Остров спокойствия

Глава 29




Джин с тоником, хождение по комнате и обдумывание планов порой не помогали. Чтобы расслабиться и унять скачущие мысли, Патрисия решила предаться своему излюбленному вечернему занятию.

Заперев двери и задернув шторы в пляжном домике – который она возненавидела и планировала сжечь дотла перед тем, как уедет с острова, – Патрисия сменила джин на виски со льдом и включила свое интервью. Сколько бы раз она его ни смотрела, оно неизменно ее развлекало и приводило в восторг.

Как хорошо она выглядит! Давно ушла в прошлое толстая прыщавая девочка с тусклыми волосами, которая смотрела телевизор и училась взламывать сайты в Интернете. Теперь она просто сногсшибательная куколка в идеально облегающем фигуру красном платье.

Безупречный макияж – но это она. Без цветных контактных линз, без грима, без парика.

Настоящая Патрисия.

Уж точно она куда привлекательней этой репортерши. Моложе, сильнее и, черт возьми, красивее. Пожалуй, стоило отутюжить костюм Макмаллен, такой мятый, будто она… ха-ха!.. будто она в нем спала.

Но это не важно. Звезда интервью – Патрисия Хобарт.

Ушла в прошлое девочка, мечтавшая в темноте убить мальчика, который назвал ее свинкой Патти, девочек, которые украли ее трусы и нацепили их на слона, свою мать, бабулю с дедулей и те идеальные семьи, что прогуливались по торговому центру.

Мечтавшая убить их всех. Всех.

Хрустя чипсами со вкусом сметаны и лука (заслуженная награда), Патрисия слушала свой монолог.

Как ясно она поведала миру о тех, кто ее обижал: о родителях, о бабке с дедом, об учителях, о противных одноклассниках. Патрисия, как всегда, рассмеялась, слушая свой рассказ про мальчишку, который вылетел головой вперед с велосипеда и разбил себе харю – после того как она подрезала велосипедную цепь.

Жаль, он не сломал себе шею.

Видите, какой умной она была даже в детстве? Она и родилась умнее всех.

И смотрите, какой зачарованной выглядит Макмаллен. Слышите восторг в ее голосе? Макмаллен понимает, что ей далеко до Патрисии. Она понимает, какие нужны мозг и воля, чтобы осуществить все то, что совершила Патрисия Хобарт.

Не следовало Макмаллен болтать глупости и показывать свое истинное лицо. Оппортунистка, жадная до денег и славы.

– Ты меня взбесила, – пробормотала Патрисия.

Она плеснула себе еще виски и перемотала запись к тому моменту, когда застрелила Макмаллен.

Патрисия жалела только о том, что не подумала шагнуть ближе и попасть в поле зрения камеры. Ей было бы приятно смотреть, как она поднимает пистолет и стреляет. Впрочем, дернувшееся тело Макмаллен искупило этот просчет, опять ее рассмешив.

– Ох, какое шокированное лицо! Бах, бах, бах. – Подвывая от смеха, Патрисия набрала еще пригоршню чипсов. – Да уж, рейтинги будут что надо! Только не для тебя.

«Не для тебя, не для тебя», – мысленно повторяла она, прокручивая запись назад, к тому моменту, где звездой была сама Патрисия. Где она рассказывала миру, что еще до того, как ей исполнилось пятнадцать, у нее хватило мозгов, знаний и умений, чтобы спланировать массовую стрельбу такого размаха и масштаба, как в «Даун-Ист».

Она посмотрела этот эпизод снова, потом еще раз, довольная мастерством рассказчика, наслаждаясь ошеломленным восхищением на лице Макмаллен. Затем, сидя всего в миле с четвертью от дома Рида, взломала аккаунт в Фейсбуке, принадлежавший какому-то тупице из Нэшвилла, и запостила видео на его стене.

«Это для начала», – подумала она и пришла к выводу, что заслужила еще стаканчик. Потом, после того, как она… ха-ха!.. пришьет шерифа, она отправит еще один клип этим дуракам из ФБР.

Удовлетворенная, Патрисия посмотрела на фотографии своих целей на стене комнаты и ткнула пальцем.

– Следующим будешь ты, четырехглазый Чаз Бергман. Нью-Йорк, жди меня.

Она поставила запись с начала и еще раз всю ее посмотрела.



– Я ужасно рада, что ты приехала. – Симона в своей студии обняла Ми. – Жаль, что ненадолго. Одного дня так мало.

