Баллада о Солнце

Сторонники тьмы не воюют со светом,
а всех беззащитных лишают надежды.
Их голый вожак остаётся валетом
внутри дорогой королевской одежды.

Пускается люд в заводное веселье,
топя в нищете дорогие привычки.
В Москве, Вашингтоне, Пекине, Брюсселе
дурачат народ по одной методичке.

Скулят чудеса за закрытою дверью,
но я сомневаюсь в посланниках рая.
Всегда было ясно любому еврею,
где есть его самый надёжный Израиль.

Вам явное кажется смутным, не так ли?
Упрячьте зрачки за волшебные стёкла -
во лбах запылают кресты и пентакли,
и Солнце блеснёт как варёная свёкла.

Россию умом не понять,  однозначно,
тому, кто ума не имел и не нажил.
Отчизна моя словно ветер прозрачна,
проста до того, что не верится даже.

Пора прекратить в безконечном итоге
стыдливо страдать от чужих безобразий -
не только у нас дураки на дороге
целуются в кровь в маскулинном экстазе .

Россию тошнит апологией пьянства,
но всякий свои превозносит мученья.
Россия - души моей свет и пространство,
где что-то ещё не имеет значенья.

Я знаю, какие закрутятся бури
в пустых головах от словесного гуда,
но русский - не пьёт и, представьте, - не курит,
весьма дорожа здравомыслием чуда.

Но я не о тех, кто горланит  со сцены,
и я не о тех, кто вещает с экрана.
Широкость души упирается в цены
продажной любви послужного стакана.

Куда ни толкнись - раздевается тема,
подбитая временем траченой гномой,
а в ухо бубнит и бубнит  теорема,
которой не стать ни за что аксиомой.

У каждого есть своя зона комфорта,
где вольно лелеять в осмысленных силах
больного Петра в рыболовных ботфортах,
слепого  ежа в медицинских бахилах.

Сезонные буйства царя Леонида,
скабрёзные песни царя Соломона
нас всё же смогли довести до  Ковида
на жертвенник скользкого мавра Хамона.

Теснятся в груди городского рассвета
зловонные сны голубого Парижа -
рождается Солнце белёсого цвета,
хотя быть обязано пламенно-рыжим.

Из выжатых шахт поднимают винтовки
и плавят из них карусели и храмы,
Когда изничтожат себя полукровки -
там  будут парить муэдзины и ламы.

Из медного кубка шипучего марша
под яблочный выхруст сапог духовитых
пригубит звезду новоявленный маршал
за тысячи тысяч им лично убитых.

Ушла насовсем моя здешняя мама
водить над Землёй каждодневное коло.
Теперь я  один против полчищ Адама -
два собственных метра от уровня пола.