Скрытая звезда

Глава 3

«Там, в отражении, твое тело, - напомнила себе Бейли. - И лучше бы привыкнуть к этой мысли». В затуманенном после душа зеркале кожа казалась бледной и гладкой. Бейли смущенно коснулась рукой груди.

Длинные пальцы, коротко подстриженные ногти, довольно маленькая грудь. Обладательница всего этого нахмурилась и отметила, что руки немного худоваты. Возможно, стоит подумать о тренировках, чтобы накачать мышцы.

Бейли не нашла лишнего жира на талии и бедрах. Видимо, какие-то упражнения она все же делала. Да и бедра подтянуты.

Кожа бледная, без загара.

«Какой у меня рост? Чуть больше метра шестидесяти?» Хотелось бы быть повыше. Если уж женщина собирается начать жить в двадцать с чем-то лет, у нее должна быть возможность выбрать себе фигуру. Хорошо бы грудь попышнее и ноги подлиннее.

Посмеиваясь над собой, Бейли повернулась, чтобы рассмотреть спину. И открыла рот от изумления: на ягодице была татуировка.

Откуда, во имя всего святого, у нее на заднице татуировка... кого? Единорога? Спятить можно! Одно дело – украшать свое тело, но в данном случае это означает, что она обнажила эту конкретную часть себя перед каким-то незнакомцем с иглой.

Она что, перепила?

С легким смущением Бейли завернулась в полотенце и быстро вышла из затуманенной ванной.

Понадобилось время, чтобы подогнать по фигуре джинсы и рубашку, которые оставил ей Кейд. Она аккуратно повесила свой костюм и расправила одеяло. Тяжело вздохнула и пробежалась пальцами по мокрым волосам.

Кейд просил не выходить из дома, но не настаивал, чтобы Бейли оставалась в своей комнате. Она снова разнервничается, думая о сумке с деньгами, огромных голубых алмазах, убийстве и татуировках, если не найдет, как отвлечься.

Бейли покинула комнату, ловя себя на мысли, что не испытывает неловкости, находясь в доме одна. Она предположила, что это отражение ее чувств к Кейду: никакого смущения и почти с первой минуты чувство, что можно говорить с ним, рассчитывать на него.

Наверное потому, что ей не приходилось разговаривать с кем-нибудь еще, и не на кого было рассчитывать.

Несмотря ни на что, Кейд - приятный, деликатный человек, обладающий умом и логикой, иначе он не смог бы стать частным детективом. У него замечательная, полная веселья улыбка и внимательные глаза. В руках и характере этого мужчины чувствовалась сила.

А еще у него на щеках ямочки, к которым так хотелось прикоснуться, что пальцы кололо.

Спальня Кейда. Стоя в дверях, Бейли покусывала губу - невежливо совать нос в чужие дела, - гадая, действительно ли она так груба и небрежна с чувствами и личной жизнью других людей. Но ей нужно было хоть что-то, любая информация, способная заполнить эти провалы в памяти. А Кейд оставил дверь открытой.

Бейли перешагнула через порог.

Эта чудесная большая комната была полна им. Джинсы брошены на стуле, носки - на полу. Бейли с трудом удержалась от желания поднять носки и поискать корзину для грязного белья, чтобы бросить их туда. На комоде валяется мелочь и пара пуговиц от рубашки. Великолепный старинный комод, содержимое которого, несомненно, могло многое рассказать о Кейде. Бейли не потянула за медные ручки, но ей этого так хотелось.

Большая кровать в федеральном стиле с прямыми линиями изножья и спинки была не заправлена. Гостья не устояла и пробежалась пальцами по смятым простыням темно-синего цвета. Они наверняка пахли Кейдом – едва ощутимым запахом мяты.

Лицо загорелось румянцем, когда Бейли поймала себя на том, что гадает: спит ли он обнаженным. Она отвернулась.

В комнате обнаружился аккуратный кирпичный очаг с полированной сосновой каминной полкой, на которой стояла дурацкая латунная корова, и это заставило Бейли улыбнуться. Встроенный шкаф был набит беспорядочно сваленными книгами. Гостья изучала названия, гадая, что из этого она могла читать. Похоже, Кейд всерьез увлекался детективами и криминальными романами, но встречались и знакомые названия. Это ее успокоило.Не раздумывая, она взяла чашку из-под кофе и пустую пивную бутылку и отнесла вниз.

