Голос безоружных

Предисловие

Двум подросткам грозит смертная казнь в Иране
Иранские власти вынесли приговор участнице антиправительственных протестов 17-летней Соне Шарифи. Ее, как и большинство задержанных демонстрантов, местные власти обвинили в «ведении войны против бога».
Они утверждают, что девушку заметили в «приготовлении коктейлей Молотова» и «написании граффити». Соне грозит смертная казнь. Девушку задержали в ноябре в городе Абданан, в доме ее бабушки. До оглашения приговора девушка почти месяц провела в тюрьме. По информации правозащитников, Соню серьезно избили во время задержания.
Кроме того, смертного приговора ожидает и 15-летний юноша Амир Хоссейн Рахими, находящийся в заключении с середины октября. По словам его матери, во время разгона демонстрации подростка ранили полицейские, но пулю из его раны не вынимают до сих пор, так как пытают. За его освобождение иранские власти требуют залог в размере около 11,5 тыс. евро, но у семьи нет возможности собрать эту сумму.
ИА «Рамблер», 15.12.2022

Режим аятолл принял решение официально помиловать 17-летнюю Соню Шарифи, приговоренную к казни. После того, как жители Абаданана (откуда она родом) пригрозили, что поднимут вооруженное восстание, узнав о приговоре ее казнить. Соня уже дома, а режим договаривается со старейшинами Абаданана об условиях недопущения вооруженных выступлений. «Вооруженное общество – это общество взаимной вежливости. Манеры общения всегда становятся вежливым, когда каждый должен отвечать за свои поступки собственной жизнью».
vk.com›wall642197917_1498, 17.12.2022

***
На крыльце дома, выходящем на улицу, сидит старый Ануш. Много дней подряд, в самые жаркие часы, выходит он на крыльцо и сидит до сумерек, перебирая чётки, думая какие-то свои думы. Каждый прохожий уважительно здоровается со стариком, норовит перекинуться словом, сообщить хорошие вести. Только хороших вестей в последнее время мало – с тех пор, как страной правит злой и жестокий шах, народ всё больше нищает, жить становится всё труднее.

Дедушка Ануш переживает личное горе – его любимая внучка, дочь старшего сына, пропала безвестно. Сыновей старый Ануш воспитывал честными, трудолюбивыми. Выросли – стали уважаемыми людьми. Внучка, Раха, росла среди книг. Дедушка настоял, да сын и не был против, чтобы Раха получила лучшее образование, доступное женщине. В свои семнадцать лет она больше интересовалась общественными науками и историей, чем нарядами и замужеством, но усердно помогала матери по хозяйству. И вот однажды Раха не вернулась домой. Что стало с ней и несколькими её друзьями, никто не знал. Прошло уже больше месяца.

Дремлет на солнце дедушка Ануш, но сон его чуткий. Кто-то подъехал к дому – ах, это Ибрагим, сын его старого друга. Он служит в полиции, и кому же еще удастся найти Раху, как не ему? Ибрагим мнётся, отводит глаза – не хочет говорить страшное. Но вот из дома вышла мать пропавшей девушки, и тут Ибрагим признался: Раха была арестована вместе с другими участниками студенческого митинга. Они требовали освободить других арестованных – бастующих рабочих, требующих отмены рабских условий труда, изменения несправедливых законов.

– Что вы сделали с моей внучкой? – строго спрашивает старый Ануш. Ибрагим признаётся: всех задержанных били.
– Вы обесчестили её? – голос старика звенит от напряжения. Ибрагим прячет глаза.
– Нет же! Что вы, дедушка, никто не посмел бы…
– Погляди мне в глаза, Ибрагим. И поклянись памятью своего отца и моего друга, что вы её не обесчестили.
– В участке – клянусь, нет, никто и дотронуться не посмел. Но ведь её перевели в тюрьму, в главный город провинции. А там у меня нет власти.
– И что же дальше?

Ситуация страшна: Раха и несколько её товарищей предстали перед военным судом и были осуждены к смертной казни через повешение. Вместе с другими участниками митинга, на который Ануш сам отпустил её. Вместе с бастовавшими рабочими.

