Твой мирок, Дорида

Весь твой комфортный мирок,
Объясняется долгим лечением,
И проблемы твои - плевок,
В русле с бурным течением.

Весь твой розовый мир,
Отражение  фантазий твоих,
В них только ты, ты и ты,
Привет тебе шлю с глубины!

Весь твой  комфортный быт,
До времени до поры,
В нём только ты, ты и ты.
И рядом людей нет живых.

Весь твой набор идей,
Безделушка, игра для детей!
В них отсутствует нить,
Не к чему их крепить...

Весь твой гардероб,-
Одно сплошное барахло,
В нём отсутствует стиль,
Поэтому оно в шкафу и лежит.

И в общем, картина мира,
Давно и сильно прогнила,
Сюжета давно не видно,
И краски куда-то поплыли!

Оставляй всё, как есть!
Ты это сама заслужила!
И однажды, ты станешь великой,
Как несравненная миссис Дорида.

* * * * *

Моя Дорида, ты прекрасная!
Лицо из воска, с глиной бязь,
По редким волосам сползают
Комками сажа, ил и грязь.
Твоя наивная улыбка
На удивление редка, что
Ей мешают лишь остатки
Зубов на бежевых деснах.
Наш диалог прервался сразу,
Едва начавшись, так всегда!
Я вытер сопли из под носа,
И внутрь закрутил рукав.
Ты в ухе серу ковырнула,
Язык по пальцу пробежал.
Что-то сказала монотонно,
Затем повис тяжелый взгляд.

Ни родинка под носом,
Ни бородавка над губой,
Не привлекали раньше взора,
Я очень болен был тобою!
И называл это любовью.
Нет, уж увольте, не позволю,
Пинать как мяч мою тоску,
И принимать всю радость встречи
На божий суд и за судьбу.
Не стоит называть мои стенания
Ничем иным как бред и сюр!
Я знаю, вы достойны большего!
И вас о многом не прошу.
Что было уготовано, то должно,
А всё, что чуждо нам, мертво!
Я знаю много разных но, но
Всё оно едино и ничтожно!
Впредь больше слова не скажу,
И волю дам свободным чувствам,
Весь посвящу себя искусству...

* * * *

Александр Пушкин
Дорида
В Дориде нравятся и локоны златые,
И бледное лицо, и очи голубые…
Вчера, друзей моих оставя пир ночной,
В ее объятиях я негу пил душой;
Восторги быстрые восторгами сменялись,
Желанья гасли вдруг и снова разгорались;
Я таял; но среди неверной темноты
Другие милые мне виделись черты,
И весь я полон был таинственной печали,
И имя чуждое уста мои шептали.

1819 г.

Вы можете
Еще раз отредактировать произведение