Когда Кейд привел ее к себе, Бейли не обратила большого внимания на дом – такой туман был у нее в голове. Теперь же она рассматривала простые элегантные линии, чудесные высокие окна с классической отделкой, сверкающий антиквариат.

Контраст между этим изящным домом и второсортным офисом поразил ее, заставил нахмуриться. Она сполоснула кружку в раковине, нашла мусорный контейнер для стекла, выбросила бутылку и устроила себе экскурсию.

Понадобилось меньше десяти минут, чтобы прийти к выводу: этот человек баснословно богат.

Дом был полон сокровищ, которым место в музее. В этом Бейли ни капли не сомневалась. Она могла не знать, откуда взялся единорог на ее ягодице, но понимала ценность инкрустированного столика вишневого дерева в федеральном стиле. Но каким образом – сказать не могла.

Она узнала вазы из уотерфордовского хрусталя, серебро георгианской эпохи. Лиможский фарфор в посудной горке в столовой. И очень сомневалась в том, что пейзаж Тернера является копией.

Бейли выглянула в окно. За газоном явно хорошо ухаживают, величественные старые деревья, розы в полном цвету. Почему мужчина, живущий в таком доме, выбрал работу в разрушающемся здании, в душном тесном офисе?

Бейли улыбнулась. Похоже, Кейд Пэррис такая же загадка, как и она сама. И это принесло ей огромное облегчение.

Она вернулась на кухню, желая быть полезной: сделать чай со льдом или собрать что-нибудь к обеду. Когда зазвонил телефон, Бейли подпрыгнула, как ошпаренная. Щелкнул автоответчик и послышался успокаивающий голос Кейда:

- Вы позвонили на номер 555-2396. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню.

- Кейд, это начинает меня раздражать. – Женский голос звенел от нетерпения. – Я оставила полдюжины сообщений утром в твоем офисе. Самое меньшее, что ты можешь сделать – это проявить вежливость и перезвонить. Я действительно сомневаюсь, что ты настолько занят своими так называемыми клиентами, что не можешь поговорить с родной матерью.

Послышался вздох, громкий и страдальческий.

- Я отлично знаю, что ты не связался с Памелой по поводу планов на сегодняшний вечер. Ты поставил меня в неловкое положение. Я еду в бридж-клуб. Ты сможешь застать меня там до четырех. Не позорь меня, Кейд. Кстати, Маффи очень сердита на тебя.

Послышался решительный щелчок. Бейли поймала себя на том, что прокашливается, словно это она только что получила холодную выволочку. И задумалась, есть ли у нее мать, которая ворчит и требует послушания. Которая волнуется за нее.

Наполнив чайник, Бейли поставила его на огонь и разыскала кувшин. Она как раз рылась в поисках чайных пакетиков, когда телефон зазвонил снова.

- Кейд, это Маффи. Мама говорит, что все еще тебе не дозвонилась. Ясное дело: ты избегаешь наших звонков, потому что боишься, что тебе укажут на твое поведение. Ты прекрасно знаешь, что вчера Камилла выступала с фортепианным концертом. Самое малое, что ты мог сделать, это хотя бы поприсутствовать и создать видимость верности семье. На большее я даже не рассчитывала. Все же надеюсь, что ты потрудишься позвонить Камилле и извиниться. Пока ты этого не сделаешь, я отказываюсь с тобой разговаривать.

Щелк. Бейли шумно выдохнула, закатила глаза и подумала, что иметь семью, по всей видимости, весьма непросто. Но возможно, у нее самой есть брат, и она ведет себя с ним так же... стервозно, как ядовитая Маффи.

Бейли заварила чай и открыла холодильник. Там было полно яиц. Это заставило ее улыбнуться. Еще в холодильнике нашлась пачка запеченной в меду ветчины и немного швейцарского сыра, а когда обнаружились еще и спелые помидоры «бычье сердце», Бейли решила, что пора браться за дело.

Какое-то время она провела, выбирая между горчицей и майонезом, а также сладким и несладким чаем. Каждая маленькая деталь, как кирпичик, помогала ей отстроить себя заново. Нарезая помидоры аккуратными дольками, она услышала, как хлопнула входная дверь, и настроение ее улучшилось.

