Мы будем все судьбой оплаканы...

Нет,
   Не мечтаю
       О могучем даре.
Другой отмечен я судьбой,
И просто не Тверском бульваре
Махну Есенину рукой.

Ты был не ангел, не повеса,
Но знал обиды и обман
Был прост, как шум младого леса
И чист, как допитый стакан.

Сойди Есенин с пьедестала,
Тебя крылатый ждет «Пегас»,
В котором Ты гулял немало,
Бросая чувства на показ.

Мариенгоф и странный Клюев
С тобой делили этот пир,
А вот и Хлебников бунтует
Кричит –«Вселенной я кумир».

Какие славные поэты
Тогда сбирались в тесный круг,
Но песни их увы пропеты,
А Ты вот как то с нами вдруг.

И к Пушкину стоишь всех ближе
Ведь Ты об этом так мечтал,
Смотрю Твой памятник не ниже
Ты с ним почти, что вровень встал.

Звенит Твое степное пенье,
Шумит полями и рекой,
Забыто прошлое гоненье,
Что тяготело над Тобой.

Приду неспешно на Тверскую,
Живу совсем недалеко
С тобой по дружбе затоскую,
Поверь мне тоже не легко.

Пусть наш «Пегас» не бьет копытом
Исчез Он в прожитых годах
Приют поэтов стал забытым,
Снесли под корень наш кабак.

И Пушкин перешел дорогу,
Снесли Страстной наш монастырь
И Ты ушел, но Слава Богу
Душа народа не пустырь.

Что делать, многие забыты
О том не будем поминать
И нынче редкие пииты
Способны прошлое понять.

Мечтал я
       О могучем даре.
Но выпал жребий мне иной,
Стою я на Тверском бульваре
И просто говорю с Тобой.

***
                Вот так Мы нынче и живем...

На бульваре Тверском, у обочины,
Я сегодня стою перед ним,
Наши судьбы сплелись заморочены
В сотнях весен и прожитых зим.

Как и Он мы во времени мечемся,
Ищем то, что найти нам нельзя,
Крепкой водкой, как водимся лечимся
И живем в серых буднях скользя.

И все так же сидим за стаканами
Сочиняем и пишем рассказ,
И порою слывем хулиганами
Как поэты, что были до нас.