Корнилов

Сегодня ещё продолжают убеждать, что Пригожинский демарш попытка реконструкции Корниловского мятежа (https://gusev-a-v.livejournal.com/1411510.html).

В статье критикуется сравнение Пригожина с Власовым, как натягивание совы на глобус, простите мой французский.

И все оттого, что нет в истории Российской империи или даже СССР подобного прецедента, чтобы человек с данными и биографией как у Пригожина, имел исторического прототипа, кроме, разумеется, политического реверанса в сторону Быхова (о чем ниже).

Кто такой Лавр Корнилов?

В связи с тем, что на родство с Лавром Георгиевичем претендует сразу насколько народов: калмыкское и русское казачество, казахи аргын-карасеки, поволжские казаки - то национальное происхождение Корнилова дискуссионно. Одно достоверно: семья Корниловых - семья русского офицера.

Из ВИкипедии:
Лавр Гео;ргиевич Корнилов (18 (30) августа 1870, Омская губерния — 31 марта (13 апреля) 1918, Екатеринодар, Кубанская область) — русский военачальник, генерал от инфантерии. Военный разведчик, военный атташе, путешественник-исследователь (1898—1904, 1907—1911, всего 10 лет). Герой русско-японской и Первой мировой войн. Верховный главнокомандующий русской армией (июль — август 1917 года).

Кавалер ордена Святого Георгия 3-й и 4-й степени, а также Золотого оружия «За храбрость».

В годы Гражданской войны — один из главных руководителей Белого движения на Юге России, первый командующий Добровольческой армии. Погиб в бою.

Что тут общего с Пригожиным?

То что они типа оба Главнокомандующие, поднявшие подчиненные им войска на Власть, которая от Бога?

Верховный главнокомандующий

19 июля 1917-го года генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов назначается Верховным главнокомандующим, сменив на этом посту генерала Брусилова, шедшего на поводу у солдатских комитетов, что вело к разложению армии и потере контроля над войсками, которые при малейшем натиске противника, массами покидали позиции и уходили в тыл. Лавр Георгиевич не сразу принимает эту должность, но прежде в течение трёх дней оговаривает условия, на которых готов согласиться принять её: невмешательство правительства в назначения на высшие командные должности, скорейшая реализация программы реорганизации армии, назначение генерала Деникина командующим Юго-Западным фронтом. После долгих переговоров сторонам удалось прийти к компромиссу, и Корнилов принял пост, делающий его вторым человеком в государстве, крупной политической фигурой, способной влиять на происходящие в стране события. Это назначение было встречено большой радостью в среде офицеров и консервативной публики. У них появился лидер, в котором видели надежду на спасение армии и России.

Для восстановления дисциплины в армии, по требованию генерала Корнилова Временное правительство вводит смертную казнь. Одной из мер, которые, по мнению Корнилова, могли радикально повысить боеспособность войск, было создание крупных национальных воинских формирований — в первую очередь, украинских: по мысли Корнилова, именно украинцы, непосредственно защищавшие свою родную землю, проявляли наибольшую стойкость и дисциплину в бою. В августе 1917 года по предложению Л. Г. Корнилова Скоропадский приступил к «украинизации» своего корпуса (104-й и 153-й пехотных дивизий).[34][35] Решительными и суровыми методами, с применением в исключительных случаях расстрелов дезертиров, генерал Корнилов возвращает армии боеспособность и восстанавливает фронт. В этот момент генерал Корнилов в глазах многих становится народным героем, на него стали возлагаться большие надежды, и от него стали ждать спасения страны. Энергичная деятельность Корнилова на посту Верховного главнокомандующего за короткий срок позволила достичь определённых результатов: утихла разнузданность солдатских масс, офицерам стало удаваться поддерживать дисциплину. Однако, несмотря на успех подобных мер в смысле обеспечения некоторого порядка, меры Верховного командования не могли повлиять на усиливающийся поток пораженческой пропаганды законспирированных агитаторов в армии и представителей Временного правительства, пытавшихся заигрывать с низами армии во время своих коротких поездок на фронт.

Воспользовавшись своим положением Верховного главнокомандующего, генерал Корнилов предъявляет Временному правительству требования, известные как «Корниловская военная программа». В Москве на Государственном Совещании 13—15 августа генерал Корнилов в своём обширном докладе указал на катастрофическое положение на фронте, на губительное действие на солдатские массы законодательных мер, предпринимаемых Временным правительством, на продолжающуюся разрушительную пропаганду, сеющую в армии и стране анархию.

Бездействие власти в конечном счёте парализовало все немногие благие начинания Корнилова. В армии и на флоте всё оставалось неизменным, пока Временное правительство не сочло популярность в армии самого Корнилова слишком опасной для «революции».

