Дядюшка Ау

Где лес вздымается густой,
Под высоченною сосной
Уже который долгий век
Хранитель жил лесов и рек.
Он зол, угрюм и беспощаден,
Немного щедр, немного жаден,
С густой, кудлатой бородой,
Но впрочем сам неплох собой.
Ночами рыскал он в тени,
А спал в безоблачные дни.
Как уготовано судьбой,
Жил жизнью он весьма простой.
Любил скитаться по лесам,
Внимая птичьим голосам,
Смотреть на круглую луну,
Глухую слушать тишину.
Хранил покой укромных мест,
Неся сей непосильный крест.
Но сердцем иногда скрипя,
Искал он признаки жилья.
Не знал зачем и почему
Всё нужно было то ему.
Но под покровом темноты,
Через ручьи, через кусты,
Шагая под ветвями ив,
Мечтал, водицы пригубив.
О чём? О светлом и большом,
О чём-то скучном и земном.
О том, что он на склоне лет
В окне увидит чей-то свет.
Прижмётся к тонкому стеклу
И крикнет грозное «Ау».
«И пусть пеняют на себя»,
Подумал он, внутри кипя.
Вот будет славная потеха,
Он чуть не лопнул сам от смеха.
И погрозив всем кулаком,
Сквозь темноту и бурелом,
Тропинкой ведомой ему
Пустился к дому одному,
Который видел он во сне
Стоящим на сухом холме.
На крыше огненный рассвет,
Внутри на стенах сухоцвет.
Спокойный царствует уют,
Быть может там найдёт приют
Один лесной, уставший дух,
Который оставался глух
Обычно к тем, совсем другим
Имеющих так мало с ним
Похожего и потому
Они не нравились ему.
А в своих сладких, чудных снах
Внушал он всем животный страх.
Так согласившись сам с собой,
Издал протяжный, волчий вой
И замер вдруг, когда на миг
В ответ услышал чей-то крик.
А может это плач и стон
Раздались как печальный звон?
Он осторожно шёл на звук,
Тревожно слыша сердца стук,
Туда, где где у пруда в тени
Девчушка плачет лет восьми.
Он сел с ней рядом на пенёк,
А в трубке вспыхнул уголёк.
Взлохматил бороду тотчас,
Блеснул улыбкой серых глаз
И наблюдал за ней тайком,
О чём-то думая своём.
Ни в чём невинное дитя,
Он встал сомненья отметя.
Забыв, что ужас, жуть и страх
Внушать он должен бы в сердцах.
И не спеша они вдвоём
Отправились, где старый холм
Раскинулся средь темноты,
Опавшей хвои и листвы.
Над крышей пламенный рассвет,
Внутри на стенах сухоцвет,
Покой где царствует, уют
И где давно, тревожась, ждут.
А дивный чая аромат
Вкусней всего, что есть стократ.
И он смотрел, как из трубы
Взмывают дымные клубы.
В окошке загорелся свет,
Застыл девчушки силуэт.
При звёздах ярких и луне,
С самим собой наедине
Шагал он узенькой тропой,
Где лес вздымается густой,
Сквозь ночи сон и тишину,
Мурлыча песенку одну.