Там, между отчаянием и надеждой,

Там, между отчаянием и надеждой,
В стеклянном бокале,тонула мечта.
Плескаясь, с оставшейся силой и верой.
Захлёбываясь в грудах морского песка.
Дайте крылья мне, взмыть в небеса!
Я искупаюсь в зареве солнца.
И как бы не было больно, слепа
Любовью, что над нами смеётся.
Тону, и все дальше, и воздуха нет.
Тяжелеет уставшее, это, тело.
Хотелось бы вновь передать привет,
Но в воде я ртом говорить не умела.
Прощайте: земля что ушла из под ног,
Листва, и голые ледяные деревья.
Я долго стучала у Ваших ворот,
А Вы, все кричали, губя побережье.
Губителен яд, что исходит из ртов родных.
Я заклинаю себя молчать отныне
Тону, погружаясь в пучину своих миров.
Здесь и любовь оказалась бессильна.
Вся боль, не понятая тобою, тонет
В бокале, затем, в глубине меня.
Я закрываю рот, больше он не стонет!
Глотая боль, будто сотни стрел прознали, звеня.
Оглушителен крик, что внутри вызывает ад!
Голова, будто шар раздувалась, не лопнув.
Я больше не хочу смех и тем болье скандал.
И сижу, и смотрю, на глазах слеза, рот свой захлопнув.
Там, внутри, клокочет в гортани.
Истерика скулы сводит, трясутся руки.
Убиваешь меня остриём кричащей катаны.
Человека, беззащитней тебя. Это муки.
И тошнит, и не понято мною, вот это:
Как коротко оказывается расстояние от:
«я люблю тебя», до конечной.
И сказать ничего не хочу, закрываю свой рот.
И любовь заставляет терпеть,
Никогда б не глотала такое,
Проще мне теперь умереть,
Чем уйти и оставить тебя в покое.
Не могу повернуться к тебе спиной,
Я привязана нитью невидимой,
Не сниму и кольцо на худой руке,
Даже если боль стала немыслимой.

Самой сильной болезнью и безмерным счастьем,
Называю - чувства мои к тебе.
Они, буря радости и горя ненастья,
Возносящие ввысь, и сжигающие в адском огне.

Я люблю, не уйду, не передам, но завяну,
Как цветок, которого забывают полить,
Не волнуйся, я рот открывать не стану,
Даже если тебе придётся меня убить.