Папин дневник. 6- Чиновник

ЧИНОВНИК.

 Как и другие, мать наша, Пелагия, на себе несла бремя послевоенных будней.
С  хлебом стало совсем  плохо: так как сестра Александра вышла замуж, то  хлебные карточки ей на нас перестали давать.
Старший брат, Иван, все еще служил в Армии: он остался после войны служить в Германии.  Иногда он присылал посылки с тканями, чтобы мать могла, сшить  нам что-нибудь нам из одежды. Часть  уходила в новую семью Александры, часть шла по назначению, но чаще мать обменивала ткань на картошку и хлеб. Маме как колхознице причитался паек, куда входило несколько килограммов  жмыху и муки.  Какое-то время, она возила на подводе зерно  или муку для пекарни  в Нижне- Енанск, что  располагался за 25 километров от нас. А приезжая, если были подмоченные  мешки, выскребала муку и пекла лепешки. В летнее время подспорьем  для нас была всякая трава: клеверная кашка, картофельная ботва, подорожник, липа, крапива, шишки да «пучки»,  ягоды, грибы, льняное семя, которое приходилось собирать воровски.  Всю эту траву мы ели в молоке. Зимой основным питанием для нас была картошка и молоко. Иногда мать приносила немного муки и хлеба от старшей сестры Анны, (в деревне ее звали Анисьей), со Степурина, которая жила в 17 километрах. Голод и нужда  заставляли нашу  маму постоянно думать  и находить возможности, хоть как-то прокормить  нас, детей.
 Однажды приехал чиновник из сельсовета, из РОНО, и предложил отдать хоть двух-трех  из нас в районный детский дом. Мы, ребятишки, в тревоге забились на печи и ревели.
 «Вы вдова, пенсия за потерю кормильца, (10 советских рублей) мала», - убеждал ее чиновник,- Дети будут на гособеспечении обуты и сыты».
 Но мама наотрез отказалась: «Вместе живем, и вместе помирать будем, а детей не отдам!»
Помню, как мы радостно выдохнули, когда фигура  уполномоченного скрылась за дворовой калиткой.