5 Дед

Жара несносная была,
В тот год колодцы опустели,
Засохли ветви старых елей,
Картошка дедова цвела —
Любил окучивать и холить,
Не представлял в своей юдоли
Житья другого... Жаль до боли...
Такие грустные дела.

...Катилось лето под угор,
Давно смородина поспела,
И воздух в полдень то и дело
Казался затхлым. Дед Егор
Жару морёную, ругая,
Кряхтел на лавке, засыпая,
В светлицу ставень прикрывая —
Давно не знали окна штор...

Он жил один в своём дому,
В глухой заброшенной деревне...
Тянулись годы, как деревья,
И снилось, старому, ему:
Агафья первенца качает...
Его совсем не замечая,
К подушке ниткой пришивает
Крахмально-белую кайму.

"Хочу к тебе,  — сказал он вслух, —
Зажился я на этом свете,
Быть не могу обузой детям..."
Последний испуская дух,
Шагнул легко. Спасибо, Боже!
Душа прошлась по телу дрожью,
Агафья выстелила ложе...
А он лежал и слеп, и глух.

...Цвела картошка на землице,
Вчера дед вырвал всю мокрицу*...

*Мокрица — огородный сорняк.