Герой на века!

 Михаи;л Алексе;евич Его;ров (5 мая 1923 — 20 июня 1975) — Герой Советского Союза, сержант Красной Армии, вместе с младшим сержантом М. В. Кантарией под руководством лейтенанта А. П. Береста[2] водрузивший Знамя Победы на крыше немецкого Рейхстага рано утром 1 мая 1945 года[3].


 9 мая мы отмечаем один из самых главных и самых священных праздников, праздник русского духа, русского характера, русской непобедимости, вспоминаем своих бабушек и дедушек, смотрим военные фильмы и поём песни военных лет, зачастую с нашими любимыми артистами. Но часто в такие дни, вспоминают и о тех известных героях, что сражались на фронтах Великой Отечественной и в праздничную неделю я просто не могу не написать о людях, с именем которых связан один из важнейших эпизодов войны, по сути поставивший в ней точку. Это люди, с которыми во многом у нас и ассоциируется слово победа.

 Конечно, имя Михаила Егорова неразрывно связано с Мелитоном Кантарией. И дело не только в том, что они вдвоём водружали знамя Победы над Рейхстагом. У них во многим похожи военные судьбы, оба разведчика, оба служили в стрелковых полках, оба были тяжело ранены, оба прославились в конце войны и дружили всю жизнь. Каждому из этих людей я посвящу отдельный материал. Статью о Мелитоне Кантария обязательно напишу на этой неделе. Так что ждите. Но начну всё-таки с Михаила Егорова, который 5 мая отметил бы своё 100-летие.

 Михаил Егоров родился в тёплом мае 1923 года в селе Ермошенки, Рудянского района Смоленской губернии. Там же окончил школу. В 14 лет пошёл работать, потому что видел, как тяжело приходится маме, которая одна воспитывала восьмерых детей. Волею случая мальчиков и девочек у неё было поровну, по четыре. С первой своей зарплаты он попросил у матери разрешения купить гармошку и велосипед. Гармонь вообще была любимым инструментом Михаила. Он не мыслил свою жизнь без песен и без музыки.

 В 1941 году семья переехала из Ермошенок в деревню Бардино. На момент начала войны Михаилу едва исполнилось 18 лет, а в армию тогда брали с 19. Только не напрасно говорят, что у настоящих партизан не существует возраста. Первые месяцы войны - это просто расцвет партизанского движения. Недалеко от дома Егоровых был огромный лесной массив, это место с потрясающей экологией, где не надышишься чистейшим лесным воздухом. Однако местные жители очень боялись, что немцы могут в любой момент разгромить деревню, это же не Москва. Такие населённые пункты подвергались бомбёжкам практически сразу. Михаилу ничего не оставалось, как податься в партизаны и вступить в ряды партизанского союза "Тринадцать", под командованием Сергея Гришина. А затем он успел повоевать в составе легендарного отряда Никифора Коляды, который был известен как "Батя".

 В конце 1944 года, отряд, в котором служил Егоров, соединился с частями Красной армии. Михаил попал в 756-й стрелковый полк, в 150-ю стрелковую дивизию. Его талант разведчика пригодился и там, информации о противнике Егоров добывал очень много. Именно в своей дивизии сержант Егоров и познакомился с младшим сержантом Мелитоном Кантарией, с которым потом дружил до самой своей смерти. И именно с ним вдвоём он под руководством лейтенанта Алексея Береста, водрузил знамя Победы над Рейхстагом.

 Когда советские войска пересекли границу Германии и уже подходили к Берлину, среди бойцов пошли разговоры о том, кто же водрузит знамя, на крыше немецкого парламента. Говорят, что солдаты специально носили с собой куски красной ткани для того, чтобы всегда быть готовыми к почётной миссии.

 Специально для 3-й ударной армии было изготовлено девять знамён. Оформлены они были художником Василием Бунтовым и каждое напоминало флаг СССР. Тем не менее, на каждый флаг было нанесено название дивизии, которой он предназначался. Всего за двое суток Бунтов изготовил полотнища, которые были прикреплены к древкам, распиленным из досок. На каждом знамени было изображение серпа и молота, а также порядковый номер и названия дивизий.

 По свидетельству историков, знамёна распределялись по дивизиям 22 апреля. Флаг под пятым номером достался 150-й стрелковой Ордена Кутузова 2-й степени, Идрицкой дивизии в 756-й полк. Командир полка Фёдор Зинченко вручил знамя Егорову и Кантарии. Водрузить знамя надо было 30 апреля, однако, когда состоялся этот исторический момент, уже было 1 мая.

 Точно такое же знамя победы было водружено над Рейхстагом 1 мая 1945 года.
Надо отметить, что выполняя задание, Михаил Егоров был ранен в ногу, ведь велись ожесточённые бои. Сначала нашли винтовую лестницу, но она просто сломалась. Пришлось использовать деревянные помосты, чтобы подняться на крышу. Кантарии по этим помостам пришлось помогать взбираться и своему товарищу. Водрузить знамя Победы оказалось непростой задачей. Изначально стеклянный купол Рейхстага достигал в высоту 25 метров. А потом от него осталась только обстрелянная снарядами и пулями железная чаша с множеством мелких осколков. Чтобы прочно закрепить знамя нужно было не жалеть своих рук.

