Ты откуда спросила Ahsam...

[{Мои четыре удовольствия}. 1.Чтение книг (всегда, везде, любые). 2.Размышлять (думать, созерцать, мечтать, представлять). 3.Музыка (слушать, играть, сочинять). 4.Гулять по городу (смотреть).]    
Мир держится на собственных основах, заложенных изначально. Эгоизм и цинизм. Эгоистичность каждого индивидуума держит мир. Ложь, если кто- то пытается орать о братстве людей и прочих. Есть раб и есть хозяин. Любовь к ближнему это абсурд. Но мир медленно умирает именно от отсутствия любви к ближнему своему. 
Мне надоело размышлять над чем либо, тем более что мы уже подъезжали к дому. Название улицы, как я уже говорил, мне было не знакомо. Но я знал где мы. Это улица в конце пересекались
с Пятницкой. Улица претерпела не значительные изменения чему я был раб. Родные места. Практически все было, как при мне, хотя этого высотного дома я не помню. Хотя постойте, при мне кажется его только начали возводить? Или не нет? Не помню. Пять лет! А я уже не узнаю свой город,       МОЙ город....
Мы вошли в дом. Судя по внутренней обстановки дома и в частности, сверкающего подъезда, было не трудно угадать кто здесь живет. Мы поднялись на нужный этаж, Ahsam  открыла входную дверь и мы вошли в очень просторную и светлую квартиру...
А потом, потом пять прошедших лет будто исчезли, все вернулось и  ОНА  была той же и на душе было светло и нежно.....

... Я пролетел  мимо четыре светофора и машина все набирала скорость. Был зимний день. Первый зимний день нового года. На улицах и, в частности, на Садовом кольце, где я ехал, было почти пустынно. Впереди, на очередном светофоре, остановился грузовик с торчащими водопроводными трубами из кузова.
-Ну вот и все. - сказал я цинично с усмешкой, и не сбавляя скорость влетел в грузовик...   
Труба, торчавшая длиннее всех остальных, и первой пробив лобовое стекло со страшной силой ударом в грудь вышибла меня из машины. Пробив спиной заднее стекло я пролетел двадцать метров и рухнул на мокрый, весь в грязном снегу асфальт.
Я лежал и смотрел, смотрел на серое небо по которому с необычайной легкостью, и удивительной чистоты кружились снежинки. Я любил снег. Я любил смотреть на заснеженные поля, леса, на крыши домов укрытые белыми шапками утреннего снега. Особенно, было великолепно наблюдать деревья после крупного снегопада. А потом встать под ними и  ударить по стволу. Я любил снег. Снег и холод. Я закрыл глаза и заплакал. Я плакал не от боли, а от любви и от собственной никчёмности, ненужности. Я не нужен был никому в том времени и оказался не нужным в этом. И сейчас я лежу в этой грязи, в этом снегу и в собственной крови и подыхаю. Но я свободен и чист, чист духом... 
Настоящим может быть только то, что стало прошлым.....
               
                Он умер и смерть его чиста!
                Я умер и смерть моя пуста,
                Но смерть и жизнь, что пишется с листа
                Всегда бывает искренне проста..