Если человек паразит, это надолго!

Если человек – паразит, это надолго!

(Чуть перефразировнный афоризм Лёлика – Папанова).

Математика – как один лишь пример тотального паразитизма мышления.

Растения и водоросли – являются ЕДИНСТВЕННЫМИ НАСТОЯЩИМИ ТВОРЦАМИ всей системы жизни на Земле. Они и только они создают ОРГАНИЧЕСКОЕ ВЕЩЕСТВО из минералов!
Все остальные – или симбмонты (как пчёлы, например,) или ПАРАЗИТЫ.

Грубо, три стадии паразитизма:
Первая – травоядные животные, паразитирующие на растительном мире.
Вторая – плотоядные, паразитирующие на первой стадии.
Третья – наивысшая степень паразитизма – паразитирование на всём предыдущем и на своём собственном виде. 
Человек – сверхпаразит. Единственный, достигший этой высшей ступени паразитизма, и тем обрекающий всю систему жизни на неумолимую и скорую смерть!
И так – всюду во Вселенной, где складываются подходящие условия для воспроизведение пути жизни на Земле.
По счастью, вероятность ТАКИХ случайных совпадений для возникновения сверхпаразита чрезвычайно мала, а результат превращения этой вероятности в реальность (PROBABILITY =1) всегда краток во времени и безжалостен – САМОУНИЧТОЖЕНИЕ!

Как типичный сверхпаразит, все сферы его активности являются тоже сферами сверхпаразитизма.
Наука, как один из человеческих институтов, неизбежно должна быть таким же паразитическим институтом. Но, поскольку она – результат не прямого, непосредственного брюхогенитального мышления, обслуживеющего немедленные животные потребности каннибалов, то на первичных этапах своего существования и развития, она НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛА собой лакомой делянки для паразитов и потому поначалу оставалась некой скудной пустошью в обширном и урожайном поле паразитической активности стада.

Однако, когда сверхпаразиты, залезшие на верхние ступени стадной иерархической лестницы, поняли, что научная делянка тоже может неплохо обслужить их брюхогенитальные потребности, они стали кидать кости со своего стола и на эту делянку. Раньше эти объедки бросались на делянки армии, репрессивного аппарата и религии.  И теперь делянка с ярлычком «наука» стала пахнуть аппетитно, а раз так, чуткие носы стадных хищников – паразитов это быстро учуяли, и они стаей  бросились к этому корыту с питательным пойлом.

Но, когда я упоминал о неизбежном паразитизме любого вида человеческой активности, я не указал, что паразитизм свойственен именно самому характеру сути этой активности, то есть речь идёт о стремлении  к «внутреннему», в самой этой области, паразитированию.
То есть одна часть самой сферы науки должна стремиться паразитировать на других. 
Исторически, в ходе развития этой области, она разделилась на группы специальных дисциплин, занимающихся разными областями мира, внешнего и внутреннего. Для обслуживание некоторых специфических областей познания потребовались математические приёмы. Так возникла НЕ НАУКА, а ОПРЕДЕЛЁННЫЙ МЕТОД решения задач. Этот метод и назвался математикой.
Но, в отличие от областей истинной науки, метод этот не требовал ответа на вопрос «ПОЧЕМУ», а сводился, в силу обобщённости его самого и склонности к абстракции, которая должна была заниматься ОПИСАНИЕМ чего-то и его поведения в прошлом, настоящем и будущем, к ответам на вопросы «ЧТО» и «КАК». Этим математика выделилась в отдельный вид человеческой активности, оставаясь в потенции – хищником-паразитом. Она стала внедряться в различные области естествознания в виде слуги-помощиика, весьма нужного,  полезного, даже НЕОБХОДИМОГО. НО всегда – СЛУГИ.
А паразиту всегда хочется ЕЩЁ. Посему из слуги математика, в процессе её обслуживание естественнонаучных областей, стала превращаться в господина, ибо ПАРАЗИТ НЕ МОЖЕТ УДОВОЛЬСТВОВАТЬСЯ своим статусом вышколенного и послушного слуги, а хочет быть, как любой стадный раб, ГОСПОДИНОМ! Методу – слуге науки -- было крайне обидно оставаться слугой на иерархической  лестнице научного стада. («Мечта каждого стадного раба – быть на месте его господина!»)
И так математики тихой сапой стали как вирус в клетку, внедряться во многие научные дисциплины, уже не помогая им, в подменяя саму суть дисциплины собой, своими методами, выдавая их за ОТВЕТ НА ВОПРОС «ПОЧЕМУ?», хотя и не отвечая на него, в силу принципиальной невозможности метода обработки информации ответить на чуждый его сути  вопрос. 
То есть математика по отношению к другим областям естествознания является типичным вирусом-хищником. Сначала прикидываясь «ПИЩЕЙ ДЛЯ КЛЕТОК» (областей научного естествознания), а, проникнув в них, начинать плодить свою ДНК и тем уничтожая собственно область, в которую этот вирус пролез и стал в ней бурно размножаться.

(Обычная тактика вируса: Своими «щупами», прикасающимися к мембране клетки -жертвы, он имитирует некую питательную молекулу, на прикосновение которых мембрана отвечает ОТКРЫТИЕМ физического отверстия (или цепочки шлюзов), впуская эту псевдомолекулу в себя. А, уже попав внутрь, вирус сбрасывает овечью шкуру пищи и начинает синтезировать из вещества клетки СВОЮ ДНК. Через двадцать-тридцать минут, клетка полностью съедена вирусом, мембрана лопается и в межклеточное пространство выбрасываются пятьдесят - сто новых хищников-вирусов!)

