Остров спокойствия

  Глава 24




Четыре часа Селина сидела под светом ламп, под прицелом работающей видеокамеры. В конце второго часа Патрисия разрешила ей еще раз воспользоваться туалетом и дала выпить воды через трубочку, пока поправляла свой макияж, а затем и макияж Селины.

И они продолжили.

По мере того как Селина погружалась в ритм интервью, по мере того как история ее зачаровывала, страх растворялся, уступая место амбициям. Перед ней разворачивалась самая большая сенсация в ее жизни. На фоне будущего грандиозного успеха почти забылись и укол наркотика в шею, и похищение. Она берет эксклюзивное интервью у вдохновителя массового убийства в «Даун-Ист», у серийной убийцы! Благодаря ее особому таланту (как шептали Селине амбиции и эго) Патрисия полностью раскрылась и в деталях выложила подробности. О каждом своем убийстве, о каждом шаге, о выслеживании жертвы, ведении досье, выборе времени и метода.

Когда фиксаторы на лодыжках и левой руке (Патрисия оставила правую свободной, чтобы она могла делать записи) впивались в кожу, Селина говорила себе (и верила), что Патрисия оставила их как свидетельство принуждения, чтобы защитить Селину от обвинений в пособничестве.

Это их общее дело, сказала Патрисия.

Возбуждение от происходящего, от того, что это ей принесет, когда она опубликует запись, воспламеняло воображение Селины, и страх не мог соперничать с этим огнем.

Селина отдалась мечтам о будущей славе и богатстве.

Как хорошо она умеет играть на эмоциях собеседника – знает, когда нужно похвалить, добавить сочувствия. Эта женщина – это чудовище – изливала свою болезнь, свою ярость, свою холодную расчетливость, свою веру в право убивать, только потому, что Селина умело ею манипулировала.

Когда-нибудь это интервью будут изучать на курсах журналистики, а она сделает себе состояние на выступлениях и лекциях.

Для Патрисии те три мальчика были оружием, давшим осечку. Ее чувства к брату выглядели причудливой комбинацией любви и презрения. И все же она оправдывала свои убийства (насколько она считала нужным их оправдывать) как расплату за его смерть.

Ей-богу, эта история зачаровывает. И если она зачаровывает ее, Селину, то вы только представьте, какая будет реакция у зрителей.

– Ты – мое лучшее интервью, Патрисия. Мне трудно угнаться за тобой! Можем мы сделать еще один перерыв?

– Я еще не закончила!

– Всего десять минут. – Селина обворожительно улыбнулась. Перед ней сидел пороховой бочонок, и она не хотела зажигать спичку. «Лесть! Лей, не жалея». – Нужно привести мысли в порядок. Я хочу организовать интервью по сегментам – частично мы это сделаем при монтаже, но я хочу обдумать следующие вопросы. И я не отказалась бы перекусить и что-нибудь выпить, чтобы поддержать силы. К тому же, – быстро добавила она, – тебе тоже нелишне отдохнуть и подзаправиться. Нам ведь нужно, чтобы ты выглядела свежей в каждом сегменте?

– Ладно, – смягчилась Патрисия. – У меня есть цельнозерновые крекеры и хумус.

– Отлично. Можно я пройдусь, разомну ноги? Ты занимаешься бегом, – сказала Селина. – Я тоже, и мне непривычно столько времени сидеть. – Она снова широко улыбнулась. – Признаюсь, у меня задница совсем онемела.

– Помни о своих пальцах.

Селина рассмеялась.

– Я записываю эксклюзив из эксклюзивов. Мы, вероятно, получим Пулитцеровскую премию, «Эмми». Так что можешь быть спокойна: я не хочу все испортить.

– Да, ты станешь знаменитой на весь мир. – Патрисия разрезала фиксаторы.

– Мы обе. Весь мир услышит твою историю.