– Увидимся в сентябре на свадьбе Нари. С тобой и Сиси. И ты придешь с Ридом.

– Да. А ты приедешь на свадьбу Нат в октябре.

– Конечно. А в декабре я приеду ради большой вечеринки Сиси. Но… Поехали со мной, Сим! Ты и Сиси – поехали со мной в Бостон на несколько дней!

– Ты знаешь, почему я не могу. Риду не следовало тебя просить, чтобы ты меня уговорила.

– Он тебя любит. И я тебя люблю.

  – Знаю. Поэтому он и просил, поэтому ты и приехала. Я его люблю и не могу его покинуть. И я люблю тебя, поэтому ты уезжай.

– Я бы тебя не послушалась, но он заставил меня поклясться, что с тобой или без тебя, но я вернусь на паром. – В отчаянии Ми сжала руки в кулаки. – Мне не стоило давать ему слово… Завтра двадцать второе. Почему ей было мало, Сим? Столько смертей по вине ее брата, и она хочет еще.

– За всем этим всегда стояла она. Я думаю, брат был ее орудием, которое, по ее мнению, дало осечку. Рид говорит, она психует, делает ошибки. Господи, Ми, она выложила свое видео на Фейсбук. Ей так хотелось внимания, что она рискнула взломать чужой аккаунт.

– Они еще не отследили, откуда был взлом?

– Ничего, найдут. Но Рид остановит ее вне зависимости от того, найдут они или нет.

– Я никогда не видела, чтобы ты так в кого-то верила. Ну, кроме Сиси.

– И тебя.

– Тринадцать лет, – вздохнула Ми и повернулась к полкам с лицами погибших. – Ты занимаешься чрезвычайно важным делом. Со временем люди забывают любой кошмар. Однако никто не сможет забыть, когда они увидят то, что ты сейчас делаешь.

– Я и сама пыталась забыть.

– Но не смогла. А Тиффани? – Ми осторожно сняла бюстик с полки.

– Как напоминание, что у всех, кто выжил двадцать второго июля, остались шрамы. Но мы выжили, Ми. Мы можем помнить погибших и по-прежнему ценить жизнь, которая нам дана. Тиффани, сама того не желая, дала мне это понимание. И в качестве благодарности я храню в студии ее лицо.

– Ты не сделала Тиш.

– Я хочу сделать ее последней. Она значит для меня больше, чем кто-либо другой, поэтому образом Тиш я завершу свою работу.

– Я все еще скучаю по ней. Сделай мне одолжение… Нет, я не собираюсь снова упрашивать тебя ехать, – быстро добавила Ми, увидев, что Симона напряглась, – когда будешь готова начать лепить Тиш, позволь мне быть здесь? Я знаю, ты не любишь отвлекаться во время работы, но я хотела бы быть рядом.

– Мы поступим лучше. Когда я буду готова, ты мне поможешь. Мы сделаем это вместе.

– Ты всегда говорила, что я хороший ученый, а хороший ученый – тоже художник.

– Точно. – Симона улыбнулась. – И мы сделаем это вместе. Теперь я тебя выгоняю, чтобы ты не пропустила паром.

– Если с тобой что-нибудь случится…

– Думай позитивно. – Она взяла Ми за руку и повела ее из комнаты.

– Буду думать, что ее нет на острове. Это позитивный негатив.

Когда они спускались по лестнице, из своей студии вышла Сиси.

– Солнце клонится к закату. Как насчет выпить во славу прошедшего дня?

– Ми пора ехать.

– Я могу задержаться и выпить вместе с вами.

– И пропустишь паром.

– Поеду на следующем.

– Ты тянешь время, – сказала Симона. – Ты дала слово.

– Не следовало его давать. – Вздохнув, Ми взяла свою сумочку. После звонка Рида она купила билет на ближайший рейс и прилетела без багажа. – Он думал, что я просто тебе позвоню, и очень разозлился на меня, когда я сказала, что приеду. Он хитрый и умный. Он мне очень нравится, Симона. Очень нравится.

– Мне тоже. У вас обоих будет возможность получше познакомиться, когда ты вернешься. Мы покажем тебе дом, и к тому времени будет готов окончательный план моей студии.

– Напиши мне завтра. Пиши каждый час.

– Хорошо.

– Не волнуйся, мы позаботимся друг о друге. – Сиси поцеловала Ми на прощание. – Возвращайся скорее.

Симона проводила подругу до арендованной машины.

