В тундре

Скользкие полозья. Длинный шест.
Ненец управляется упряжкой.
Всех оленей в той упряжке шесть.
Сильные – везти им нас не тяжко.

Ну, болтанка! Очень стало дуть.
Снег летит навстречу белым мраком.
Я спросил:
«А как далёк наш путь?»
«Потерпи. Но долог он, однако.

Близится зимовье, где мой брат.
Сразу не отпустит нас обратно,
Брату своему он будет рад,
И тебе там тоже будет ладно.

Брата звать, запоминай, Сокор.
С малолетства кормится охотой,
Есть ещё олени; с давних пор
Тут живёт он со своей сюкотой.

За его зимовьем жизни нет,
Только тундра и большое море».
«Бедный Сокор, - говорю в ответ.-
Прозябать в глуши большое горе».

«Нету горя.  Шкуры продаёт,
А оленей даже не считает.
Он богаче, чем шаман, живёт.
Никакого горя он не знает».

Мы продолжили нелёгкий путь,
Скоренько перекусив в палатке.
«У Сокора сможем отдохнуть,
А тебе ещё и будет сладко...


Понял ли? С девчаткой ляжешь спать.
Ждут тебя, тебе там будут рады.
Брат тебя не станет обижать,
Но и брата обижать не надо».

Ненец стих. И вновь:
«Меж снежных гор,
Глянь, дымок поплыл довольно споро:
В чуме брата разожгли костёр;
Гостя ждут, однако, у Сокора».

Встретили нас радостно. Без слов
Мяса тушу в чугунок спустили.
Шкуры сплошь. Я, озирая кров,
Оленину ел, и все мы пили.

Но не водку, а чистейший спирт.
«Ешь и пей, обратно нам не скоро,-
Ненец мне на ухо говорит.-
А девчатка та вон - дочь Сокора».

Спать легли. Девчатка та со мной,
Без одежды чувствую, ложится.
Я тогда был парень холостой,
И ещё не помышлял жениться.

А Сокор:
«Приятель, не боись,
Не нужна, поверь, твоя нам воля;
Просто так с девчаткою ложись.
Молодая! Не по вкусу, что ли?
Понимаешь, шибко я боюсь,
Что помру и не увижу внука».

Не хотел стать жеребцом, клянусь,
Но пришлось, под пенье снежной вьюги…