Но когда Бейли попыталась окликнуть того, кто вошел, слова застряли в горле. Что если это не Кейд? Что если они нашли ее? Пришли за ней? Стиснув рукоятку ножа, гостья стала незаметно продвигаться к задней двери кухни. От глубокого, неконтролируемого ужаса на спине выступили липкие бисеринки пота. Сердце ушло в пятки.

Бежать, бежать прочь от этого режущего света. В темноту, где ее собственное дыхание криком отдается в голове. Повсюду кровь.

Бейли напряженно вцепилась в дверную ручку, затем повернула ее, готовая сражаться или бежать.

Когда вошел Кейд, Бейли облегченно всхлипнула. Нож звякнул об пол, и она бросилась в мужские объятия.

- Это ты, это ты.

- Разумеется, я.

Кейд знал, что должен чувствовать себя виноватым, потому что это страх заставил Бейли броситься к нему, но он всего лишь человек. Она чудесно пахла.

- Я ведь сказал тебе, что ты в безопасности, Бейли.

- Знаю. Я чувствую себя в безопасности. Но когда услышала, как открывается дверь, на минуту запаниковала.

Она цеплялась за него, безумно благодарная, что он рядом. Запрокинув голову, посмотрела на него:

- Когда я услышала, как открывается дверь, и подумала, что там может быть кто-то другой, то хотела бежать, просто бежать. Ненавижу быть такой трусихой, но я не знаю, что делать, и совсем не соображаю.

Словно завороженная, Бейли умолкла. Все время, пока она лепетала, Кейд, пристально глядя ей в глаза, гладил ее по щеке. Она обняла его талию, словно сливаясь с ним. Детектив рукой, которой раньше приглаживал ее волосы, теперь нежно массировал основание шеи.

Кейд подождал, пока выражение ее глаз не изменилось. Сердце Бейли трепыхнулось, когда губы Пэрриса чуть изогнулись, и он, наклонив голову, коснулся ими ее губ.

«Как чудесно», - была ее первая мысль. Чудесно, когда тебя держат так надежно, пробуют на вкус так нежно. Эта сладкая встреча губ, заставившая кровь тихо загудеть и душу вздохнуть, – это был поцелуй. С тихим мурлыканьем Бейли скользнула руками по его спине, поднялась на носочки, готовая выполнить настойчивое требование.

Когда язык Кейда обвел контур ее губ и проскользнул между ними, она вздрогнула от удовольствия. И открылась ему так же естественно, как роза открывается солнцу.

Он знал, что так все и будет. Каким-то образом знал, что она будет одновременно скромной и щедрой, что вкус ее будет свежим, а запах – воздушным. Казалось невозможным, что они встретились всего несколько часов назад. Казалось, что женщина в его обьятьях принадлежала ему всегда.

И это было волнующе и горячо, это возбуждало - знать, что его поцелуй будет первым, который она запомнит. Что он единственный мужчина в памяти и сердце этой женщины, державший ее в объятиях, так ее касавшийся. Первый, кто заставил ее дрожать. Это его имя она впервые промурлыкала, когда ее пронзила страсть.И когда она прошептала его имя, все женщины, которых он держал в объятьях до нее, исчезли. Бейли стала для него первой.

Кейд постепенно углубил поцелуй, сознавая, что легко может причинить ей боль или напугать. Но она внезапно полностью ожила в его руках, отвечала так необузданно, ее рот был голодным и горячим, тело, прижимающееся к нему, напряглось и пульсировало.

Бейли чувствовала себя живой, удивительно живой, ощущала каждый неистовый удар собственного сердца. Руки запутались в волосах Кейда и сжались в кулаки, словно она могла втянуть его в себя. Он заполнял ее пустоту, все пугающие провалы. Это была жизнь. Настоящая. Это имело значение.

- Полегче.

Кейд едва смог выдавить это, страстно желая не чувствовать себя обязанным произносить эти слова. Он дрожал, как и Бейли, и знал, что если не отстранится, не вернет самоконтроль, то возьмет ее прямо там, где они стоят.

- Полегче, - повторил Кейд, и прижал голову Бейли к своему плечу, чтобы побороть искушение жадно впиться в эти спелые жаждущие губы.

Бейли дрожала, прижавшись к нему. В груди смешались переживания и желания, отголоски чувств глухо стучали в теле.

- Не знаю, было ли это когда-нибудь так. Просто не знаю.

Ее слова вернули его с небес на землю чересчур резко. «Она не знает», - напомнил себе Кейд. Он - знал. С ним никогда такого не случалось.

