Мой посёлок родной

.
Притаились в лесах и болотах Мещёры
мой посёлок родной, моя Родина, дом,
соловьиные песни, луга и просторы,
и «Мальцовская гута» с тяжёлым трудом.
.
Здесь живут: моя Русь с глухариной зарёю,
радость, вера, любовь, синеокая даль,
тепловозный гудок над трубой заводскою,
буйной юности смех, добрых улиц печаль.
.
Деревянная церковь хранит православный
преподобного старца смиренный завет
дух стяжать и… любить. Жизни дар самый главный –
верой сердца лелеять Божественный свет.
.
Снятся Курлово, скромной Отчизны посёлок,
старой улицы детства отеческий дом,
через Насмур до боли знакомый просёлок
и грибные места за тенистым прудом,
.
тихий лес под морозной, январской вуалью,
предосенняя грусть, лета знойного гром,
плечи мамы под тёплой цветастою шалью
и журавль за окном с проржавевшим ведром.
.
Я желаю тебе, островок мой мещёрский,
чтоб опять благодать разлилась над тобой,
чтоб заводчик Мальцов и директор Капёрский
созерцали из далей вновь век золотой…
.
Притаились в лесах и болотах Мещёры
моя Родина, ветхий, отеческий дом,
соловьиные песни, синь неба, просторы,
и стекольный заводик с тяжёлым трудом.
.
      ***
Вечность дышит Небес над родной стороною,
зори мирно плывут, ветры песни поют...
Родом в род память вечна. Сосной вековою
обретёт здесь душа злачный, тихий приют.


.
.
Курлово – росинки капля
на Златом Кольце Руси!
На лугу у речки цапля
пьёт туман… Слегка грустит
дом отеческий в проулке.
Солнца дар – мещёрский свет –
с неба розовой шкатулки
шлёт рассветный мне привет.
Соловьиной песней звонкий
одарил родимый лес.
Зов рожка пастуший громкий
манит клад открыть чудес:
земляника и малина,
и черника, и грибы…
Помню, девочка Галинка
вон из старой той избы
в детстве убегала в сени,
лишь завидев грибников…
Только вётел ветхих тени
помнят сказки прежних снов.
На Златом Кольце России
капли курловской росы:
вешний трепет, морок зимний,
осень-грусть и гром грозы.


.
.
Восьмилетка, родная моя!
Детства дом, бесшабашная юность.
Тополя у крыльца не стоят.
Память курловской грустью проснулась.
.
Класс талантов большой, озорной.
Валентина Петровна директор.
Вне уроков штрафной – под конвой
заставляла смотреть нас проектор.
.
За углом покурить до звонка,
ущипнуть ли под партой соседку,
муху мячиком сбить с потолка,
бросить кнопку на стул иль конфетку?
.
Красный здания старый кирпич,
окна новые классов, спортзала.
Нам в портрете когда-то Ильич
путь рукой указал с пьедестала.
.
Долгий, дальний, свободный полёт…
Снова встретились мы, восьмилетка.
Мне казалось: удача зовёт…
Жизнь распята: то поле, то клетка.
.
Педагог твой, соседка моя,
что за партой давала мне сдачи,
провожая в чужие края,
пожелала здоровья, удачи.
.
Детства, юности милый мой дом…
Поцелуй перемены последней…
Я оставлю дела на потом,
мимо  школы пройдусь восьмилетней.
.
.

 --  Гусь - Хрустальный  –
Здравствуй, город мой…   Хрустальной
Славишься стекла слезой
И Мещёрской первозданной
Леса чистою красой.
Над озёрами, полями
КрУжат гуси –  в дальний край
Провожаю грустным взглядом…
Родину не забывай.
Где бы ни был,  все дороги
Приведут опять домой
В город мой,  пусть  храмы хором
Льют  хрустальный  чистый  звон.
Пью в святой российской  дали
Дивный воздух леса…       Что
Мне заменит крик  печальный
Птиц, вернувшихся домой.
Шумных городов чужбина
Опостылела вконец;
Я вернулся в город милый –
Здесь хрустальный мой венец.

.
.
.

Мой дедушка погиб.

В Калининграде

могилы братской камень давит грудь.

Представлен к самой высшей был награде:

в бою окончил свой тяжёлый путь.

.

Ударом кулака быка валил он.

Разрыв снаряда смог его согнуть,

но в миг последний ветром опалило,

как будто запах Родины дано вдохнуть...

.

Тот леса аромат, где народился

под грома перекат мещерских гроз,

где русский православный дух водился,

лесничий-прадед службу гордо нёс...

.

Казённые слова у похоронки,

и краткость треугольника письма.

От Курлова до черной той воронки,

от жизни к смерти тонкая тесьма.

.

Отец мой на могиле так и не был.

И я, похоже, тоже не смогу.

Но в марте правнук три росточка вербы

с мещерской Родины поставил на снегу.

