Так и не выбрав путь - ни ад, ни рай

Так и не выбрав путь - ни ад, ни рай
На сто процентов, нет, не привлекали -
Маруся поднимала личный прайд:
Мужик-молчун, "волчата" подрастали.
Три пацана - поджарые, все в мать,
Такие же охочие до жизни...
Учителя не могут совладать?
Маруся может - так словами брызнет,
Мальчишки пунцовеют на раз-два,
За стенками соседи притихают:
"У Волковых скандал опять. Едва
Затихнет мать, так дети зарыдают".
Погодки голосили как один
Гораздо чаще, чем на полнолунье...
Да, мать орала. Батя молча бил.
А кто ж ещё трёх сорванцов приструнит?
Всё как у всех. Ну, мама погромчей,
Ну, пацанов на одного побольше,
Чем в большинстве знакомых им семей,
Живущих на краю Холодной рощи.
Уже не выселки, давно - почти Москва!
Подросшие ряды многоэтажек,
Кругом асфальт, ни деревца, трава
Проклюнется - и та сгорит. От жажды
Страдали жители района и зимой,
Такие уж рулили здесь привычки.
Детдом стоял за рощей, над рекой,
Прям, рядом с фабрикой, производящей спички.
Марусю, кстати, тридцать лет назад
Нашли как раз у проходной фабричной.
Ночь. Волчий холод. Ветер жёг глаза.
А муж её был "штучкою столичной",
Он на вокзальной лавочке молчал,
Но был нарядом местным обнаружен -
Кряхтящий свёрток пары одеял,
Но не орал, хотя и был простужен.
Они живут с Марусей десять лет,
Как только дали им квартиру от собеса.
Обычный постдетдомовский сюжет.
Работают на "Спичке". Здесь за лесом
Однофамильцев Волковых не счесть,
Детдомовский директор дал фамилию,
Чтоб выжить помогала... Волка здесь
Вскормили, но любить не научили...