«И мою», – думала Селина, расхаживая по комнате, чтобы избавиться от ломоты и покалывания в ногах. Она выпустит спецрепортаж о пережитом. Похищена, в заложниках у Патрисии Хобарт. И в этих условиях бесстрашный репортер берет у преступницы блестящее интервью, заставляя ее излить душу на камеру.– Пулитцер, «Эмми», – сказала Патрисия. – Перед тобой откроются безграничные возможности. А первый импульс для развития карьеры ты получила, оказавшись в торговом центре в тот вечер. Снятое тобой видео принесло тебе известность.

– Да, я не растерялась, – кивнула Селина. – Как и следует поступать, чтобы добиться успеха. Особенно если ты женщина. Умная, крутая женщина. Про таких говорят: наглая, стервозная, высокомерная. А на самом деле? Сильная и амбициозная!

– Ты выпускаешь программу о «Даун-Ист» в июле каждого года, потому что это твоя единственная заявка на славу.

– Прежде – да… О, наконец-то, снова чувствую свою задницу. – Продолжая ходить, Селина обеими руками потерла ягодицы.

– Это интервью принесет тебе большие деньги. Ты написала книгу о «Даун-Исте», но есть книги и других авторов. А ты не такой уж хороший писатель.

– Я писатель не плохой, но ты права, книжный формат – не мое. На этот раз найму автора-невидимку. Представляешь, какие будут рейтинги, Пат? У нас достаточно материала для сериала, и рейтинги будут только расти и расти. К черту «Суперкубок», мы и его рейтинги затмим!

– Потому что будут смотреть миллионы людей.

– Конечно. Они просто приклеятся к экранам. Пятнадцатилетняя девочка планирует массовое убийство, потому что ненавидит свою жизнь, родителей и умеет манипулировать братом. Как она взяла себя в руки, когда он принялся действовать самостоятельно? Она годами прячет свою истинную натуру глубоко внутри. – Селина покачала головой и перевела дыхание. – Это так мощно, так убедительно… А первое убийство? Ты была совсем юной! И собственную мать! Сколько здесь точного расчета, какой тонкий психологизм! Гениально. Просто гениально.

– Садись, поешь.

– Спасибо. Я проголодалась. – Она взяла бумажную тарелку, зачерпнула хумус крекером. – Ирония судьбы, Пат, понимаешь? В том, что ты потерпела неудачу с копом – тем, который спас ребенка в торговом центре. Сама получила пулю, сбежала, раненая добралась до дома бабушки и дедушки… Боже, это отдельная серия!

– Ты считаешь, коп заслуживает отдельного сегмента? – медленно проговорила Патрисия.

– Несомненно. Тот момент, когда ты поняла, что не добила его и что он тебя ранил… Мне нужны все детали. Что ты думала, чувствовала, когда спешила, чтобы взять деньги, оружие, фальшивые документы – и при этом воспользовалась возможностью убить бабушку и дедушку перед тем, как сбежать.

– Я не сбегала. Я собиралась с силами.

– Мм. – Селина зачерпнула еще хумуса. – Мы коснемся времени, которое ты провела в Канаде, но это не главное. Это больше похоже на мостик, так что «собиралась с силами» – хороший термин. И потом, эта счастливая случайность, когда женщина-коп, убившая твоего брата, помогла спасти жизнь человека, которого ты пыталась убить.

– Счастливая случайность?

– Это шикарный материал для ТВ, просто шикарный! Я хочу сейчас сосредоточиться на той поворотной точке, когда ошибка с Квотермейном заставила тебя перегруппироваться. Спасибо, – добавила она, когда Патрисия протянула ей еще один стакан диетической колы.

– Ты считаешь, что с этим гребаным копом я ошиблась?

Увлеченная едой и радужными планами, Селина забыла, что хороший интервьюер должен больше слушать, чем говорить. Хороший интервьюер замечает изменения в интонации и языке тела своего собеседника.

– Ну, просчиталась. Ведь до того момента тебя даже не подозревали, верно? – Она отпила немного и снова взялась за крекеры. – Как ты сказала раньше, до того момента ты позволяла, чтобы это ставили в вину Джей-Джею.

– В заслугу.