.
.
.
.
 --  Лес  --
.
Отчизна. Родины безбрежной
велик, красив и дорог край!
Мне милой, доброй, тихой, нежной
Мещёры лес – дом-крепость, Рай!
От детства дух земли лелеял,
питал с терпением трудом,
дела и время верой мерил,
творя покой и мир кругом.
.
Шли годы. Быстро, неизбежно
менялся лик людей, земли.
Сердца подвластны воле грешной.
Набатом новый век гремит.
От мала до велика души
погружены в потоки лжи.
Народ тельцу златому служит:
и князь, и нищий… Тьма спешит.
.
Я помню шумные дубравы
и корабельных сосен бор,
берёзок рощи… Строгий, бравый
лесник служил – молчал топор.
Руси богатство – крепкий, правый
дух православный, как затвор,
оберегал благие нравы.
Бессильны были враг и вор.
.
Что вижу… Мертвая, Мещёра?!
Рассечены душа и лес!
Проклятье людям злобой чёрта –
наживы бес везде пролез.
Сгноили правду. Совесть стёрта.
Пеньки да гарь. Мой дух отверст.
Болота чернью – крест простора…
Воздет небесный судный перст.
.
Звереют ветры. Рваны раны.
Долины стонут. Тракт пылит:
рубли, вагонов караваны,
смерть лесовозами рычит.
Порушены природы храмы.
Порядок Божий пал, разбит?
Бульдозеры, лебёдки, краны.
Агонией душа храпит.
.
На дыбе племя распиная,
хохочет злобный ада царь.
Отравы ядом власть иная
плюёт в Отечества алтарь.
«Князья», «бояре», не икая,
подачки жрут. Алкает тварь.
Чумой рвёт пир, вопя, спиваясь.
Всё круче в небе хаос, хмарь.
.
Доколе?! Где страны защитник,
попиленной России страж?
Восстанет чести зов забытый,
проснётся в сердце Божий страх?
Топор возмездья, столп гранитный,
стон перед плахой – взвоет враг.
Продажный, смрадный слой «элитки» –
вон, прочь в истории овраг!
.
Я верю! Встанут скрепы лесом:
деревья, дети, совесть, дух!
Воспрянет добрым дивным веком
Россия. Пусть лелеет слух
дубравы шум, природы смехом
разносится Мещёры гул.
Надежда девственным подлеском
с Любовью, с Верой ввысь растут.
.



.
.

--   Мир хрустальный  –
.
Мой  тихий край родной Мещёры   –
где в речке Гусь закаты дремлют…
С  МальцОвской   гУты   дело, спорясь,
живёт стекольным светлым веком…
Как Солнце, шар из пЕчи вынут
рукою мастера умелой:
горит,  живёт,  трепещет, пЫшет
огнём и жаром  мысли дерзкой.
Какая радость! Наслажденье
увидеть, как родится чудо:
вращаясь,   ожила,   бледнея,
хрустальной вазы тонкой муза…
Как музыкант, играя, мастер,
колдует шариком хрустальным,
волшебной флейтой выдувая
прекрасный образ…      Время тает…
Оно остановилось:      детство
вернулось памятью из пЕчи;
как раньше…    Будто снова дед мой
хрустальный дар в руках лелеет…
.
Спасибо мастерам стекольным
за жизнь, что наполняют сказкой
родной земли, Мещёры  доброй,
за труд нелёгкий, мир хрустальный…

.
.
.
.
    ***
.
Метель пугала, в проводах
тревожно ночью бредил ветер,
потушены огни в домах,
фитиль у лампы еле светел.
Посёлок Курловский. Снега…
Сверчок давно уснул за печкой.
Во сне июля берега
шептали травами над речкой.
.
В ночи иконы строгий лик
внимал, мерцая, песне тихой.
Мир кроткий замкнут, невелик,
дремотой полон сладкой, липкой.
И голос мамы в сон клонил;
подпевкой стон калитки хлипкой.
На пол вязанье уронив,
клубок игрался мягкой ниткой.
.
Июльский жар. Владимир мой.
Привык... Прохладная квартира.
Вода и свет. Уют с плитой.
Шашлык из ближнего трактира.
Мне снятся ветер и метель,
и мамы нежный, милый голос,
сверчок, свет лампы, скрип петель…
Ушла…
Как в поле мёрзлом колос.



.
.
.
  --  Золотая Русь  –
Почему, Русь моя золотая,
даже если нагая, босая,
для меня ты одна дорогая?
Разлилась без конца и без края.
Опадают берёзоньки листья...
Лица всех, упокоенных жизнью,
золотых лет прошедших страницы
листопад заметает с молитвой.
В небо синее звоны возносят
колокольни берёзовым стоном;
покаянно прощения просят
души все, уходящие в осень.
Почему, Русь моя золотая,
даже если больная, хромая,
для меня ты одна,   дорогая,
разливаешься далью?.. Святая.
.