– У меня такое чувство, как будто я бросаю тебя в трудную минуту, – сказала Ми.

– Нет. Ты в меня веришь. Этот остров всегда был моим убежищем, когда возникала нужда. Это не изменится. Напиши, как приземлишься в Бостоне.

– А завтра – каждый час, Сим.

– Обещаю.

Симона смотрела вслед машине, пока та не пропала из виду, потом повернулась, чтобы идти к дому. Краем глаза она уловила движение, остановилась и увидела, как женщина, шедшая по безлюдной дороге, неуверенно замерла. Я могу вам помочь? – спросила Симона.

– О нет. Простите. Я просто любовалась домом. Он такой красивый. Такой необычный.

Женщина положила руку на выпуклый животик, поправила солнечные очки.

– Я заглянула из любопытства, – сказала она с застенчивой улыбкой. – Услышала в деревне, что в этом доме живет известная художница, и мне захотелось взглянуть на него и с этой стороны. Это вы – известная художница? Сиси Леннон? Имя мне назвала одна дама из галереи.

Такое летом часто случалось – к дому приходили туристы, фотографировали его и надеялись мельком увидеть Сиси Леннон.

– Я ее внучка, – с улыбкой ответила Симона, разглядывая женщину.

Светлые волосы, шляпа с мягкими полями. Рюкзак за плечами, дорогие ботинки, розовая футболка и спортивные шорты цвета хаки до середины бедра.

– Мой муж наверняка знает ее работы. Бретт – большой любитель искусства. Мне не терпится ему поскорее рассказать. Мы приехали в отпуск на несколько недель, из Колумбуса.

Нет, подумала Симона. Слишком много в ее произношении от Мэна.

Колумбус. Город, где недавно застрелен выживший из «Даун-Ист». И штемпель на последней открытке.

– Надеюсь, вам нравится на острове, – сказала Симона, делая шажок к дому.

Теперь она ее видела. Несмотря на темные очки, шляпу и выпуклый живот. Видела в линии подбородка, в профиле, в форме ушей.

– Очень нравится. Решили отдохнуть, набраться сил перед рождением ребенка. Вы тоже здесь живете?

– Остров – мой дом.

Еще шажок, еще. Симона протянула руку назад, нащупывая дверную ручку.

Она разбирается в лицах, поэтому сразу увидела перемену.

В единый миг они узнали друг друга.

Она бросилась внутрь, пока Патрисия скидывала рюкзак. Симона заперла дверь и промчалась до кухни к ошеломленной Сиси.

– Бежим!



Рид еще раз проинструктировал своих людей и поблагодарил двух агентов ФБР, которых прислала ему Джакоби, потом неторопливо пошел домой – пешком, по деревне, вдоль пляжа. Он старался быть на виду, надеясь выманить Хобарт.

Через стеклянную дверь агентства «Айленд ренталс» он заметил Бесс Трикс и решил сделать еще одну попытку.

– Привет, шеф, привет, Барни. – Она покачала головой. – Ответ все такой же – никого подозрительного. Вон Кейли может подтвердить. Она занимается уборкой коттеджей и вместе с Хестер надзирает за другими горничными.

– Хорошо. Есть ли такие постояльцы, не считая семей с детьми, которые кажутся вам странными? Или, может, кто-то из других горничных рассказывал вам что-нибудь необычное?

Кейли закатила глаза.

– Шеф, если я начну рассказывать вам о странностях отдыхающих, мы проговорим до следующего вторника. Есть четыре парня, которые ходят на виндсерфинг три раза в неделю и примерно с такой же регулярностью меняют партнеров.

– Да перестань.

– Чистая правда, Бесс. Можешь спросить у Эстер, мы вместе у них убираем. – Кейли задумчиво наматывала на палец кончик своей косы. – Еще есть супружеская пара… обоим под восемьдесят, а выпивают по бутылке водки в день на двоих. А какой-то мужчина всегда запирает вторую спальню и задергивает шторы на окнах. Жена говорит, это его кабинет… Интересно, что за работу он там прячет.

– Он всегда запирает дверь в эту спальню?

– Ну, шеф, у вас у самого есть закрытая комната.

– Но я не запираю дверь.

– Наверное, вы нам доверяете. Знаете, что ни я, ни Эстер не станем совать носы.

– А он запирает дверь, – повторил Рид.

– Да, и, похоже, работа не мешает ему стаканами хлестать виски и джин, причем дорогих марок. Сверху добавляя вино и пиво.

