палитра

скрывается чьё-то имя,
прикидываясь другими —
как будто застыло в гриме,
в небесно-вечернем гриме.
а грим этот синий-синий,
и вечер такой же синий.
и мне наблюдать за ними —
вещами, что цветом синим
помечены. ярко-синим.

а лето пройдёт, и осень
настанет. и ровно в восемь
утра зазвонит будильник.
и сон мой прервётся синий.
настанет другая осень.
вся красная. ровно в восемь
будильник воскликнет басом.
как будто кроваво-красным.
наполнится жизнь рассказом.
багряно-лилово-красным.

но стоит лишь выйти в свет мне,
забыв о багряно-летнем
оттенке (и прочих скучных),
увижу я солнце в тучках.
в похожее время года
я Солнцем назвал кого-то,
но кто-то сказал: «пошёл ты!»
и сделался мир мой жёлтым.
бескрайне-пустынно-жёлтым.
в глазах всё мелькает. что там? —
всё в ярком гнетущем жёлтом.

однако в кровать сползая,
закрыл наконец глаза я.
в глазах зарябили зёрна,
и взор мой заполнил чёрный.
обычный невнятный чёрный.
как мрак пред рожденьем — чёрный.
неужто, конец и дата
конца. уходить куда-то?
весь путь проскакал лощёный
и врезался в чёрный-чёрный.
в обычный невнятный чёрный.
как в мрак пред рожденьем — чёрный.