Упал! Отжался!

Упасть, отжаться дяде недосуг.
Как водяной, ему летать охота.
Он кукурузник на тридцатый круг
Заходит, чтобы сесть средь огорода.
Где примут его лютики-цветочки,
Вниманьем обстругают лепестки.
И будут вылетать, как галки, строчки,
Все без сучков, из рыбьей чешуи.
Сидит на кухне тётушка, соседка.
Свободна, как пираты всех морей.
И телом крупная, в душе эстетка.
Ну, чем для дяди не подруга дней.
Но дядя анонсирует закаты,
Плетет из слов  одно и тоже, как паук.
А в это время в бой идут солдаты
И канонады от разрывов ранят  слух.
Там автомат строчит и изрыгает
Все гильзы улетают в поле ржи.
А дядя Жорж слова в стихи сажает
И всходы топчут ноги госпожи.
- Брось, командир, не донесешь, враг близко.
- Держись, братишка, выдюжим, чтоб жить.
А что там дядя? - вычеркнут из списка...
Мужчины могут искренне любить.
Мы падаем, солдат, чтоб вновь подняться.
Друг друга прикрывает ведь в бою.
Умеют русские  за Русь  сражаться.
Хранимы, с нами Ангелы в строю.
А в это время дядя клянчит баллы.
Стрижёт себя...хотя соседка есть.
Нет, чтобы Жоржик ей дарил кораллы,
Стезю он выбрал, не желает  слезть.
Что может двигать этим переспелкой?
Гвоздь любит, когда бьют по голове.
Достал всех стихотворною хотелкой.
Пора бы выбрать в жизни по себе!