Мастер и Маргарита пьеса 2-5

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА 5

1

Бор за рекою, освещённый
Лучами Солнца, потемнел,
Как будто заново рождённый,
Он прямо на глазах старел.
По небу тучи набежали,
Лучи Светила в них пропали,
Спустился беспросветный мрак,
Иван все думал:
          - Как же так?
Вода лила стеною с неба,
Сверкали молнии огнём,
Гремел неумолкая гром,
Гроза неистово свирепа.
Бездомный закрывал лицо,
Пропал, все факты налицо!

Рассыпались листки по полу,
Те, на которых он писал,
Как будто сочинял крамолу,
Потом устал и перестал.
Иван, страдая на кровати,
Нуждался очень в адвокате,
Сам изложить никак не мог
Хоть кто-нибудь ему б помог.
Помочь пыталась фельдшерица,
Дала бумагу, карандаш,
Не получался репортаж,
Хотя бы первая страница.
Попробовал ей диктовать,
Все поминутно вспоминать!

БЕЗДОМНЫЙ

Вчера мы вечером с покойным
На Патриаршие пруды
Пришли, дышали ветром знойным,
Мы на скамейке у воды.
Так с Берлиозом рассуждали,
Заката Солнца ожидали,
Как поступал Иисус Христос,
Но это спорный был вопрос.
Вдруг в сером гражданин явился,
Он видно иностранец был,
Нас не спеша разговорил,
Воспоминаньем поделился,
Как видел он живым Христа,
Давно когда-то, до креста!

2

Поздней сказал он Берлиозу,
Что смерть придет потом к нему,
Мы не поверили прогнозу,
Как он все сделал не пойму.
Сказал - зарежет комсомолка,
Причина – в стоге не иголка.
Причина - это не игла,
Но Анна масло разлила.
Все получилось, как предвидел,
Как скрежетал потом трамвай,
Все получилось невзначай,
Но будто бы он это видел.
Как Берлиоза голова,
Увы, отрезана была!

3

Прасковья – фельдшер все писала,
Не прерываясь, не дразня,
Она всё начала с начала,
Разгоряченность упраздня
В повествовании Ивана,
Всё больше не казалось странно,
Ложился на листки Пилат,
Понятней был уже стократ,
И Воланд стал ему доступней,
Намного проще черный кот,
Он толстым был как бегемот,
И прозвищу сему созвучней.
Потом закончилась гроза,
Взглянув Бездомному в глаза!

Писать, диктуя, было проще,
Понять бы раньше не сумел,
Он словно бы в дубовой роще
Спокойно на пеньке сидел.
Заречный бор стал много мягче,
Все краски стали в нем богаче,
Позднее радуга взошла,
Нервозность медленно ушла.
Иван внезапно обессилел,
Сестричка сделала укол.
Всем телом опершись о стол,
Иван сомнения усилил.
Лег на диван, потом заснул,
В другую данность ускользнул!

Вода спокойно в тихой речке
Текла все время на восток,
В укромном, кажется, местечке
Струился радужный поток,
Покой и сон пришли к Ивану,
Он не просил себе охрану,
А наслаждался тишиной,
Вокруг него был мир иной,
Он забывал про Берлиоза,
Небес теперь голубизна
Его смиряла, и она
Была спокойна, как берёза.
Тоска покинула его,
Опять оставив одного!

Под вечер молока напившись,
Иван улегся отдыхать,
С идеей, мир спасти, простившись,
Стал о палате забывать,
В которую попал случайно,
Когда ему открылась тайна,
Которая в подлунный мир
Несла угрозу, как вампир,
Который мог, напившись крови,
Весь мир вокруг перевернуть,
Через барьер перешагнуть,
Сбив основания основы.
Застыли в небе облака,
Жизнь стала сказочно легка!

Жить можно даже и в психушке,
Коль обеспечить в ней комфорт,
Иван, застрявший в сей ловушке,
Спокойно поглощал компот,
Не думал больше о Пилате,
Нормально отдыхал в палате,
Про Воланда не вспоминал,
Событий не переживал,
Произошедших с Берлиозом,
Жизнь, кажется, пошла на лад
Он этому был даже рад,
Не связывал проблем с неврозом.
Им был доволен персонал,
Дом сумасшедших засыпал!

БЕЗДОМНЫЙ

Так кто же я такой, выходит?
Обыкновенный маргинал,
Который на работу ходит,
Которому претит скандал.

Сон неожиданно подкрался,
Уж померещилось ему,
Как медсестричке улыбался,
Мечтал, что завтра обниму,
Когда она придет с уколом,
Или, допустим, с валидолом.

Вот с Воландом бы пообщался,
Его напрасно опасался,
О всем его бы расспросил:
- Что говорил Эммануил;
- И что произошло с Иудой;
- Какую роль сыграл Пилат;
- Знаком ли был ему Сократ;
- Что за растение цикута?
Напрасно посещал журфак,
Какой я все-таки дурак!

Иван уже склонялся в сон,
Но посмотрел вдруг на балкон,
Стемнело уж наполовину
И летняя сгущалась ночь,
Все мысли утекали прочь,
Там вдруг увидел он мужчину.
Уж не привиделся ль ему,
Ночную раздвигая тьму!