Атаманская песня

Гей, ватажные!
Гей, удалые!
Гей, ребятушки,
мои шалые!

Для жирдяев мы
 – страх-разбойники.
Околотные колобродники.
А купчину к нам,
в лес заезжую,
любим всей душой,
как сердешную.
Кошелёк тугой
дивно бряцает.
Что на брюхе их,
опоясанном.
В нём червонцы все
из червлёного.
Жаром застят глаз,
золочёные.
И любой деньгой
не побрезгуем.
Коли, вдруг, убьём –
соболезнуем.
Пусть не все дела
наши славные.
Веру всё же чтим
православную.
Из лихвы добро
не ховается.
Бедный люд простой
в нём нуждается.
Без зазрения
раздаём подчас.
Чтоб молитвою
помянули нас.
Не легка совсем
жизнь разбойная.
Лишь в лесах у нас
воля-вольная.
По чащобам всё
мы хоронимся.
Сёл и людных мест
мы сторонимся.
Рыщут там везде
люты стражники.
Хоть и царевы,
да охальники.
Как мужик-босяк
не старается.
Только зря из сил
выбивается.
Голытьба-народ
всегда бедствует.
В этом власть господ
лишь усердствует.
Так от прадедов,
горемычные,
тянут лямищу,
столь привычную.
Ну, а кто сему
воспротивится,
тем по тюрьмам гнить.
Или дыбиться.
А из каторги,
да на волюшку,
путь всего один.
Через горюшко.
Как испустишь дух,
знать, отмаялся.
Если вовремя
ты преставился.
То ли дело к нам,
ко разбойникам.
Мы почти здесь все,
что покойники.
Зато выбор есть
между смертию.
Умереть в бою.
Иль с бесчестием.
Только тут честна
жизнь ватажная.
Хоть и шкуры здесь
есть продажные.
Не погоста нет,
ни родимушки.
Почитай, что стал
сиротинушкой.
В этом наш удел.
Лес нам вольница.
Златом-серебром
казна полнится.
Доля в деле есть
здесь у каждого.
Только помни, впредь,
ты о страждущих.
Может, вспомнит кто
жизнь безродную.
Прежде, чем уйдём
в мглу холодную.

Гей, ватажные!
Гей, удалые!
Гей, ребятушки,
мои шалые!
Хоть дорога нам
в преисподнюю,
грудью дышится
воля-вольная...