– В заслугу. Все считали тебя просто сестрой подростка-убийцы, преданной внучкой, живущей тихой жизнью. А в следующую минуту – ты беглянка, хладнокровно стрелявшая в копа, выжившего в «Даун-Исте». Хладнокровно убившая своих бабушку и дедушку, прежде чем сбежала, чтобы спрятаться – и собраться с силами – в Канаде. Промах с Квотермейном все изменил.

– Ему просто повезло.

– Да, ему и впрямь повезло, – Селина кивнула. – Узнал тебя всего лишь за мгновение до того, как стало бы слишком поздно, не говоря уже о злой иронии судьбы, что на его выручку спешила та самая женщина-коп, которая тогда оказалась недалеко от кинотеатра. Она убила Джей-Джея, и она же помогла спасти Квотермейна. На телеэкране смотреться будет шикарно!

– Ты так думаешь?

– Поверьте, я знаю. Так, я уже вижу мой следующий фрагмент…

– Твой фрагмент, твои рейтинги, твои претензии на твою гребаную славу.

– Прости, что?

– Это моя история. Моя!

– Да, и она просто крышесносная!.. Давай освежим макияж и продолжим.

– Не понадобится, – сказала Патрисия. – Съемка окончена.

Селина успела издать только сдавленный звук, прежде чем Патрисия выстрелила в нее, выстрелила еще раз и еще. По злой иронии судьбы, подумала Патрисия, стрелять пришлось из розового «Глока».

Она выдохнула воздух и гнев. Почувствовала себя лучше.

– И не называй меня Пат.

Она положила себе в тарелку хумуса, насыпала крекеров и ела, глядя на тело Селины, истекающее кровью на полу. Камеру надо взять, а штатив и лампы оставить. Слишком много оборудования, чтобы тащить его в самолет.

Поскольку она уже сменила номера на машине Селины и сделала на ней несколько вмятин, то воспользоваться ее машиной будет вполне безопасно. Тем более что ехать недалеко.

Пора забрать наличные и фальшивые документы из банка в Нью-Гэмпшире. Машину надо оставить в аэропорту, сесть в самолет, а в Луисвилле взять автомобиль напрокат.

Тело, наверное, найдут через пару дней. Хижина забронирована на неделю, еще четыре дня. К тому времени она будет… где-то еще.

Запивая крекеры диетической колой, Патрисия с улыбкой взглянула на тело Селины и рассмеялась:

– Ну кто на этот раз допустил промах?

Следовало рассказать Симоне и Сиси об открытке, об угрозе и изложить меры предосторожности, которые им придется предпринимать. Рид подъехал к дому и задумчиво посмотрел на него. Кругом стекло, чертово стекло. Такой красивый дом – и такой уязвимый. Хотя взлом дверей и окон не в стиле Хобарт. Ей нравятся хитрые уловки. Разбивать окна? Не элегантно.

Из распахнутых навстречу весеннему ветру окон доносился размеренный, сексуальный бит «После полуночи». Рид вошел с собакой и увидел Сиси – в узких укороченных джинсах, черной футболке, с распущенными длинными волосами, которые развевались в танце. «Неплохо танцует», – отметил он, глядя, как она покачивает плечом и крутит бедрами под гениальную гитару и соблазняющий голос Эрика Клэптона.

Барни плюхнулся на пол рядом с ним и уставился на Сиси, постукивая по полу хвостом.

Сиси сделала поворот, заметила их, не останавливаясь, с улыбкой поманила Рида пальцем.

– Давай потанцуем, детектив.

Он подошел к ней, взял за талию и повел ее в танце.

– А ты молодец!

– У парней, которые умеют танцевать, больше девушек, – сказал он.

– А зачем скрывал?

– Ты никогда раньше не приглашала меня танцевать.

Симона спускалась по лестнице и увидела, как ее бабушка танцует с шефом полиции, а собака с явным удовольствием за ними наблюдает.

Музыка стихла, и они остановились: он – обвив руками талию Сиси, она – положив руки ему на плечи.

– Вот так, значит?

– Симона, ты мое самое драгоценное сокровище! – Сиси на мгновение положила голову на плечо Рида. – Но теперь, когда я знаю, что этот мужчина способен сексуально танцевать под Клэптона, мне придется украсть его у тебя.