Корниловское выступление

Приказ Верховного главнокомандующего генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова с объяснением смысла происходящих событий («Корниловское выступление»). 29 августа 1917 года

КОРНИЛОВ

…Сын казака, казак…
Так начиналась — речь.
— Родина. — Враг. — Мрак.
Всем головами лечь.
Бейте, попы, в набат.
— Нечего есть. — Честь.
— Не терять ни дня!
Должен солдат
Чистить коня…

4 декабря 1917 г.

Стихотворение Марины Цветаевой, относящееся к описываемым событиям.

28 августа (10 сентября) 1917 года генерал Корнилов, незадолго до этого выступивший на Московском совещании (несмотря на попытки Керенского лишить Верховного главнокомандующего на этом совещании слова) с требованием «ликвидации анархии в стране», отказал Керенскому (накануне ложно обвинившего генерала Корнилова в измене с якобы имевшим место требованием о передаче «всей полноты гражданской и военной власти») в остановке продвижения на Петроград 3-го кавалерийского корпуса под командованием генерала Крымова, которое проводилось по требованию Временного правительства и было санкционировано Керенским.

Этот корпус был направлен в столицу Временным правительством с целью окончательно (после подавления июльского мятежа) покончить с большевиками и взять под контроль ситуацию в столице:

20 августа Керенский, по докладу Савинкова, соглашается на «объявление Петрограда и его окрестностей на военном положении и на прибытие в Петроград военного корпуса для реального осуществления этого положения, т. е. для борьбы с большевиками».

А. Ф. Керенский, фактически сосредоточивший в своих руках правительственную власть, во время корниловского выступления очутился в трудном положении. Он понимал, что только суровые меры, предложенные Л. Г. Корниловым, могли ещё спасти экономику от развала, армию от анархии, Временное правительство освободить от советской зависимости и установить, в конце концов, внутренний порядок в стране. Но А. Ф. Керенский также понимал, что с установлением военной диктатуры он лишится всей полноты своей власти. Добровольно отдавать её даже ради блага России он не захотел. К этому присоединилась и личная антипатия между министром-председателем А. Ф. Керенским и главнокомандующим генералом Л. Г. Корниловым, они не стеснялись высказывать своё отношение друг к другу.

В ходе продвижения казаков генерала Крымова на Петроград Керенский получил от депутата Государственной думы Львова обсуждавшиеся им накануне с генералом Корниловым различные пожелания в смысле усиления власти. Однако Керенский совершил провокацию с целью очернить Верховного главнокомандующего в глазах общественности и устранить таким образом угрозу его личной (Керенского) власти:

«Было необходимо — говорит Керенский — доказать немедленно формальную связь между Львовым и Корниловым настолько ясно, чтобы Временное правительство было в состоянии принять решительные меры в тот же вечер… заставив Львова повторить в присутствии третьего лица весь его разговор со мной».

Для этой цели был приглашён помощник начальника милиции Булавинский, которого Керенский спрятал за занавеской в своём кабинете во время второго посещения его Львовым. Булавинский свидетельствует, что записка была прочтена Львову и последний подтвердил содержание её, а на вопрос, «каковы были причины и мотивы, которые заставили генерала Корнилова требовать, чтобы Керенский и Савинков приехали в Ставку», он не дал ответа.

Львов категорически отрицает версию Керенского. Он говорит: «Никакого ультимативного требования Корнилов мне не предъявлял. У нас была простая беседа, во время которой обсуждались разные пожелания в смысле усиления власти. Эти пожелания я и высказал Керенскому. Никакого ультимативного требования (ему) я не предъявлял и не мог предъявить, а он потребовал, чтобы я изложил свои мысли на бумаге. Я это сделал, а он меня арестовал. Я не успел даже прочесть написанную мною бумагу, как он, Керенский, вырвал её у меня и положил в карман».

После этого Керенский 27 августа (9 сентября) 1917 года объявляет генерала Корнилова мятежником.

27-го августа Керенский поведал стране о восстании Верховного главнокомандующего, причём сообщение министра-председателя начиналось следующей фразой: «26 августа генерал Корнилов прислал ко мне члена Государственной Думы В. Н. Львова с требованием передачи Временным правительством всей полноты военной и гражданской власти, с тем, что им по личному усмотрению будет составлено новое правительство для управления страной». В дальнейшем Керенский, триумвират Савинков, Авксентьев и Скобелев, петроградская дума с А. А. Исаевым и Шрейдером во главе и советы лихорадочно начали принимать меры к приостановке движения войск Крымова…

Телеграммой без номера и за подписью «Керенский» Верховному главнокомандующему было предложено сдать должность генералу Лукомскому и немедленно выехать в столицу. Это распоряжение являлось незаконным и не подлежало обязательному исполнению — «Верховный главнокомандующий ни военному министру, ни министру-председателю, ни тем более товарищу Керенскому ни в какой мере подчинён не был». Керенский пытался назначить нового Верховного главнокомандующего, однако оба генерала-«кандидата» — Лукомский и Клембовский — отказались, причём первый из них в ответ на предложение занять должность «Верховного» открыто бросает Керенскому обвинение в провокации.

