Пух тополиный

Пух тополиный  ветром оторвало,
пушинки кружат   белым  колесом
или штрихуют порознь по овалу,
но  им взлетать  и  вместе – нипочём!   
В бесплотность  пухопада наши  страсти
бросаются,  как  с  корабля  на бал;
мы  мечемся  и  рвём себя  на части:
ах,  кто,  когда   и  что о нас  сказал?
Как нищие, подачек  ожидаем,   
улыбки,  жеста,  и  ещё чего-то,  и  …
О Боже мой,  душа  моя  живая,
освободись и плечи распрями!
Тебе  одной  дарована свобода,
лови свой  свет, держи его  лицом!
Семь мудрецов древнейшего синода
собаку съели  в  дискурсе  мирском:   
–  Познай себя! – они нам завещали.
–  Забудь себя, любовь благослови!
И мы не против,  как апостол Павел
писал коринфянам, достичь такой любви,
которая прощает,  долготерпит,
всё переносит, всё осознаёт,
всего надеется и верует безмерно,
не раздражается и не перестаёт,
не мыслит зла  и  своего не ищет,
всё покрывает, ничего –  взамен…   
А этот пух,  по  одному   из тыщи,
летит себе, свободен и  блажен.




Худ. Пётр Фролов