Война и мир. гл. 2-2-1

2-2-1

Пьер по;сле семейного, скажем, скандала,
Поехал в столицу — не видеть Элен,
Он всё рассуждал, как плохое начало
Всей жизни семейной так бросило в плен.

Застрял он в Торжке по обычной причине,
Нехватка всем нужных всегда лошадей,
Отныне он был в постоянной кручине,
И как бы стесняясь, обычно, людей.

Он лёг на диван и ждал, не; раздеваясь,
На стол водрузив ноги, так — в сапогах,
Всё больше от дум он теперь, раздражаясь,
От всех своих прожитых «славных» делах.

Ему предлагали уют в виде чая,
Немного поспать, постелив и кровать,
Но он, ни во что в этот раз не вникая,
Стал ждать в этой позе и, не; отвечая,
Ему на приезд срочный — просто плевать.

Всё больше и больше текли его мысли,
О той невозможности жизни с женой,
Они постоянно его уже грызли,
Он жил уже жизнью настолько другой.

О чём бы ни думал, всегда возвращался
К вопросам, которых не мог разрешить,
Как будто в главе его винт отвернулся,
И он не давал ему правильно жить.

Всё в нём и вокруг представлялось неясным,
Запутанным, смысла лишённым почти,
И всё — отвратительным, просто ужасным,
Оно всё в душе начинало расти.

— Осмелюсь просить я, сиятельство ваше,
Чуть, чуть потесниться — со мной господин,
И вам ожидание станет чуть краше,
Уже здесь вы будете и не один.

Приезжий — приземистый, ширококостный,
Морщинистый, жёлтый, костлявый старик,
Всем видом казался он будто бы постным,
А на голове сидел явно парик.

Он строгим, но умным стремительным взглядом
«Обмерил» соседа с ног до; головы,
И взгляд этот не был пропитан весь ядом,
Он ра;сполагал быть с партнёром на Вы.

Пьер был поражён проницательным взглядом,
Блестящие старчески скрыты глаза,
Смотрели в лицо, находясь уже рядом,
От них уклониться так просто нельзя.