– Он один?

– Нет, с женой. Жена, скажу я вам, красивая и молодая, но с тех пор, как они сюда приехали, они ни разу не обжимались – если вы понимаете, о чем я. Горничная, которая меняет простыни, знает такие вещи.

– Кейли!

  Ну, он же спрашивает о странном, Бесс. А это странно. Задумаешься, как вообще жена забеременела!

– Где живут эти беременная женщина и ее скрытный муж?

– О, на Серенити. Вон в той стороне. Красивый вид на воду со второго этажа, однако до деревни и пляжей далековато.

– Некоторые любят тишину и уединение, – заметила Бесс.

– Некоторые, да. Муж любит пешие походы и заставляет бедную женщину ходить с ним. А если он не тащит ее в поход, то сидит в своем кабинете. По крайней мере, в те дни, когда я прихожу.

– Как он выглядит? – спросил Рид.

– Я… – Она снова намотала кончик косы на палец и нахмурилась. – Ну, знаете… не могу сказать. Не видела.

Каждый мускул на спине Рида напрягся.

– Никогда его не видели?

– Должна сказать, что нет, раз уж вы спросили. Пожалуй, это тоже странно. Когда я прихожу, он то в душе, то в спальне, то в кабинете. А потом они уходят. Я всегда начинаю со второго этажа. И заканчиваю, когда они еще не вернулись.

– А вы его видели? И посмотрите лист бронирования, – обратился Рид к Бесс.

– Вроде бы нет. Он бронировал онлайн. Насколько помню, ключи забирала жена, потому что он задерживался на пару дней. Я потом видела ее в деревне, но… Вот оно. Бретт и Сьюзен Брин, город Кембридж, штат Массачусетс.

– Хм, тоже странно, – сказала Кейли. – У их машины, красивого серебристого внедорожника, номера Огайо.

– Марка, модель, год? – потребовал ответа Рид.

– Откуда мне знать?

– Я не знаю года, – вставила Бесс. – Но это серебристый «Линкольн». У моего брата такой. Я видела машину, когда она приехала.

– Как выглядит жена? – спросил Рид у Кайли.

– Ну, она молода, хороша собой и умеет пользоваться косметикой. Ни разу не видела ее без макияжа, даже когда она была с мокрыми волосами после душа. Лет двадцать шесть, не больше, ростом примерно с меня. Глаза вроде голубые, особо не присматривалась. Она беременна, это факт.

«Не обязательно», – подумал Рид и достал из кармана визитку.

– Позвоните по этому номеру и скажите специальному агенту Джакоби, что мне нужны досье на эти имена.

– ФБР?

– Скорее!

Рид выбежал на улицу, достал рацию.

– Мэтти, кажется, у меня что-то есть. Я хочу, чтобы ты и Сесил встретились со мной у арендного коттеджа на пляже Серенити.

Он приехал первым. На подъездной дорожке не стояла машина, а в доме, несмотря на сумерки, не горел свет. Рид не стал привязывать пса, пока обходил дом. Если что-нибудь случится, он хотел, чтобы Барни мог убежать.

Через окна можно было рассмотреть гостиную, кухню, столовую. У двери стояла пара походных ботинок – мужских, судя по размеру. Странно, у человека, который регулярно ходит в походы, должны быть более поношенные ботинки. А эти словно только что из обувной коробки. На стойке у раковины стояла одна тарелка и один стакан.

Рид подергал дверь. Заперто. Подошел к окнам спальни. Еще один стакан – на тумбочке с одной стороны кровати, и подушки приподняты только с одной стороны. Единственное полотенце на дверце душа. Дверь из спальни на небольшую террасу. Тоже заперта.

Он подошел к окнам ванной – запертым; через стекло он увидел косметику, очень много косметики на туалетном столике. Две раковины. Мужские туалетные принадлежности сложены горкой на противоположной стороне. «Неплохое шоу, Патрисия, но ты недостаточно постаралась».

Рид полез в карман за перочинным ножом, когда услышал, как подъехали коллеги.

– Передайте по рации ориентировку на внедорожник «Линкольн» серебристого цвета с номерами Огайо, – приказал он. – И на блондинку лет двадцати шести, может выглядеть беременной. Идите на ту сторону дома и передайте.

Мэтти посмотрела на него, перевела взгляд на зашторенные окна.

– Собираешься вскрыть окно, шеф?

– Идите на ту сторону дома, офицер.