– Я весь твой, – сказал Рид и поцеловал ее в макушку.

Он уловил запах ее шампуня, запах скипидара и едва слышную ноту травки. Запах Сиси.

Она обняла его, затем повернулась посмотреть на собаку.

– А вот и четвероногий малыш. Ты права, Симона, у него милая морда, и в глазах видна добрая душа.

Она не присела на корточки, просто протянула псу руку.

– Давай поздороваемся, дорогой.

– Он боится…

Рид умолк, потому что Барни поднялся и пошел прямо к Сиси. Пошел, виляя хвостом.

Она наклонилась и погладила его по голове.

– Думаю, ты и правда ведьма.

– Конечно. И у меня особая связь с животными, особенно с собаками, потому что в прошлой жизни я была волчицей. К тому же мы с этим милахой узнаем друг друга, правда, красавчик? Мы с ним тоже танцевали в еще одной жизни.

Рид не удивился бы, если бы это было правдой.

– Его зовут Барни.

– Приемлемо, – решила Симона. Она взяла пульт и сделала музыку потише. – Кажется, работу все на сегодня закончили? Я готова выпить вина. Есть желающие?

– А как же, – сказала Сиси.

– Может, посидим с вином на улице? Там тепло. И мне нужно кое о чем поговорить с вами обеими.

– Звучит серьезно.

– Так и есть.

– Принеси вино туда, Симона, – попросила внучку Сиси. – Пошли, покажем Барни вид из патио.

Она поманила за собой Рида и собаку, и они вышли в патио.

– Это насчет Патрисии Хобарт?

– Слухи или ты экстрасенс?

 
– Сегодня утром я почувствовала возмущения в атмосфере.

– В силовом поле джедаев?

– Представь, утром я почувствовала возмущения, а днем мне позвонила Хильди – после того, как ты с ней говорил. Хильди не болтушка, но мы давно и хорошо знаем друг друга. И она все мне рассказала. Симона работала, я не решилась ее отвлекать. Тем более подумала, что ты предпочтешь сказать ей это сам. Я могу взять Барни на прогулку по пляжу, если хочешь поговорить с ней наедине.

– Спасибо, не нужно. Я хочу поговорить с вами обеими.

– Я твердо верю в тройное правило. То, что посылаешь во Вселенную, хорошее или плохое, вернется к тебе троекратно. Но я не побоялась бы троекратного возмездия, чтобы послать во Вселенную пожелание, которое бросит эту суку в бездонный колодец за попытку навредить тебе или моей девочке.

– Я не позволю ей причинить боль Симоне или тебе.

Сиси обхватила его лицо руками.

– И себя не забудь.

– Я уже сталкивался с ней. Я знаю ее ходы.

– Опять они обнимаются! – Симона картинно закатила глаза. Она поставила на столик бутылку вина и три бокала. Затем достала из заднего кармана длинную толстую жевательную палочку для собаки. – Теперь у всех есть угощение.

Вино разлили по бокалам, Барни со своим лакомством устроился рядом.

– Боже, у меня был такой хороший день, а теперь еще и великолепный вечер.

– Мне жаль, что я вынужден его немного испортить.

– Ты так серьезен… – Симона удивленно взглянула на Рида.

– Давайте сядем. – Он обдумывал несколько вариантов этого разговора, но не остановился ни на одном. И решил говорить прямо. – Я получил открытку с утренней почтой. От Патрисии Хобарт.

Сев рядом с Сиси, Симона взяла ее за руку.

– Что за открытка?

Он описал открытку и пересказал сообщение.

– Она тебе угрожает. Делала ли она что-нибудь подобное раньше?

– Со мной точно нет, и в ФБР сегодня подтвердили: нет никаких свидетельств того, что она угрожала кому-либо еще. Патрисия зла на меня. Я стоил ей большого дома и больших денег. Ее злость позволяет надеяться, что она будет делать ошибки. Это хорошая сторона дела.

– Есть «хорошая сторона» в получении смертельной угрозы? – спросила Симона.