- Не волнуйся. – Он отстранился и растер ее плечи руками, потому что она снова застыла. – Ты знаешь, что это не что-то обычное, Бейли. Пока этого достаточно.

- Но... – Она прикусила губу, когда он отвернулся и открыл холодильник. – Я сделала... делаю чай со льдом.

- Я хочу пива.

Бейли поморщилась от резкого тона.

- Ты злишься.

- Нет.

Кейд открутил крышку и сделал три больших глотка.

- Да. Я немного злюсь на себя. В конце концов, я это начал.

Он опустил бутылку, наблюдая за своей гостьей. Она стояла, обхватив себя руками за талию. Его джинсы мешковато сидели у нее на бедрах, рубашка сползала с плеч. Бейли была босиком, спутанные волосы спадали до лопаток.

Она выглядела абсолютно беззащитной.

- Давай просто поговорим, хорошо?

Кейд прислонился к столешнице, чтобы сохранить дистанцию.

- Я почувствовал, словно что-то щелкнуло, в ту же минуту, как ты вошла в мой офис. Такого со мной еще не случалось: просто щелкнуло – вот она! Я решил, это из-за того, что ты красива, у тебя неприятности и ты меня искала. У меня особое отношение к человеку с проблемами, особенно если это прекрасная женщина.

Он сделал еще глоток, на этот раз медленнее. Бейли серьезно и очень внимательно следила за ним.

- Но это не все, Бейли, или по крайней мере не совсем все. Я хочу тебе помочь. Хочу, как и ты сама, узнать о тебе все. Но кроме того, я хочу заняться с тобой любовью, медленно, по-настоящему медленно, чтобы каждая минута тянулась как час. А когда мы кончим и ты будешь лежать подо мной голая и расслабленная, я хочу начать все заново.

Она скрестила руки на груди, чтобы удержать на месте непослушное сердце.

- О, - только и смогла выдавить Бейли.

- Именно это я и собираюсь сделать. Как только ты сможешь лучше держаться на ногах.

- О, - снова вырвалось у нее. – Ну что ж... – Бейли прочистила горло. – Кейд, возможно, я преступница.

- Да-да, конечно. – Успокоившись, он обозрел следы приготовления сандвичей на столе. – Так что у нас на обед?

Она прищурилась. Что за ответ от мужчины, который только что сообщил ей, что хочет заниматься с ней любовью, пока она не лишится сил?

- Возможно, я украла кучу денег, убивала людей, похитила невинное дитя.

- Конечно. – Кейд положил на хлеб кусок ветчины. – Да, солнышко, ты настоящий головорез. Это всякому видно. У тебя тот самый оценивающий взгляд убийцы.

Хмыкнув, он обернулся:

- Бейли, ради бога, взгляни на себя. Ты вежливая, аккуратная женщина, с совестью в Канзас шириной. Я очень сомневаюсь, что у тебя есть хотя бы один штраф за парковку, или за тобой числится что-нибудь более дикое, чем пение в душе.

Это ранило. Она не могла объяснить почему, но характеристика бесцветной „хорошей девочки” рассердила ее.

- У меня татуировка на заднице.

Кейд опустил небрежно приготовленный сандвич.

- Прошу прощения?

- У меня татуировка на заднице, - повторила она. В глазах зажегся воинственный огонек.

- Честно? – Он не мог дождаться, когда увидит эту татушку. – Что ж, тогда я должен сдать тебя в полицию. Если скажешь, что у тебя есть что-то пострашнее проколотых ушей, мне придется достать пистолет.

- Рада, что мне удалось развлечь тебя.

- Солнышко, ты меня завораживаешь.

Кейд подвинулся, загородив дорогу, прежде чем Бейли смогла выбежать за дверь.

- У тебя есть характер. Хороший знак. Бейли не тряпка.

Она шагнула вправо. Он тоже.

 - Эта женщина любит яичницу-болтунью с укропом и паприкой, умеет готовить чай со льдом, режет помидоры на ровные кусочки и завязывает .

- Что?

- Твой пояс, - непринужденно указал Кейд. – Вероятно, Бейли - герлскаут, или любит ходить под парусом. Ее голос леденеет, если рассердить, у нее великолепный вкус в одежде, она прикусывает нижнюю губу, когда нервничает. Хотя должен предупредить, это вызывает во мне дикое желание безо всякого разумного повода.