Генерал Корнилов приходит к заключению, что…

правительство снова подпало под влияние безответственных организаций и, отказываясь от твёрдого проведения в жизнь (его) программы оздоровления армии, решило устранить (его), как главного инициатора указанных мер

…и решает не подчиняться и должности Верховного главнокомандующего не сдавать.

Считая ложью начавшие поступать из Петрограда различные правительственные воззвания, генерал Корнилов обращается с воззваниями к армии, народу, казакам, в которых описывает со своей позиции ход событий и провокацию председателя правительства.

28 августа (10 сентября) 1917 года генерал Корнилов отказывает Керенскому в его требовании остановить движение на Петроград отправленного туда по решению Правительства и с согласия Керенского 3-го конного корпуса генерала Крымова и решает

выступить открыто и, произведя давление на Временное правительство, заставить его:

1. исключить из своего состава тех министров, которые по имеющимся (у него) сведениям были явными предателями Родины;
2. перестроиться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твёрдая власть

воспользовавшись для этого ранее уже отправленным на Петроград по требованию Керенского 3-м конным корпусом и даёт его командующему — генералу Крымову соответствующее указание.

29 августа (11 сентября) 1917 года Керенский издаёт указ об отчислении от должностей и предании суду «за мятеж» генерала Корнилова и его старших сподвижников.

Генерал Крымов застрелился после личной встречи с Керенским в Петрограде, а в отсутствие командира революционные агитаторы легко распропагандировали казаков и остановили продвижение 3-го кавалерийского корпуса на Петроград.

Генерал Корнилов отказывается от предложений покинуть Ставку и «бежать». Не желая кровопролития в ответ на уверения в верности от преданных ему частей

— Скажите слово одно, и все корниловские офицеры отдадут за вас без колебания свою жизнь…

генерал ответил:

Передайте Корниловскому полку, что я приказываю ему соблюдать полное спокойствие, я не хочу, чтобы пролилась хоть одна капля братской крови.

Генерал от инфантерии М. В. Алексеев, желая спасти корниловцев, соглашается «взять позор на свою седую голову» — стать начальником штаба главнокомандующего при «Главковерхе»-Керенском — чтобы спасти корниловцев, производит арест генерала Корнилова и его сподвижников в Ставке 1 сентября 1917 года и отправляет арестованных в Быховскую тюрьму, где обеспечивает для заключённых безопасность. По свидетельству командира Корниловского ударного полка Генерального штаба капитана М. О. Неженцева, «встретились они [Алексеев и Корнилов] чрезвычайно трогательно и по-дружески». Несмотря на очевидное желание генерала Алексеева помочь быховским узникам, этот эпизод оказался недопонятым генералом Корниловым, и впоследствии уже на Дону весьма негативно сказался на отношениях двух генералов-руководителей молодой Добровольческой армии. Генерала Корнилова, без сомнения, также должна была ранее огорчать чрезвычайная осторожность генерала Алексеева в плане поддержки выступления, сочувствовавшего желанию генерала Корнилова навести порядок в армии и стране, однако публично не соглашавшегося ни по одному пункту по причине отсутствия веры в успех рискованного мероприятия.

Тотчас после этого (через неделю) генерал Алексеев уходит в отставку с поста начальника штаба при Верховном главнокомандующем — Керенском; об этом кратком, всего несколько дней, периоде своей жизни генерал говорил впоследствии всегда с глубоким волнением и скорбью, на его место Керенский назначает генерала Духонина. Своё отношение к корниловцам Михаил Васильевич выразил в письме редактору «Нового времени» Б. А. Суворину таким образом:

Россия не имеет права допустить готовящегося в скором времени преступления по отношению её лучших, доблестных сынов и искусных генералов. Корнилов не покушался на государственный строй; он стремился, при содействии некоторых членов правительства, изменить состав последнего, подобрать людей честных, деятельных и энергичных. Это не измена родине, не мятеж…


Под арестом в Быхове

После неудачи своего выступления Корнилов был арестован, и период с 1 (14) сентября 1917 года по ноябрь того же года генерал и его сподвижники провели под арестом в белорусском Могилёве и Быхове. Сначала арестованных поместили в гостинице «Метрополь» в Могилёве. Вместе с Корниловым в Могилёве были арестованы также его начальник штаба генерал Лукомский, генерал Романовский, полковник Плющевский-Плющик, Аладьин, несколько офицеров генерального штаба и весь исполком союза офицеров.