– И не одна. Угроза говорит о том, что я сильно зацепил ее извращенный мозг. Только что убив Эмили Девлон, Патрисия подумала обо мне, отправила открытку. С прядью волос, наверняка принадлежавших Девлон.

– Господи, она больное порочное существо, – сказала Сиси. – Карма ее накажет, но до тех пор…

– Сперва ее накажет система правосудия, – сказал Рид. – ФБР выяснит точно, откуда именно отправлена открытка.

– Только там уже никого не поймает, – заметила Симона.

– Зато мы поймем, где и когда она там была. Вычислим, где она жила, пока выслеживала Эмили. Найдем людей, которые ее видели. Такая информация очень важна. Вдобавок она меня предупредила. Пыталась напугать, но снова промахнулась. Предупрежденный, я приму меры.

– Какие меры?

– В частности, обратился к ФБР.

– К тому высокомерному придурку? – напомнила ему Симона.

– Он больше не главный специальный агент. Главная теперь – спецагент Тоня Джакоби.

– Женщина, – удовлетворенно кивнула Сиси. – Вот это правильно.

– После сегодняшней встречи с ней я тоже думаю, что это правильно. Благодаря ошибке Хобарт мы будем обмениваться информацией.

– Женщина точно справится. – Сиси отсалютовала бокалом.

– Я провел совещание со своими полицейскими. Мы распространим ее фотографии. Я предупредил мэра и с ее согласия хочу пораньше вызвать пару летних копов.

– Мы на острове, – сказала Симона. – Без парома или частной яхты Хобарт сюда не попасть и отсюда не выбраться.

– Ты совершенно права.

– Или она может дожидаться, пока ты для чего-нибудь не приедешь в Портленд.

– Как ей узнать о моих планах? – притворно возразил Рид, чтобы успокоить Симону. – Мы не пользуемся социальными сетями, а это ее главный источник информации. Она наверняка приедет сюда.

– Ты прав. Ты совершенно прав, но…

– Здесь много «но», и мы до них дойдем. Еще одно преимущество для нас – Хобарт снова пытается сразиться с полицейским. Я изучал ее и уверен, что изучал ее внимательнее и дольше, чем она меня. Или тебя, Симона.

Теперь за руку Симону взяла Сиси.

– Мы должны смотреть правде в глаза, верно? Мы должны помнить, что, приехав сюда, она может попробовать убить сразу двоих.

– Сначала она должна сюда приехать и прожить здесь достаточно долго, чтобы отследить распорядок дня жертвы и составить план. Это тоже в нашу пользу – даже летом. А она приедет летом, когда здесь толпы приезжих, когда много всего происходит, а магазины и рестораны забиты людьми. Хотя на всякий случай мы начнем следить за приезжающими сейчас. Теперь по поводу «но».

Рид подался вперед.

– Патрисия Хобарт – умная, хитрая и терпеливая, хотя иногда ее терпение дает осечку под действием гнева и безумия. Она умеет менять внешность и манеру поведения. Умеет быть незаметной, смешиваться с толпой, умеет лгать. С другой стороны, вы обе хорошо разбираетесь в человеческих лицах. Вы должны внимательно изучить ее лицо, каждый его миллиметр. Я верю, что вы узнаете ее, какую бы личину она ни надела.

– Ей нас не провести. – Сиси сжала руку Симоны. – Верно, детка?

– Да.

– Вот список правил…

– Ненавижу правила. Слишком многие из них проистекают из патриархальной системы, направленной на угнетение женщин.

Рид иронично усмехнулся.

– Хотел бы я увидеть тех, кто попробует поугнетать одну из вас!

Сиси отпила вина.

– Многие пробовали – и получали по яйцам.

– И все же я вынужден рискнуть своими яйцами. Это не рекомендации, а именно правила, нравится вам или нет. Если увидите Хобарт, вы не приближаетесь и не заговариваете с ней. Вы немедленно связываетесь со мной или ближайшим копом. Если замечаете возле дома более двух раз незнакомый автомобиль, велосипед, вы сразу мне звоните. Если кто-то позвонит и повесит трубку, или скажет, что ошибся номером, вы сразу мне звоните. Мы установим здесь патруль.