Ямочки на щеках Кейда дернулись, когда Бейли немедленно прекратила прикусывать губу и откашлялась.

- У нее короткие ногти, - продолжил он, - и она может зацеловать мужчину до потери сознания. О, наша Бейли – интересная женщина.

Кейд дружески дернул ее за прядь.

- А сейчас почему бы нам не присесть? Мы могли бы пообедать, и я расскажу, что еще мне удалось узнать. Тебе горчицу или майонез?

- Не знаю.

Все еще дуясь, она плюхнулась на стул.

- Я лично предпочитаю горчицу. – Кейд поставил баночку на стол вместе с ее сандвичем. – Что это?

Бейли намазала горчицу на хлеб.

- Что?

- Татуировка. Что там изображено?

Смущаясь, она намазала ветчину горчицей.

- Не думаю, что это имеет значение.

- Ну же. – Пэррис ухмыльнулся и потянулся, чтобы снова дернуть ее за волосы. – Бабочка? Розовый бутон? Или ты действительно девчонка-байкер под прикрытием и скрываешь под моими джинсами череп и кости?

- Единорог, - пробормотала она.

Он прикусил язык.

- Мило.

Кейд наблюдал, как она разрезает И когда она прошептала его имя, все женщины, которых он держал в объятьях до нее, исчезли. Бейли стала для него первой.

Кейд постепенно углубил поцелуй, сознавая, что легко может причинить ей боль или напугать. Но она внезапно полностью ожила в его руках, отвечала так необузданно, ее рот был голодным и горячим, тело, прижимающееся к нему, напряглось и пульсировало.

Бейли чувствовала себя живой, удивительно живой, ощущала каждый неистовый удар собственного сердца. Руки запутались в волосах Кейда и сжались в кулаки, словно она могла втянуть его в себя. Он заполнял ее пустоту, все пугающие провалы. Это была жизнь. Настоящая. Это имело значение.

- Полегче.

Кейд едва смог выдавить это, страстно желая не чувствовать себя обязанным произносить эти слова. Он дрожал, как и Бейли, и знал, что если не отстранится, не вернет самоконтроль, то возьмет ее прямо там, где они стоят.

- Полегче, - повторил Кейд, и прижал голову Бейли к своему плечу, чтобы побороть искушение жадно впиться в эти спелые жаждущие губы.

Бейли дрожала, прижавшись к нему. В груди смешались переживания и желания, отголоски чувств глухо стучали в теле.

- Не знаю, было ли это когда-нибудь так. Просто не знаю.

Ее слова вернули его с небес на землю чересчур резко. «Она не знает», - напомнил себе Кейд. Он - знал. С ним никогда такого не случалось.

- Не волнуйся. – Он отстранился и растер ее плечи руками, потому что она снова застыла. – Ты знаешь, что это не что-то обычное, Бейли. Пока этого достаточно.

- Но... – Она прикусила губу, когда он отвернулся и открыл холодильник. – Я сделала... делаю чай со льдом.

- Я хочу пива.

Бейли поморщилась от резкого тона.

- Ты злишься.

- Нет.

Кейд открутил крышку и сделал три больших глотка.

- Да. Я немного злюсь на себя. В конце концов, я это начал.

Он опустил бутылку, наблюдая за своей гостьей. Она стояла, обхватив себя руками за талию. Его джинсы мешковато сидели у нее на бедрах, рубашка сползала с плеч. Бейли была босиком, спутанные волосы спадали до лопаток.

Она выглядела абсолютно беззащитной.

- Давай просто поговорим, хорошо?

Кейд прислонился к столешнице, чтобы сохранить дистанцию.

- Я почувствовал, словно что-то щелкнуло, в ту же минуту, как ты вошла в мой офис. Такого со мной еще не случалось: просто щелкнуло – вот она! Я решил, это из-за того, что ты красива, у тебя неприятности и ты меня искала. У меня особое отношение к человеку с проблемами, особенно если это прекрасная женщина.

Он сделал еще глоток, на этот раз медленнее. Бейли серьезно и очень внимательно следила за ним.

- Но это не все, Бейли, или по крайней мере не совсем все. Я хочу тебе помочь. Хочу, как и ты сама, узнать о тебе все. Но кроме того, я хочу заняться с тобой любовью, медленно, по-настоящему медленно, чтобы каждая минута тянулась как час. А когда мы кончим и ты будешь лежать подо мной голая и расслабленная, я хочу начать все заново.

