высотки, что стоят наискосок

высотки, что стоят наискосок,
от взгляда прячут окна. тем едины
все здания, что смотрят на витрины
их — дети, чуть припрыгнув на носок.

идут зеваки, в общем, не ходя
напротив детских магазинов. глазу
приятней инфантильность. в руку кваса
бутылку всуну. благо, не культя!

огромен город, словно кашалот.
и стар тот город. каждая калитка
как старость пахнет. каменная плитка
«привет» из древних эр прохожим шлёт.

но грусть повсюду. пятится назад
любая стрелка на часах, и детям
витрины только видимы, но этим
не сыт никто. плевками сыт асфальт

лишь. от унынья долго не живут
в таких местах, и мечутся в посёлки
те люди, что позволили засолке
покрыть себя до пяток. словно жгут,

других же обвивает пустота,
и кто-то умирает, не желая
увидеть что-то кроме «нежилая
здесь площадь» на табличке у моста.

а мост в пыли. и за мостом — пустырь.
недаром так написано. и прежде
я возвращался к этому в надежде
увидеть птицу счастья, что на штырь

присела незаточенный, горя
каким-то красным цветом. нынче — смысла
не вижу в этом. волю мне всю сгрызла
душа высоток, будто лагеря.