– А как насчет твоего дома? – спросила Симона.

– Я коп, я сам себе патруль. Но если ты в моем доме без меня, ты запираешься и никому не открываешь дверь. Если кто-то пришел, ты звонишь мне. Если вы едете в деревню или куда-то еще и видите, что у обочины стоит сломавшаяся машина, вы не останавливаетесь, а продолжаете ехать.

– И звоним тебе, – добавила Сиси.

– Вот именно. Это простые меры предосторожности. Не ходите за покупками в один и тот же день недели или в одно и то же время суток. Не гуляйте день за днем в одно и то же время. Ожидаете вы доставку или нет, если подъезжает курьер, он оставляет груз снаружи; дверь не открывать, не выходить к нему. Если хоть что-то или кто-то вызывает у вас странное или неприятное чувство, сразу звоните мне. И никаких обсуждений своих планов в социальных сетях.

Рид откинулся на спинку кресла.

– И хорошо бы поставить сигнализацию.

– Ни за что! – решительно заявила Сиси.

– По крайней мере обязательно запирайте дверь, дома вы или нет. Договорились?

– Хорошо.

– Я не говорю, что вы двое не способны сами о себе позаботиться, – тем более, что опасаюсь получить по яйцам и надеюсь на ужин. Только скажу, что люблю вас обеих.

– А мы позаботимся о тебе, и по той же причине. – Сиси встала и допила вино. – Прямо сейчас и начну. Приготовлю для тебя горячий ужин.

– Не надо, – быстро сказал он. – Я съезжу куплю что-нибудь навынос.

– Готовка еды восстановит баланс энергии ци. – Она наклонилась и поцеловала Рида. – Ты намного умнее, чем Хобарт. И моя девочка тоже. А я чертовски хитрее.

Симона подождала, пока Сиси уйдет в дом.

– Я не хотела добавлять ей еще и этих тревог, но если Хобарт приедет сюда, она приедет и в Портленд. Там мои мать и сестра.

– Я говорил об этом с Эсси и с Джакоби. Они присмотрят за твоей семьей.

Она встала, подошла к краю патио и посмотрела на океан. Барни, покончив с угощением, растянулся поверх ступней Рида.

– Мне следовало сообразить, что ты о них позаботишься.

– Я известил и полицию Бостона, они тоже будут начеку. Предупреди Ми. Еще я поговорил со своим нью-йоркским другом, который, по-моему, тоже в ее списке. Извини, что я принес все эти заботы сюда.

– Ты не виноват. Она все это начала. Это был ее план, ее ужасный план, но он не сработал так, как она хотела. С нами у нее тоже не получится. Странно, я всегда знала, что люблю этот остров. Но не осознавала, насколько сильно, пока не поняла, что она может сюда приехать и причинить боль тем, кто для меня так важен. После событий в торговом центре я никогда не чувствовала себя в полной безопасности в Портленде.

Она повернулась к нему.
– При первой возможности я уехала в Нью-Йорк. Я ездила в Италию и другие места, лишь бы подальше от Портленда. Но большую часть времени проводила здесь. Здесь было мое убежище. Причем раньше я не понимала, что остров для меня не только убежище, а и мой дом, мое место. И никакая Патрисия Хобарт не в силах этого изменить.

Симона скользнула поверх подлокотника кресла и села к нему на колени.

– Убежища бывают разные. Ты для меня тоже убежище. А я стану убежищем для тебя.

– Я так долго искал свой дом и тебя… Как же мне повезло вас найти!

– Знаешь, о чем я подумала, когда вы танцевали, а я спускалась по лестнице?

– Как легко я тебя заменил?

Смеясь, Симона потерлась носом о его нос.

– Я подумала, что хочу вылепить вас. Вот так, как увидела – Рид и Сиси, танцуют и улыбаются.

– Надеюсь, не голыми?

– Бывает искусство, шеф, а бывает нечто странное и неприличное. Нет, не голыми.

– Тогда ладно. Ты выглядела счастливой, когда спускалась.

