к своим.
Для чего мы ещё тут стоим?
Листопад тоже есть упражнение.
На вычитание.
От кого получаем питание?
Где оно зрение?
Принтер стоит пустой.
Кто заведует берестой?


***
В мессиве московской спешке.
Мы с тобою Сашка пешки.
 Разыграл судьбу.
Жизнь отщелкана...
Орешки?
Зубы крошатся, в усмешке.
Выбрали ходьбу.
Ничего я вставлю зубы.
Со стихами да по клубам.
Строим горотьбу...
Жизнь моя живу неспешно...
На лице моем усмешка.
Я тебя люблю!
Сашка,
 Сашка
      Промокашка.
В сентябре как первоклашка.
К нам с букетом роз.
Разобрали девки розы.
Встали дуры снова в позы....
Ты любовь нам нес....
Ты забрал свою поклажу.
Сашка я тебя отмажу.
Отдыхай, крепись.
Распродажу, распродажу.
Я устрою распродажу.
Гребаная жизнь!


***
Тримером скашиваю  траву,спрашиваю ее имя. Кажется с головы Шивы состригла три волосинки. О, песня трав, поют, что вчера тут был лес. Я песне этой  верю.
С распущенными волосами бегу по полю в Кельбаджаре.  Мне шесть лет
Много маков, красное поле, дальше полынь.
 Череп коня.
 Бабушка  Маляка подожди меня.
Собираем голыми руками табак.
Траву вытопчут, она снова встанет.
Это ковыль.
Прямо в шею попала пуля.
Трава слегла.
На солнце лежим, греем с братом Рахибом бока.
Трава щекочет пятки.
Разве мы пасли баранов?
 Мы отдыхали.
Набирались сил.
Опять выстрел в шею травы.
Наповал легла, не уронив ни одной слезинки.
 Кто спросит ее имя?
Дроны бросились как вороны добивать.
Димка срифмовал дроны - г...ы, я ему тоже верю.
С чем мне связать победу?
С хиромантией. На моей руке нет линии войны.
Маленький Иуда ты куда?
Осину сажать, я больше не разговариваю с ними.
Почему?
Потому что они убийцы.

На ломаном русском говорю, милый ты завтра на этой осине повесишся.
 Не останавливаю, пусть идёт сажает зерно свое.
У каждого свои зерна весны.
Вспоминаю Исток.
С Анной косой косим траву за огродом. Наткнулись на шампиньоны.
Прибрежная улица. Я тут на передержке.

Иду на остановку микрик битком наполнен людьми.
Ни от кого не пахнет травой.
 Пусть пройдет сначала дождь, собираю пустые гильзы.
Веселое детство.
Веселое настоящее.
Веселое будущее.
Божьи коровки в голову лезут из Горловки.
Затыкаю рот.
Болит нутро.
Пей ситро.


***
Повернут дождь ко мне спиной и косо смотрит.
Иди за мной,
       иди за мной
Заполнив соты,
И я иду за ним иду,
        забыв про воздух.
Сбивая звёзды на ходу.
                В начале звёзды.
В начале было слово,  Но
                я слышу ноты...
Как дождь стучит ко мне в окно.
Ему я:
- Кто ты?
- Даждь света мне...
                И он давал,
Не различая
И в оцинкованном ведре плясал ночами.
Повернут дождь ко мне спиной,
             Лицом к нему я.
Вот так мы шли к себе домой,
Миры
       минуя.