Тело - тюрьма

Три попытки пафоса
1

Тело – тюрьма. Из которой не выйти до срока.
Та, куда не шерифом ввергаются люди, но роком.

Попадают сюда без понятной вины. Без причины.
– Отвечают собою за папы и мамы бесчинство.

Тут до выхода дни не считают: все сроки пожизненны.
И не выход: исход тут.
 – Во тьму, что Тем светом загадочно признана.

Душу вызволить можно отсюда одним только бегством.
Но из тела сбежать в бес-телесность – не кара небес ли?

– Это тюрьма, из которой на казнь лишь уходят.
Тут надежно внутри. – Сдаться хаосу нету охоты.

В мир какой перейдет, кто дверную черту переступит?
в Божий рай?
                в бесов край?
                или в темную яму простую?..

Не дано смыслу здравому высадить дверь…
                – пока солнце.
Только вот отчего-то дано совладать с ней бессоннице!

Мысль-что-ключ выплавляется в мозга не спящего пещи:
тварям Божьим покой, величаемый вечным, не зря ли обещан?

Час не прОбил ли сведать: покой тот ничто
                – или Нечто?
что за взломанной дверью: конец?
                иль сама бесконечность?..

…Да отвергнет душа – ради жизни! – химеру ночную.
Тело – тюрьма. Из которой уйти
                – не хочу я!

Но
тело
тюрьма


2

Рыба ищет, где глубже. Зато человек
                – где лучше.
Оттого в океане тоскуют порою по мелкой, приветливой луже.

Но издревле потомки Адама с собою в раздоре:
тело просит ограды.
                – Вздыхает душа о просторе.

То, что телу утешно, – едва ли душе не убийственно.
Сны ЕГО – неизменно о бывшем.
                ЕЕ – о не-сбывшемся.

Тело алчет добыть.
                Для души сокровенное – сбыться.
– Так вот кружево вяжет
                – из нас!
                – жизни верткая спица…

Вяжет кружево жизнь. – Азраил же мечом распускает.
Двое шли по одной по стезе.
                – Вот и стала узка она!

Отлетела душа.
                – Оскорбившись, уставши тесниться.
Даль сияет. Зияет отверстая дверь. И ненужно пустует темница.

Ну, а стёжка? – Земная, мирская – и так в никудА она.
 Но взамен устремилась иная…
                сей мир покидая.

Тело жаждет стяжаемого. А душа – непостижного.
Скорлупа упасала-блюла…
                Опустела…
                – Прости же!

Без защиты родной и привычной легко ли?
– Но ведь сути и нужно, и дОлжно быть голой!

Брачной почью срывают дневную отраду: наряд подвенечный.
– Все нагие, кого удостоит соитием Вечность.

Нет одёжки. Скорлупки. Брони.
                – Нет привычной ограды.
Но… из света – в темницу? с высот - в котловину?.. обратно?

Ах, не зря полагалось у греков останки повыжечь...
…Рыба ищет, где глубже. Человек же взыскует – где выше!

Миру – то, что мирское. А Богу – что Богово.
– Все нагие пред Ним. Ибо чают: любовь Он.

Без брони ли витает душа у звезды роковой на прицеле?
– Нет погибели тем, кто в хранящей руце Его!

Знает Бог лишь, какие нам нивы и дива подарит дорога не торная.
Душу полнит одно: наконец-то – просторно!

Но… конечна стезя ль, что в дни они за телом затеялась?
Вдруг судьба человека – все снова идти в за-предельность…


3

Бес-телесность не кара. Не следствие казней-болезней.
– Просто тела земного для горних трудов бес-полезность.

Это праздность постылая плоти на поприще духа:
там, где зов – без гортани;
                касанье – без рук;
                слух – без уха.

Плоть уже не броня: только бремя для душ для парящих,
что скорбят об одном, прах родной отрясая:
                пораньше б…

Жизни дрЕвнее, сущее имя – живот:
                ибо тянет к земле обладателя.
"Смерть – летальный исход".
                – Что исход – правда ваша      
                Поправка: летательный!

Бес-телесность есть дар нам Того, чье мерило – без-мерность.
Совершится прозренье души, когда смертные очи померкнут.

Бытие, что вне плоти – ступень на высокой дороге,
чье начало – за дверью тюрьмы. – За телесным порогом.

Не тому, кто в оковах, полета предаться восторгу.
Обретет ли крыла человек, скорлупу не отторгнув?

Отмирают тела: меж душой и полетом преграда.
Вылупляться так страшно...
                – Вылупляться – прекрасно!

Так зачем над скорлупками битыми воем в тоске мы?
Их изживший – не ведомо, где.
                – Зато ведомо, с Кем он.


Но ежели
не тюрьма а убежище
единственное
что истинно
а леталище в высях
сострадательный вымысел