Война и мир. гл. 4-2-6

4-2-6

На день другой войска собрались
Уже в назначенных постах,
В ночной тиши все пробирались,
Чтоб быть к утру им на местах.

Ночная веяла прохлада,
Сырая осенью земля;
Войска охвачены отвагой,
И, может быть, совсем не зря.

Всех привлекала тайна марша,
И в тишине, и в темноте,
Но в то же время быть на страже,
Не забывая о войне.

Шагать не разрешалось в ногу,
Курить и высекать огонь;
Не знали многие дорогу,
Запрет на говор в громкий тон.

Уже колонны частью встали,
Ещё лишь в предрассветной тьме,
На место — думали попали,
Пришли как будто бы во сне.

Орлова лишь отряд казаков
Прибы;л на место точно в час,
Похоже, все готовы в драку,
Начать атаку хоть сейчас.

Вблизи был пойман перебежчик,
Был это польский офицер,
«Собрав духовные все вещи»,
В отместку показал пример;

Пример всей мести за обиду:
Достойный не вручили чин,
И он стерпел, не сделав вида,
Но мысленно нашёл причин.

Он предложил свои услуги:
Заманчивый, опасный путь,
Явить на риск свои потуги,
Мюрата в плен к нам завернуть.

— Мюрат в версте от вас ночует,
И если с ним пойдёт отряд,
Он сам для нас его разбудит,
Устроим в лагере им ад.

Добыча стала б очень лестной,
Упал бы их моральный дух,
Они б «повисли, как над бездной»,
Всех нас бы радовал сей слух.

Всё обсудив и взвесив риски,
Решились на смертельный путь,
Набить на лбу французам шишки,
И уничтожить эту жуть.

С двумя казачьими полками,
Возглавил штурм сей генерал,
Все стали будто бы волками,
Неся французам этот шквал.

Уже забрезжило и утро,
И холодок вступил в права,
Граф был взволнован очень нутром:
«Сварила кашу голова».

Вину на случай неудачи
Он возложил лишь на себя,
Зато на случай всей удачи…
Он стал героем бы со дня.

Росло, однако, беспокойство:
Должны колонны уж прибыть;
И это человека свойство
В нём возбудило чувств расстройство,
Не зная как в бою им быть.

Меж тем всегда неумолимо
Уже приблизился рассвет,
И ожиданье нестерпимо
Гасило всей победы свет.

Уже и в лагере французском
Заметны признаки утра;
Колонн пехотных наших, русских
Не видно, но — придти пора.

— Теряю я напрасно время,
К тому же может быть обман,
Я два полка отправил «в стремя»,
Поляк — шпион, а я — болван;

Атака без полков опасна…
— Ещё не поздно воротить,
Коль вы считаете — напрасно, —
Смог адъютант мысль подхватить.

— Да, воротить их нужно срочно, —
Сказал решительно Орлов:
— Пехоты нет, и будет поздно,
Враг тоже может быть готов.

Помчался адъютант вдогонку,
Успел настигнуть он отряд,
Попасть в обманную «воронку»,
Зачем ему здесь лишний ад?

Полки успели возвратиться;
И цельный боевой отряд,
К атаке смог приноровиться,
Неся французам смертный яд.

И эта ранняя внезапность,
И это русское «Урааа!»,
Французскую повергли радость,
В чужой земле искать добра.

Застигнут враг ещё в постели,
Внеся в их стан переполох,
Казаки вихрем налетели,
Спасаться стали кто как мог.

Всё побросали снаряженье:
И ружья, пушки, лошадей,
Они терпели пораженье,
В лесу перепугав зверей.

Имея эту всю добычу,
Не стали дальше наступать,
У нас исконный был обычай,
Всё меж собой распределять.

Вот этим занялись казаки,
Мюрат тем самым был спасён,
Делёж дошёл у них до драки,
Мюрат прервал лишь только сон.

Орлов всё ожидал пехоту,
Опасно дальше наступать,
«Но не нашла пехота броду»,
И многие нача;ли спать;

Считая, что пришли на место,
И ждали — забрезжит рассвет,
Не зная твёрдо эту местность,
Рассвета ожидали свет.

Пехота вся впотьмах плутала,
Пришли, но только не туда,
Она на место опоздала,
Начштаба с Толем — то вина.

Теряли путь и генералы,
И ругань сбившихся с пути,
Марш не достоин был похва;лы,
Кутузов прав был по сути;.

Руководителем движенья
На марше управлял всем Толь,
Вейротера, как в том сраженье,
Играл в походе эту роль.

Скакал он ночью по колоннам,
Ругал всех сбившихся с пути,
Все были в состоянье сонном,
Не зная как, куда идти.

Наткнулся он на тот же корпус,
Который ожидал Орлов,
И с ним случился тот же опус,
Что от штабных шагал голов.

Конечно, в этом «стал виновен»
Багговут — он же командир,
Толь был из тех, кто многословен,
И защищая свой мундир;

Обрушился на командира,
Ему навесив всю вину:
«Он не достоин и мундира,
И опозорил всю войну»…

Багговут тёртым слыл воякой,
Способный, умный генерал,
Спокойный, иногда двояко,
Когда пристал к нему нахал;

Измученный ночным походом,
Как все, и сбившихся с пути,
Другим воспользовавшись бродом,
Не смог Орлова он найти.

В ответ на это оскорбленье:
Угрозу получить расстрел,
Войдя в экстаз остервененья,
Багговут Толя не стерпел.

Придя от слов таких он в ярость,
Достойный дал ему ответ:
— Не видна в руководстве ясность,
Вам в штабе нужен «свежий свет».

Мне наставления не нужны,
И умирать, идя на бой,
Солдаты мне всегда послушны,
Я словно им отец родной.

Тогда, взволнованный и храбрый
Повёл в атаку свой отряд,
Чтоб доказать, что он не слабый,
Вкусил он снова вражий яд.

С одной дивизией он только
Пошёл в атаку на врага,
Ему в душе Толь сделал больно,
Врагу полез он на рога…

И был сражён шальною пулей,
И много полегло солдат,
С такой последнею он волей,
И выпавшей ему на долю,
Родной погиб «солдату брат».