Смех плачущей ивы

Грех держит привычный мир скорби, в котором люди  сварливы.
Брег омылся бурными волнами, громче слышен Плач ивы.
Мятеж затих, гной выдавлен, и великан узрел сон вещий.
Рубеж ещё не пройден, но быстрее тут стареют вещи.

Плещет ручей волшебный, с души накатами снимая дёрн.
Леший спас оленя, когда послышался охотничий горн.
Койот поев заснул, но в полночь его пробудила луна.
Поёт гусляр о былинном - продолжает его глас струна.

Ума слушатель, но посылы растворились в моргании.
Сума собрала задумь в клубок погрязшего в страдании.
Улучшить за век малый гостей званных, присягнувших флагу.
Уснувший поручил Дереву выплакать из тверди влагу.

Благу служат рабы, от Тельца ждущие явного знака.
Шлагу - помочь свить крепкий узел, чтоб прикрепить грузный якорь.
Нутро разверзнуть потребуется, чтоб внять главной истине.
На тромб не пеняют знающие убитого выстрелом.

Выстелен путь болью, внешне награда, на деле - затравка.
Пристален взгляд чародея повести зрелого оглавка.
Дитя с замашками властными стал деспотом, Севшим на трон.
Плетя образ круглого, мира смотрящего с разных сторон.

Борон сделав на цветущей пашне, впустив жителей Ночи.
Урон вместо жертвы отдав, изгнанник обителей прочих.
Благодарность  утаивший, плодя царствие вспученное.
Бездарность сына, пропившего наследие врученное.

В куче мы ищем себя, выгоду ставя в увлечения.
Кручами идти к полёту, желающим облегчения.
Мукой стали обязанности  - о должнике пошла молва.
В ухо Склонённым  не слышащий произнесенные слова.

Глава вторая продолжится с повествования  первой.
Нова тема забытая, но интрига щекочет нервы.
Результат опыта зависит от глаза наблюдателя.
Без затрат не свершить дело - хотя б пролить пот старателя.

Созидателя узнаем по трепету к отношениям.
От шпателя режущего не удивляться лишениям.
Леса, горы, ветер, огонь и мир нуждаются в  хворосте.
Писать картины на песке для удаления кОрости.

Кротости - для усилия к общему и дыр латание.
Пропасти меж нами, продолжается мира пахтание.
Ключ ищет замок, замка ждёт ключ - однажды стать одним целым.
Жгуч меч правосудия, и ты продолжишься своим  делом.

Телом пророс в яви, усилиями стравливая напор.
Мелом написал себе письмо, но был перестроен забор.
Шедевр не создать в выси, лишь будучи искренним и тужась.
В Эдеме жил, но сменил райские кущи на зной со стужей.

Сужен обзор мышлением людины утробе в угоду.
Нужен художнику искренний жар, чтоб построить Лагоду.
Мучась у начала, облачиться в Ворона  оперенье.
Участь не предрешена, если в срок сдержать заверение.

Намерение о Боге, но забыл о  сакральной Жертве.
За смирение получил раствор  воды живой и мЕртвой.
Внушение не даст поступи, коль нет воли взойди на Крест.
Искушение поправ, отдав себя без остатка Воскрес.

Замес из пота и крови в предвкушении кусков злата.
Насест занят шустрыми, ведь за зевки взымается плата.
Сторожи пьяные проспали дозор у незримых ворот.
Поножи от меча защитили голени, но не живот.

Народ, боясь за привычное, изгнал буйного дурака.
За рот поймали рыбу, схватившую наживку рыбака.
Вестник призвал сыграть в игру, в которой вход за рубль, выход - семь.
Крестник помянул молитвой крёстного, прибавив тому день.

Сень благодатных сияний сошла, Сочащихся из-под риз.
Лень преступил строитель, описавший мир, завершив обрис.
В вечери услышал глас говорящего о спасении.
Химере не верует алкающий о вознесении.

Осенние листья, как бы в укор за время Мятежное.
В молении, безоговорочно приняв неизбежное.
Внушение о зраке,  у края неведомого стоя.
Искушение о том мире в казни, где собрались трое.

Воем волчьим ухватиться за растраченную благодать.
С боем в игре, в которой лишь простым дано угадать.
Мытарства снесший, нащупает нити хозяин поляны.
Лекарство горькое испивший, чтобы исправить изъяны.

Покаянный странник, для коего нет ни рая, ни ада.
Ваяя крыло, болея за восстановление лада.
Для люда кусков - занимающийся пустым Занятием.
Для чуда свершения - совладавший с древним Заклятием.

Со взятием сути без сословий и каст, приняв увечность.
С принятием безнадёжности услышит зовущий вечность.
Лоск гривы сменится на седины ушедшего от утех.
Пугливы лишь в прошлом, услышавшие плакучей ивы  смех.

Живопись: Шимон Т.Ф.