Она скрестила руки на груди, чтобы удержать на месте непослушное сердце.

- О, - только и смогла выдавить Бейли.

- Именно это я и собираюсь сделать. Как только ты сможешь лучше держаться на ногах.

- О, - снова вырвалось у нее. – Ну что ж... – Бейли прочистила горло. – Кейд, возможно, я преступница.

- Да-да, конечно. – Успокоившись, он обозрел следы приготовления сандвичей на столе. – Так что у нас на обед?

Она прищурилась. Что за ответ от мужчины, который только что сообщил ей, что хочет заниматься с ней любовью, пока она не лишится сил?

- Возможно, я украла кучу денег, убивала людей, похитила невинное дитя.

- Конечно. – Кейд положил на хлеб кусок ветчины. – Да, солнышко, ты настоящий головорез. Это всякому видно. У тебя тот самый оценивающий взгляд убийцы.

Хмыкнув, он обернулся:

- Бейли, ради бога, взгляни на себя. Ты вежливая, аккуратная женщина, с совестью в Канзас шириной. Я очень сомневаюсь, что у тебя есть хотя бы один штраф за парковку, или за тобой числится что-нибудь более дикое, чем пение в душе.

Это ранило. Она не могла объяснить почему, но характеристика бесцветной „хорошей девочки” рассердила ее.

- У меня татуировка на заднице.

Кейд опустил небрежно приготовленный сандвич.

- Прошу прощения?

- У меня татуировка на заднице, - повторила она. В глазах зажегся воинственный огонек.

- Честно? – Он не мог дождаться, когда увидит эту татушку. – Что ж, тогда я должен сдать тебя в полицию. Если скажешь, что у тебя есть что-то пострашнее проколотых ушей, мне придется достать пистолет.

- Рада, что мне удалось развлечь тебя.

- Солнышко, ты меня завораживаешь.

Кейд подвинулся, загородив дорогу, прежде чем Бейли смогла выбежать за дверь.

- У тебя есть характер. Хороший знак. Бейли не тряпка.

Она шагнула вправо. Он тоже.

 - Эта женщина любит яичницу-болтунью с укропом и паприкой, умеет готовить чай со льдом, режет помидоры на ровные кусочки и завязывает .

- Что?

- Твой пояс, - непринужденно указал Кейд. – Вероятно, Бейли - герлскаут, или любит ходить под парусом. Ее голос леденеет, если рассердить, у нее великолепный вкус в одежде, она прикусывает нижнюю губу, когда нервничает. Хотя должен предупредить, это вызывает во мне дикое желание безо всякого разумного повода.

Ямочки на щеках Кейда дернулись, когда Бейли немедленно прекратила прикусывать губу и откашлялась.

- У нее короткие ногти, - продолжил он, - и она может зацеловать мужчину до потери сознания. О, наша Бейли – интересная женщина.

Кейд дружески дернул ее за прядь.

- А сейчас почему бы нам не присесть? Мы могли бы пообедать, и я расскажу, что еще мне удалось узнать. Тебе горчицу или майонез?

- Не знаю.

Все еще дуясь, она плюхнулась на стул.

- Я лично предпочитаю горчицу. – Кейд поставил баночку на стол вместе с ее сандвичем. – Что это?

Бейли намазала горчицу на хлеб.

- Что?

- Татуировка. Что там изображено?

Смущаясь, она намазала ветчину горчицей.

- Не думаю, что это имеет значение.

- Ну же. – Пэррис ухмыльнулся и потянулся, чтобы снова дернуть ее за волосы. – Бабочка? Розовый бутон? Или ты действительно девчонка-байкер под прикрытием и скрываешь под моими джинсами череп и кости?

- Единорог, - пробормотала она.

Он прикусил язык.

- Мило.

Кейд наблюдал, как она разрезает сандвич на аккуратные одинаковые треугольники, но воздержался от комментариев.сандвич на аккуратные одинаковые треугольники, У меня нет туфель. – Бейли взяла со стола тарелки и загрузила в посудомойку.

- Я купил тебе кроссовки. Шестой с половиной?

Посмеиваясь, она заново упаковала ветчину.

- Это ты мне скажи.

- Давай их примерим и увидим.

Бейли сунула поднос в посудомойку и закрыла дверцу.

- Кейд, тебе действительно нужно позвонить матери.