Одновременно Временным правительством были освобождены большевики, в том числе Троцкий, арестованные за попытку июльского переворота.

Внутреннюю охрану арестованных нёс сформированный Корниловым Текинский полк, что обеспечивало их безопасность. Для расследования произошедшего была назначена следственная комиссия (председатель — главный военный прокурор Шабловский, члены комиссии — военные следователи Украинцев, фон Раупах и Колосовский). Керенский и Петросовет требовали военно-полевого суда над Корниловым и его сторонниками, однако члены следственной комиссии относились к арестованным вполне благожелательно.

9 (22) сентября 1917 года в знак солидарности с генералом Корниловым подали в отставку министры-кадеты.

Часть арестованных, не принимавших активного участия в корниловском выступлении (генералы Тихменев, Плющевский-Плющик), была освобождена следственной комиссией, остальные же были переведены в Быхов и помещены в здание женской гимназии от старого католического монастыр. В Быхов были перевезены Корнилов, Лукомский, Романовский, генерал Кисляков, капитан Брагин, полковник Пронин, прапорщик Никитин, полковник Новосильцев, есаул Родионов, капитан Соетс, полковник Ряснянский, подполковник Роженко, Аладьин, Никоноров.

Другая группа арестованных сторонников Корнилова: генералы Деникин, Марков, Ванновский, Эрдели, Эльснер и Орлов, капитан Клецанда (чех), чиновник Будилович — находились в заключении в Бердичеве. Председателю следственной комиссии Шабловскому удалось добиться их перевода в Быхов.

Корнилову для проживания была отведена отдельная комната. Он давал показания следственной комиссии, вёл переписку с военными и общественными деятелями, в том числе искал помощь для оставшихся без денег семей офицеров и верных ему текинцев. Совместно с другими арестованными Корнилов составил «Быховскую программу», основными пунктами которой стали установление сильной правительственной власти вплоть до Учредительного собрания, укрепление дисциплины в армии, победа в войне. Тем временем работа следственной комиссии не подтверждала «мятежа» генерала в августе 1917 года.

После Октябрьского восстания в Петрограде стало ясно, что большевики вскоре отправят отряд для занятия Ставки. Оставаться в Быхове не имело смысла. Новый председатель следственной комиссии полковник фон Раупах (И. С. Шабловский был вынужден скрыться), основываясь на данных следствия, к 18 ноября (1 декабря) 1917 года освободил всех арестованных, кроме пятерых (Корнилова, Лукомского, Романовского, Деникина и Маркова).

19 ноября (2 декабря) 1917 года в Могилёв прибыл генерал-майор Одинцов, командированный Генеральным штабом с ведома Совнаркома «для ориентации Ставки в обстановке в Петрограде для соглашения Ставки с Петроградом». После встречи генерала Одинцова с выступавшим от Ставки поручиком В. Шнеуром генерал передал назначенному Совнаркомом главнокомандующим Н. В. Крыленко, что «Ставка сдаётся» и он «может свободно приехать для вступления в должность». В тот же день генерал Духонин распорядился выпустить из тюрьмы в Быхове всех пятерых остававшихся в заключении генералов. На следующий день Духонин был забит насмерть солдатами прямо в штабном вагоне Крыленко, у него на глазах и при невмешательстве личной охраны.

Корнилов решил идти на Дон походным порядком со своим Текинским полком. Большевикам удалось выследить путь движения полка, и он был обстрелян с бронепоезда. После переправы через реку Сейм (вблизи современной границы РФ и Украины) полк попал в плохо замёрзший болотистый район и потерял много лошадей. После этого Корнилов отпустил текинцев[56], решив, что без него им будет идти безопаснее, и, переодевшись крестьянином, с подложным паспортом, отправился один по железной дороге. 6 (19) декабря 1917 года Корнилов прибыл в Новочеркасск. Разными путями и другие «быховские узники» прибыли на Дон, где приступили к формированию Добровольческой армии для борьбы с большевиками.

Во время заключения Верховного главнокомандующего в Быховской тюрьме Керенский как-то сказал следующую фразу, характеризующую как морально-этические аспекты ведения политики министра-председателя, так и его планы в отношении будущего генерала Корнилова:

Корнилов должен быть казнён; но когда это случится, приду на могилу, принесу цветы и преклоню колена перед русским патриотом.

Генерал Романовский — один из генералов, арестованных вместе с генералом Корниловым — говорил впоследствии: «Могут расстрелять Корнилова, отправить на каторгу его соучастников, но „корниловщина“ в России не погибнет, так как „корниловщина“ — это любовь к Родине, желание спасти Россию, а эти высокие побуждения не забросать никакой грязью, не втоптать никаким ненавистникам России».