В физике, например, это началось уже во времена Ньютона.
Ньютон обдумывал НЕ ФИЗИЧЕСКУЮ проблему гравитации, а гораздо скромней и сугубо математичней: Как преобразовать математически три закона Кеплера, чтобы получить некий более общий закон движения планет? Эти СУГУБО МАТЕМАТИЧЕСКИЕ соображения привели его  к формулированию уравнения Закона Всемирного Тяготения. То, что его мало интересовал ФИЗИЧЕСКИЙ смысл гравитации, говорит его знаменитая злобная отговорка: «Hypotheses non fingo! Гипотез не измышляю!»
Вот именно: Меня, Ньютона,  интересуют МАТЕМАТИЧЕСКИЕ преобразования законов Кеплера, а не какие-то там «физические» причины тяготения!

Дальше Гюйгенс выдвинул совершенно нелепую и опять, чисто математическую, гипотезу шаровой волны, гда каждая точка пространства, которой достиг фронт этой сферы, становится новым источником сферических волн, а их огибающая – новым фронтом. Но тут возникли противоречия с реальностью. Положение спас снова МАТЕМАТИК Френель, предложивший чисто математическую увёртку: Де, многочисленные волны от вторичных источников Гюйгенса, гасят друг друга за счёт интерференции – взаимоуничтожения вторичных волн. Что это «объяснение» явно противоречит сохранению энергии, никто из физиков даже и не подумал и не думает по сей день, преподавая «волновую оптику» в школах и ВУЗах.

Принцип Наименьшего Действия Мопертюи и Гамильтона – другой пример инфицирования физики математикой. Физического смысла понятия «ДЕЙСТВИЕ» нет, это просто некая сумма произвольно взятых сомножителей, которая должна быть обязательно экстремальной (минимум или максимум) при любом «реальном» движении системы. Приём чисто математический. Подражание идее чисел Фибоначчи в приложении к якобы физике.  Именно – получить некую формулу или уравнение, а потом разными, чисто математическими, преобразованиями вывести из неё  другие формулы неких «законов движения»,  и на этом нелепом основании торжественно заявить, что все законы физики вытекают из этого «УРАВНЕНИЯ ВСЕГО».
Некое божественное уравнение всего сущего!  Вселенский принцип!
ИЗ БЕССМЫСЛИЦЫ!
Так же можно умножить цвет чего-то на запах и заявить, что при любых превращениях этой комбинации двух свойств всегда будет одно и то же или наоборот, будут  максимумы чего-то и его  минимумы.

Планк тоже не думал о каком-либо физическом решении проблемы «ультрафиолетовой катастрофы», а искал ЧИСТО МАТЕМАТИЧЕСКОЕ уравнение, СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ экспериментальной колоколообразной кривой распределения энергии излучателя в зависимости от частоты. Первым, кто придал, ВОПРЕКИ ЧЕСТНОМУ МНЕНИЮ САМОГО ПЛАНКА, физический смысл квантам энергии, был Эйнштейн! Который ввёл РЕАЛЬНОЕ ФИЗИЧЕСКОЕ ПОНЯТИЕ кванта света – фотон. Это был чисто ФИЗИЧЕСКИЙ, а не математический шаг.
То, что здесь написано – не фантастический бред автора, а ФАКТ! Сам Планк ДОЛГИЕ ГОДЫ рассматривал своё введение порций энергии излучения вместо непрерывных волн, как ЧИСТО МАТЕМАТИЧЕСКИЙ приём, и мягко увещевал молодых физиков (будучи от природы человеком добрым и высокоинтеллигентным), воспринявших его идею квантов КАК РЕАЛЬНЫХ физических сущностей, не быть  такими «максималистами»!

Ни Эйнштейн, ни Бор НЕ БЫЛИ МАТЕМАТИКАМИ. Они были ФИЗИКАМИ!
Бор им и остался. У Эйнштейна, к сожалению, характер оказался слабей и он уступил подавляющему воздействию математики и эта слабость воплотилась для него в творческую трагедию: Тридцать девять лет этот великий талант пытался создать МАТЕМАТИЧЕСКИ   Единую Теорию Поля, которую, БЕЗ СОМНЕНИЯ, МОГ БЫ СОЗДАТЬ, но так и не преуспел в этом, ибо предал свою гениальную ФИЗИЧЕСКУЮ ИНТУИЦИЮ и уподобился математикам-прикладникам, НЕ ИМЕЯ ОТ ПРИРОДЫ математической интуиции!
Талантливый и честный математик Поль Дирак, открыто говорил, что его мало интересует физический смысл формул: «Сначала надо поиграть с красивой математикой, а уже потом посмотреть, не получается ли из неё что-то путное в физике».

В этом и состоит трагедия современной физики, вернее, её трупа, уже давно изъеденного математическими вирусами-паразитами!
Как писал не раз, «Хорошая математика может быть плохой физикой».
Математика хороша и ОЧЕНЬ ХОРОША  лишь там, где её строго держат в комнате ДЛЯ ПРИСЛУГИ и дают ей ясно понять, что там и только там ей место!
И ныне, и присно и вовеки веков!
29 VI 2023