Она достала здоровенный мультитул[12].

– Этот справится лучше и быстрее, чем твой жалкий ножик. Блондинка, выглядящая беременной, – Хобарт?

– Вот это и надо выяснить. – Рид взял мультитул.

– Вот черт. Мы намерены взломать и проникнуть?

Не оглядываясь на Сесила, Рид работал ножом.– Передавай ориентировку. Если я ошибся, извинимся перед беременной дамой и ее мужем-параноиком. Если нет, то придется выкручиваться с наличием достаточных оснований для взлома.

– Не придется, если сделаешь аккуратно. Когда мы приехали, окно было открыто, – пожала плечами Мэтти.

Рид приоткрыл окно на пару дюймов и приподнял штору.

– Ни хрена себе! – прошептала Мэтти, оглядывая комнату вместе с ним.

– Сесил! Подозреваемая в ориентировке – Патрисия Хобарт. Вооружена и опасна. Я требую остановить движение паромов.

– Остановить?

– Паром не покинет остров, пока я до нее не доберусь. Мэтти, сюда команду из трех человек следить за домом – скрытно. Ник, Сесил и… думаю, Лорейн. Остальные, вместе с нашими друзьями из ФБР, начинаем розыск.

Он достал рацию, чтобы скоординировать группу. Но зазвонил его телефон.

– Симона, ты должна…

– Она здесь, в доме Сиси. – Страх в ее голосе и прерывистое дыхание обратили его кровь в лед. – Я ее видела… блондинка с фальшивым беременным животом… она…

Он слышал ветер и шум воды – и ее тяжелое дыхание.

– Где вы?

– Бежим. Пляж, скалы. Я слышала, как в доме разбилось стекло, но она еще не вышла. Приезжай скорее.

– Найдите укрытие, не высовывайтесь, сидите тихо! Она у Сиси, – сказал он остальным, когда уже бежал к машине. – Всем ехать туда. Ник и Лорейн здесь, следят за домом на случай, если она ускользнет. Перекрыть движение парома.

Барни, словно почувствовав серьезность момента, запрыгнул в машину через открытое окно и на этот раз не высовывал голову.



Сиси начала спотыкаться, когда они добежали до пляжа.

– Ты быстрее. Беги, детка, не останавливайся.

– Побереги дыхание. Нам нужно только добраться до скал, за ними спрячемся. Она думает, что мы в доме, сначала будет там все обыскивать.

Если только она не смотрит в большие окна… Симона стиснула в руке кухонный нож, который схватила на бегу.

Они добежали до скал и присели за ними, по щиколотку в холодной воде. Волны бились о камни, обдавая их брызгами.

– Рид уже едет.

– Я знаю, детка. – Сиси пыталась отдышаться. – Ты нас спасла, а теперь и он сюда спешит. Правда, прилив начинается.

– Мы с тобой хорошо плаваем. И, возможно, придется плыть. Если она увидит наши следы на песке.

– Темнеет, и следы будет трудно заметить. Если она их все же заметит и начнет сюда спускаться, я хочу, чтобы ты плыла, плыла к деревне. Я прожила жизнь и сделала больше, чем многим удается. Поступай, как я тебе говорю.

– Мы или доплывем, или вместе утонем. – Симона рискнула выглянуть и снова присела. – Она в патио. Прижмись ближе к камням. Солнце село, луна еще не взошла. Она нас не видит.

Вода поднялась до колен; прибой то тянул их за собой в море, то толкал на камни.



Рид увидел серебристый внедорожник и повернул на такой скорости, что шины взвизгнули почти так же громко, как выла сирена.

Ты слышишь это, Патрисия? Я иду за тобой.



Патрисия слышала, – спускаясь по лестнице к пляжу. «Сука, ты снова позвонила в «девять-один-один», – подумала она, на мгновение ощутив панику. С чего начали, тем и закончим. Полный гребаный круг.

Добраться до машины и бежать? Нет, шансы слишком малы.

Можно честно признать – не стоило пить виски перед тем, как она отправилась к дому этой хиппи-художницы. И, пожалуй, не стоило таращиться на сучку и ее азиатскую подружку. То, как они обнимались и целовались, вызывало отвращение. Лесбиянки, без вопросов.

Не стоило ей заговаривать с Симоной гребаной Нокс, не стоило подходить так близко.

Так близко, так близко. Паф-паф, и ты мертва.