– Твоя внучка обвиняется в том, что вела войну против бога.
– Против бога? Нет, эта война вовсе не против бога. А против нечестивых слуг иблиса, которые, прикрываясь именем бога, творят беззакония на нашей земле, держат народ в нищете и рабстве, а теперь еще придумали убивать наших детей!
– Ты забываешься, старик! За такие слова как бы тебя самого не отдали под суд!
– Чем ты мне угрожаешь, ничтожный человек? Я прожил долгую жизнь. Я вырастил сыновей и дождался внуков и внучку, которая стала мне радостью и утешением на склоне моих лет, а теперь шах хочет отнять её у меня. Что у меня впереди и что было у неё? Несколько месяцев, может, лет, отравленных потерей – против целой жизни, исполненной надежды и счастья! Ты думаешь испугать меня судом или смертью? Жалкий, ничтожный человек!

Ошибка наших внуков в том, что они бросились на власть с голыми руками. Они были безоружными, а голос безоружных правительство не слышит. Но мы не безоружны. У нас есть и ружья и кони, и кинжалы наши по-прежнему остры. Мы, старики, прожили долгую жизнь и не боимся потерять то, что от неё осталось. Раз молодых не слышат, не слушают, то мы, старики, сядем на коней и будем сражаться. Мы придём к шаху. Мы будем скакать много дней и повсюду за собой увлекать в сражение тысячи воинов. Ради жизни и свободы наших детей и внуков мы начнём вооруженное восстание, которое пронесется как вихрь по стране и сметет мошенников-богачей, подлых и жестоких судей и самого шаха.

Многолюдно в доме старого Ануша. Невестки с ног сбились, угощая гостей – старейшин, уважаемых жителей города. С волнением слушают гости речи хозяина дома. Только старый и мудрый Аббас сурово, под стать своему имени, хмурит брови.
– Зачем Раха вообще пошла туда? Женщина должна сидеть дома и не вмешиваться в политику. А твоя внучка, видно, слишком много книг прочла, вот и возомнила себе невесть что.
– Раха много читала книг, не даром её отец – учитель! – смело отвечает Азаде, мать пропавшей девушки, – наши дети будут жить в новом мире, и им нужно очень много знать, чтобы найти свое место в нём.

– Скажи лучше, Аббас, почему твой внук не пошел туда? – спрашивает Ануш.
– Вот еще! Рисковать головой ради каких-то рабочих? Что за дело ему до них?
– Каких-то? Твой старший сын был простым рабочим до того, как выбился в мастера. Мой младший – тоже рабочий. И его, и его, – показывал Ануш на гостей, – И твоя младшая невестка работает на ткацкой фабрике. Кто же мы без рабочих? Кто нас кормит, если не рабочие? А как с ними обращаются – злейшему врагу не пожелаешь. Держат всю страну на плечах, а получают за свой труд сущие гроши. И трудятся от зари до зари, оттого их и дома никогда нет. Наши дети, наши внуки восстали против такой жизни. А что же мы? Разве для этого мы растили своих детей и радовались внукам, чтобы шах и его прислужники пили их кровь?
– Ты избаловал свою внучку, – заметил Аббас.
– Нет. Раха выросла свободной. И поступила, как свободный человек.

Старый Ануш не боится, говорит всегда то, что думает. И люди верят ему. Молва о восстании стариков, которое готово разразиться из-за казни девушки по имени Раха, вышла за пределы их города и распространилась в провинции.

А три дня спустя возле дома старого Ануша остановился автомобиль Ибрагима, и по ступеням крыльца взбежала бледная, осунувшаяся, но совершенно невредимая Раха. Шах испугался восстания старейшин и помиловал девушку.

Когда в семье несколько утихли восторги по поводу её возвращения, Раха снова вышла на крыльцо и приблизилась к своему деду. Девушка опасалась, что он будет сердиться, но старый Ануш только внимательно смотрел на неё.

– Как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке, дедушка. А что?
В этом лукавом «а что» было столько от прежней, весёлой и доброй Рахи, что дед Ануш невольно улыбнулся. Но заговорил серьезно, даже строго.
– Как – что? Ведь дело еще не кончено. Много людей еще остаются в тюрьме и их жизни угрожает опасность. Послезавтра мы устроим новый митинг. И больше наши митинги никогда не будут голосом безоружных.

06.01.2023

Послесловие (значение имён)

Ануш – вечный
Раха – свободная
Аббас – суровый
Азаде – свободомыслящая

По крайней мере, так автор вычитал в интернете, в словаре имен на фарси.