 При этом разбитой лестницей и деревянными настилами дело не ограничивалось. На этот полуразбитый стеклянный купол пришлось забираться ползком. Нужна была изрядная сила, ловкость и смелось. Егоров и Кантария изрезали руки осколками стекла и окровавленными руками крепили знамя. Потом родственники и друзья вспоминали, что при рукопожатии очень пугались у видев руки Егорова, которые были все в шрамах.

 Несмотря на то, что война окончилась в 1945 году, домой Михаил вернулся только в 1947. Всё это время друзья ездили по больницам, госпиталям и воинским частям, рассказывая о своём подвиге. Они могли принять участие в легендарном Параде Победы 24 июня 1945 года и пронести это легендарное знамя по Красной площади, но Георгия Жукова не устроила строевая подготовка Егорова и Кантарии. Маршал победы очень скрупулёзно готовился к мероприятию и следил за каждой мелочью. Мы же были страной-победительницей фашизма и первый послевоенный парад у нас должен был пройти с блеском, всё должно было выглядеть так, чтобы комар носа не подточил. Кантария рассказывал, что он не особо-то и огорчался этому факту. 8 мая 1946 года Михаилу Егорову и Мелитону Кантарии было присвоено звание героев Советского Союза.

 После войны оба отказались приезжать в Москву. Они скучали по своим родным деревням, им не нужна была никакая столица. Михаила Егорова назначили председателем колхоза, так как считали, что герой, водрузивший знамя победы над поверженным Рейхстагом, достоен только такой должности. Потом он закончил смоленскую партийную школу. Но в какой-то момент он понял, что вся эта карьера не для него. Он не хотел никем и ничем руководить. Ему нужна была спокойная, деревенская жизнь. В Рудне он работал на молочно-консервном заводе, делая банки от сгущёнки, жил в простом доме, где не было ничего лишнего, но всегда было много гостей. Причём гости были абсолютно разного ранга и уровня. Говорят, что в доме в Рудне в 1963 году бывал и Юрий Гагарин. Два смолянина очень часто беседовали, у них были подвиги и заслуги перед страной, поэтому им и было о чём поговорить.


 Он никогда ничего не любил просить за себя, но от всей своей души помогал односельчанам. В 1965 году по приглашению Никиты Хрущева Егоров и Кантария были приглашены в Москву на празднование 20-летия победы. Когда генсек спросил у Егорова, что ему необходимо, он попросил мотоцикл "Урал".

 В 1967 году молочно-консервный завод наконец-то построил Михаилу Алексеевичу дом, куда он переехал вместе со своей семьей. Со своей женой Александрой он познакомился в 1943 году, когда ещё вовсю шла война, когда ничего не было ясно. Они оба дождались великой победы, чтобы в августе 1945 года узаконить свои отношения. В этом браке родилось три дочери. В 1947 году на свет появилась Валентина, через год - Тамара, а в 1970 году родилась Ирина. В младшей дочери счастливый отец просто души не чаял. Он задаривал её подарками, покупал сладости, игрушки, куклы, возил на разные экскурсии. Ира была поздним ребёнком в семье, родителям было уже по 47 лет, когда она родилась.

 За год до своей смерти Егоров купил бежевую "Волгу". На ней он 20 июня 1975 года поехал к сестре в Демидовский район, дорога в который была сложная и извилистая. На одном из поворотов "Волга" столкнулась с многотонным грузовиком, гружёным огурцами. Шансов выжить у Егорова не было. Ему было всего 52 года.

 Михаил Егоров в последние годы жизни.

 Супруга Михаила была против того, чтобы хоронить его в Смоленске. Она была очень верующим человеком и считала, что ни помянуть нельзя будет по христианским традициям, ни на могилку приехать, так как очень далеко, а на деревенское кладбище ей будет добраться легче. Но всё же в итоге было принято решение похоронить Михаила в сквере памяти героев, возле старинной крепостной стены, у Вечного огня, который он сам когда-то и зажёг. А родные героя собираются на его могиле дважды. В день рождения и в день смерти. В 2000-ом году на его могиле был установлен бронзовый бюст, также памятник герою есть и в Рудне. Вдова Егорова после его смерти так замуж и не вышла, до последнего осталась верна памяти своему мужу. Даже когда ей предложили другое жилье, она попросила построить дом рядом с домом, в котором они жили. Её не стало в 1999 году.

 Могила Михаила Егорова в сквере памяти героев в Смоленске.

 Именем Михаила Егорова названа улица в посёлке "Монастырщина" Смоленской области. Имя Егорова носит пионерская организация в Рудне, а также в родном для него посёлке проводится футбольный любительский турнир его памяти. Возле молочно-консервного завода, на котором он долгое время работал, стоит памятный бюст и мемориальная доска, сержант Егоров является почётным жителем Смоленска.

 Свято хранит память о Михаиле и его младшая дочь. В 1990 году дом Егоровых в Рудне стал музеем памяти Михаила Алексеевича. Сначала его возглавляла средняя дочь Тамара, которая умерла в 2006 году. А затем руководство музеем взяла на себя Ирина. Теперь её, также как в своё время и её отца, иногда приглашают в различные учебные заведения с выступлениями. К ней также приезжают гости, в том числе из-за рубежа, особенно много посетителей в начале мая. Она является желанным гостем на многих мероприятиях к дню Победы, неоднократно бывала на параде в Москве. В доме-музее Егорова все осталось также, как было и в день его гибели. Самом ценным экземпляром для Ирины Михайловны является любимая папина гармонь, под которую он иногда по вечерам мог ностальгически распевать "Валенки", "Тёмную ночь" или "Катюшу".