«Я помчалась неподготовленная, прямо как Джей-Джей».Что толку сейчас об этом беспокоиться? Надо быть умной, как всегда, и покончить с делом чуть раньше намеченного срока.

Свет солнца угасал, и Патрисия старалась держаться ближе к холму. Тень от холма скроет ее до тех пор, пока копы – пусть Квотермейн будет среди них! – не спустятся хотя бы до середины лестницы. Она пристрелит их всех до единого, этих ленивых островных копов.

«Пристрелю их, – думала она, отстегивая фальшивый живот, чтобы не мешал двигаться, – и в темноте доберусь до воды. Доплыву до стоянки яхт, возьму лодку».

Потом нужно будет добраться до одной из банковских ячеек за наличными и другими удостоверениями личности, найти новое оружие. Ничего, выкрутится. Она всегда выкручивалась.

И однажды вернется за сукой, которая устроила эту чертову заваруху. Которая во всем виновата.

Патрисия посмотрела на скалы, прикидывая, успеет ли добежать до них раньше, чем появятся копы. Может, там прячутся сучка и ее старая бабка-хиппи.



– Хочу еще раз посмотреть, – прошептала Симона.

– Она наверняка слышит сирены. Она знает, что Рид приедет.

– Я посмотрю.

Симона осторожно высунулась из-за камня, вглядываясь в густеющий сумрак. Нет луны, нет звезд. Пауза между днем и ночью.

Затем она увидела, как Рид вышел в патио с пистолетом в руке, и выдохнула с облегчением. Однако сразу застыла, заметив движение тени у дома.

– Черт, что там происходит? – Сиси придвинулась к ней и посмотрела на дом. – Слава всем богам и богиням, вот и наш герой!

– Он ее не видит. Он спускается к нам и не видит ее.

– Что ты делаешь? Симона, бога ради…

Симона сбросила туфли, вскарабкалась на камень и закричала.

Все произошло очень быстро, хотя потом Рид вспоминал эту картину бессчетное количество раз как в замедленной съемке. Сквозь шум воды он услышал ее голос, увидел на скале силуэт. Симона махала руками, указывала вниз. Барни разразился счастливым лаем и помчался по ступенькам лестницы.

А потом повернул голову направо, вздрогнул и присел.

Патрисия шагнула вперед и выстрелила.

Рид тоже выстрелил.

Пуля Патрисии зацепила его плечо, чуть выше шрама. Он всадил в нее три, подбежал к телу и ногой откинул в сторону ее пистолет.

Она была еще в сознании: прерывисто дыша, смотрела на него голубыми глазами, остекленевшими от боли и ярости.

– Не смей умирать, Патрисия! Вызовите «Скорую», – крикнул Рид, когда его офицеры вышли в патио, и еще несколько людей появились с северной стороны пляжа, как он и приказал.

– Подозреваемая ранена. Она ранена. Вы, двое, отведите Симону и Сиси в дом, пусть согреются.

– Шеф, – к Риду, который, стоя на коленях, надавливал руками на раны Патрисии, пытаясь остановить кровь, подошел Мэтти, – ты ранен.

– Пустяки. Пуля слегка оцарапала. Благодаря моей женщине и моей глупой собаке, она меня едва задела. Дыши, Патрисия. Я хочу, чтобы ты отсидела целую кучу пожизненных сроков в камере. Дыши.

– Рид…

Он поднял взгляд на Симону и Сиси – бледных, дрожащих от шока и холода.

– Идите в дом, переоденьтесь в сухое. Потом дадите показания Мэтти и Леону. Каждая отдельно. Я приду, как только смогу. Теперь больше бояться нечего.

Он хотел обнять их обеих, но руки были в крови.

– Она стреляла в тебя. Она…

– Просто царапина. Я в полном порядке. Сиси нужно обсохнуть и согреться. Возьмите с собой Барни, хорошо? Он тоже испугался.

– «Скорая» уже здесь! – закричал Сесил, бегом спускаясь по лестнице. – Идут сюда.

– Хорошо. Сесил, забери мое оружие. Пока все не прояснится и до окончания расследования, Мэтти будет главной.

– Нет, сэр, шеф.

– Сесил, так положено.

– Я отказываюсь. Можешь меня уволить, но я этого не сделаю.

– Пусть и меня увольняет, – вставила Мэтти. – И всех остальных, потому что никто из нас этого не сделает. А, чтоб вас… – Рид поднялся на ноги и отступил назад, уступая место врачам.



Нора Робертс