Он сверкнул улыбкой.

- Угу.

- Я же сказала, что ты ее огорчил.

- Я постоянно ее огорчаю. Я паршивая овца.

- Называй это как хочешь. – Бейли намочила посудную тряпку и методично протерла столешницы. – Она твоя мать и ждет твоего звонка.

- Нет, она ждет возможности запугать меня и заставить делать то, чего я не хочу. А когда я этого не сделаю, она позвонит Маффи, моей чертовой сестрице, и они вдвоем будут обгладывать мои косточки.

- Это ужасно – говорить так о собственной семье. И ты задел чувства Камиллы. Предполагаю, она твоя племянница.

- Да, ходят такие слухи.

- Ребенок твоей сестры.

- Нет, у Маффи нет детей, у нее существа. И Камилла – хнычущий, толстомордый мутант.

Бейли удержалась от улыбки, прополоскала тряпку и аккуратно повесила на раковину.

- Прискорбно так говорить о своей племяннице. Даже если не любишь детей.

- Я люблю детей. – Кейду стало весело. Он оперся о столешницу и наблюдал, как Бейли наводит порядок. – Говорю тебе, Камилла - не человек. Вот моя вторая сестра, Доро, у нее двое детей, и каким-то образом младший избежал проклятия Пэррисов. Отличный парень, любит бейсбол и жуков. Доро считает, что его нужно лечить.

Бейли безуспешно пыталась проглотить смешок.

– Ты все выдумываешь.

- Дорогая, поверь, ничего, что я мог бы придумать о клане Пэррисов, даже близко не стоит рядом с ужасной правдой. Они эгоисты с огромным самомнением, потакающие всем своим желаниям. Ты вымоешь пол?

Бейли удалось закрыть рот, который сам открылся от такого беззаботного порицания собственной семьи. Она растерянно посмотрела на блестящие плитки цвета слоновой кости.

- О, хорошо. Где...

- Бейли, я шучу. – Кейд схватил ее за руку и вытащил из комнаты как раз в тот момент, когда зазвонил телефон.

- Нет, - сказал он прежде, чем ей удалось открыть рот. – Я не стану отвечать на звонок.

- Позорище.

- Это самосохранение. Я никогда не соглашался на эту встречу с Памелой и не позволю, чтобы на меня давили.

- Кейд, не хочу, чтобы из-за меня ты огорчал свою семью и отменял свидание. Со мной все будет хорошо.

- Я же сказал, что не устраивал это свидание. Это сделала моя мать. А сейчас, когда мне грозит испытание музыкой, я могу использовать тебя в качестве оправдания. Я благодарен. Настолько, что собираюсь дать тебе целый оплаченный выходной. Держи.

Кейд поднял один из пакетов, брошенных им ранее у входной двери, и вытащил обувную коробку:

- Твои хрустальные туфельки. Если подойдут, придется идти на бал.

Сдавшись, Бейли села на нижней лестничной площадке и открыла коробку.

- Красные кроссовки? – вздернула она бровь.

- Мне они понравились. Сексуальные.

- Сексуальные кроссовки.

Развязывая шнурки, она гадала, как может чувствовать себя такой растерянной и вместе с тем так радоваться глупой паре обуви. Они скользнули на ноги как по маслу, и неизвестно отчего Бейли захотелось смеяться и плакать одновременно.

- Отлично подходят!

- Я же сказал, у меня наметанный глаз. – Кейд улыбнулся, когда она выровняла концы шнурков и завязала аккуратные бантики. – Я был прав, очень сексуально. – Он нагнулся и помог ей подняться на ноги. – По правде говоря, ты и сама отлично смотришься.

- Конечно, учитывая, что единственный предмет туалета, который мне по размеру – это кроссовки.

Бейли потянулась на цыпочках, чтобы поцеловать его, но быстро передумала.

- Трусиха, - сказал он.

- Возможно. – Вместо этого она протянула ему руку. – Мне бы действительно хотелось прогуляться.

Кейд открыл перед ней дверь, Бейли шагнула за порог и подняла глаза:

- А что, Памела красивая?

После недолгого размышления он решил, что прямой ответ может стать преимуществом.

– Великолепная. – Он закрыл за собой дверь и обнял Бейли за талию. – И она хочет меня.

В ответ Кейд услышал кислое хмыканье и удовлетворенно улыбнулся. но воздержался
от комментариев.



Нора Робертс