Николай Борский

НИКОЛАЙ БОРСКИЙ
(род. в 1947 г.)


Промчались годы. Я насыщен днями,
Как патриарх. Заждался мир теней.
Уйти со сцены в надоевшей драме –
Как сбросить кладь в конце своих путей.

Хоть смерть страшна и прозябанье жутко,
Но что есть жизнь? С отсрочкой приговор,
Сюрприз природы или Божья шутка –
Я разобрать не в силах до сих пор.

К реке забвенья припадаю с краю,
Труд завершая из последних сил.
Его цены в грядущем не узнаю.
Я всё сказал. И душу облегчил.

Как пёрышко трепещущее птичье,
Она взлетит в неведомый портал.
По счастью, мне про личное величье
Снов золотых никто не навевал.

Финал дороги. Мир теней заждался.
Шепну, пройдя юдоль земных скорбей:
Пускай был шанс – я всё же удержался
На высоте безвестности моей.

РУССКОЕ ПОЛЕ
                В.Б. Румянцеву
Стеклянно озеро от зноя,
Трепещет марево вдали,
Коровы после водопоя
В скупую тень кустов легли.
 
Бежит дорога полевая
Среди увалов и жнитва,
Надеждой душу окрыляя,
Что наша родина жива,
 
В которой вольным ветром движим
Флот облаков за окоём
И не убит пейзаж бесстыжим
Всесокрушающим ворьём.
 
И эти пажити и рощи
Как будто шепчут мне, что ей
Рукой подать до прежней мощи,
А после стать ещё мощней.
 
Нашлась бы только в ком отвага
Гнилой режим всерьёз качнуть:
Ведь нам до пропасти – полшага,
До полной гибели – чуть-чуть.
 
В разоре Русь, вражда клубится…
Но где воитель молодой
И где заветная криница
С живой спасительной водой –
 
Чтоб кладенцом, добытым с бою,
Змеиный узел разрубить
Да из ковша водицей тою
Сограждан снулых окропить?
 
Зовёт, ведёт вперёд дорога,
И мысль рождается, светла,
Что лишь до времени, до срока
Нас ворог выбил из седла.
 
Не зря за паволной воздушной
Борок, как полк засадный, бдит,
Рябит стерня бронёй кольчужной,
На склонах сталью харалужной
Обочь пути ковыль блестит
 
Среди просторов златозвонных
В заволжской солнечной глуши…
И рыжим отроком подсолнух
Мне улыбается с межи.

* * *

Есть и такая печаль на земле:
Дребезгом ложки о стенку стакана
Возле кулька сухарей на столе
В спящем купе быть разбуженным рано.
 
Где я, очнусь вдруг, зачем и куда?
Ах, я собрался к самарским разливам,
К освобождённым от снега и льда
Сучьям и клочьям в потоке бурливом,
 
К буйству кофейного цвета воды
С бульканьем, хлюпом, пленением займищ,
Где, если с птичьей смотреть высоты,
В плане округа меняется за ночь,
 
Чтоб, до костей наломавшись веслом,
Въехав под сень набухающих веток,
С хатой родной, обречённой на слом,
Счастье своё поминать напоследок,
 
Згу комариную, каждую пядь…
Не возвращение – лишь посещенье,
Лишь навещанье с прощаньем опять,
Против теченья – и вновь по теченью.
 
Спазм ностальгии кривящимся ртом
Внутрь протолкнуть, а вдогонку по-русски
Спирта глоток и воды за бортом
В той же посудине вместо закуски.
 
Капли дождя на вагонном стекле,
Не навсегда ещё я, не навеки
Дребезг стакана в купе на столе,
В отчие веси, на вешние реки
Два огонька в промелькнувшем селе,
Дикое поле, Россия во мгле…
Есть и такая печаль на земле.

* * *

Поэты наши модные
В года шестидесятые,
Глашатаи народные,
Творцы лауреатные –
 
Властями приручённые,
Всосав доклад про Сталина,
Покрыли культ по-чёрному,
Хоть сами же прославили.
 
Ленинолюбы истые
С идейностью натужною,
Слегка нонконформистские
Фрондёры показушные.
 
Разок пришлось лишь выстрадать
За фигу их карманную,
Когда партийный выскочка
Им дал острастку пьяную.
 
Подобно богомольничкам,
Что папы католичнее,
Лепили ловко сборнички,
До слёз патриотичные.
 
А в смуту буржуазную
Они опять поевши все –
Разор России празднуют
Как вовремя прозревшие.
 
Где отповеди резкие
Про взрывы и пожарища?
А письма людоедские
С их подписью – пожалуйста! –
 
Чтоб у владык быть в почести,
Гнуть исподволь их линию…
И ни стыда, ни совести
У оборотней-лириков.
 
* * *

Но что мной зримая вселенна
И что перед Тобою я!..
Г. Р. Державин


О смерти думаю порой
В ночном безмолвии бессонном.
Какая малость, Боже мой, –
Я в ходе времени огромном!..

За часом час из года в год
Ветров и вод идёт работа.
О, тень безжалостных ворот
Ухода, а не перехода!

Весь трепет этот, этот страх
Пустяк для вечности, не боле.
Что прежде – прах, что после – прах,
Где ни блаженства и ни боли.

Рубеж последний всё видней...
Наперечёт в ладони Вышней
Скупая медь закатных дней,
Которой радуюсь, как нищий –

Несостоятельный должник
Вдохнувшей жизнь в меня Вселенной,
Транжир, истративший за миг
Презент случайный и бесценный...