серонебное

Серое, низко нависшее небо,
Впрочем, не небо — плывущие тучи.
Можно любить его страстно и нежно,
Можно складировать в Питер до кучи.

В плоскую груду, где Биржа, Исаакий,
Шпиль Петропавловки, Адмиралтейства,
Где от высот удаляется всякий:
Выше Петра вознестись не надейся!

В камень вперяясь, прочти на латыни:
Петр, Катарина — и оба Велики!
Видели б те Императоры ныне,
Как разгулялись по Невскому фрики!

В опись вноси, не дичась клоунады,
Там, где несобранны двое иль трое,
Пыльные питерские коллонады,
Стены, подобные призраку Трои,

Руки мостов, что прикрыли сторожко
Кудри Невы от небесного гнева.
Полноте! Это гроза, не бомбёжка!
Вдоволь и жита земного посева.

Но отчего-то плывут, не избудут
Серые призраки бывшей блокады,
И повторяют солёные губы
Невской губы, что простору не рады.

Также и в Ладоге — небу зеркально
Словно бы в тучах грозу хороводит,
Над затонувшими грузовиками —
Кто укорит её? — корюшка ходит.

Благословляешь, как беглый преступник,
Тех, кто не выжил, холёный предатель —
Эти гробы рубежей неприступных,
Эти костьми укреплённые гати.

Грусти и радости пестуя завязь,
Питерский мир устрояет поминки,
Жадно и нежно, любовно вгрызаясь
В жареной корюшки жирные спинки.