– Я провела прекрасный день, работая над новым волнующим проектом.

– Покажешь мне?

– Когда закончу. Останься сегодня вечером. Останься со мной.

– Я надеялся, что ты попросишь. Все необходимое для меня и моего нового напарника уже лежит в машине.

Сиси стояла на кухне и смотрела на них в окно. Она думала о том, что и розовое небо на закате, и сильный добрый мужчина, и даже собака с милой мордой – все это исполнение надежд Сиси для ее девочки.

Никакая адская сука не разрушит эти надежды.



Два дня спустя Риду позвонила Эсси.

– Селина Макмаллен объявлена без вести пропавшей.

– Как давно она пропала?

– Более сорока восьми часов. Ее ассистентке пришло сообщение с телефона Макмаллен, что та получила наводку на горячий материал и собирается уехать из города. Но Макмаллен пропустила назначенные встречи и не отвечает на звонки.

– Хобарт прежде не похищала людей. Даже если она ее убила и избавилась от тела, это не подходит под ее «модус операнди».

– В доме и офисе Макмаллен нет признаков взлома или борьбы. Ей звонили на стационарный телефон незадолго до полуночи того дня, когда она пропала. С неотслеживаемого телефона.

– Ее куда-то заманили? – Рид нахмурился. – Это тоже не обычный метод.

– Вообще-то не только у Хобарт был зуб на Макмаллен. Ее бывший отнюдь не питает к ней теплых чувств, и еще есть многие, чьи карьеры она разрушила. Я отправила людей поискать машину Макмаллен в аэропорту. Сейчас пока не видно прямой связи этого дела с Хобарт, поэтому расследование ведет отдел тяжких преступлений. Если мы найдем эту связь, дело перейдет к федералам.

– Джакоби мне понравилась.

– Мне тоже. Но, Рид, если мы обнаружим связь с Хобарт, значит, она вернулась сюда. Будь осторожен, напарник.

– Буду. Ты тоже.

Он положил трубку. Макмаллен… да, подходит. Однако вряд ли Хобарт сразу после Макмаллен нацелится на Эсси – убийца ее брата гораздо выше по рангу, чем амбициозная блогерша. И вряд ли она нацелится на Рида сразу после открытки. Она хочет сначала его попугать.

Но если именно Хобарт похитила или убила Макмаллен, значит, она вернулась в Портленд. Зачем?

Вот об этом нужно будет подумать.



Два дня спустя, когда истек срок аренды лесной хижины, туда пришли уборщики. И обнаружили тело Макмаллен.

Эсси отправила Риду отчет. В хижине были найдены: штатив для камеры, два театральных светильника, еды и питья на несколько дней, следы косметики на полу, множество разрезанных пластиковых стяжек. И отпечатки пальцев Хобарт повсюду в комнате.

Зачем похищать репортера-блогера, которая вела собственное ток-шоу и имела преданных фанатов в соцсетях?

Очевидно, кто-то решил высказаться.Сложив воедино похищение репортерши и открытку, Рид пришел к выводу, что Патрисии Хобарт захотелось внимания.

Он будет счастлив ей его уделить.



Рид наткнулся в Интернете на брелок для ошейника в виде полицейского значка и, посмеявшись, заказал два: один для Барни, и один для Пака, когда Эсси и ее команда его навестят.

Он купил собачий лежак. Барни поначалу его игнорировал и спал на полу рядом с кроватью Рида. Пришлось поставить лежак прямо у кровати и постепенно, каждое утро, отодвигать его на пару дюймов дальше.

Однажды Рид нашел на дороге красный мячик и бросил его, пытаясь поиграть с собакой. Барни лишь недоуменно покосился на хозяина.

В конце апреля зацвели цветы. Надеясь на мирное соглашение, Рид купил горшок с нарциссами и вместе с Барни направился в гости к Иде Букер. Она вышла, предусмотрительно оставив свою кошку в доме.

– Барни хочет извиниться за причиненное беспокойство.

Ида скрестила руки на груди.

– Этот пес опасен.

– Он проходит реабилитацию. Миссис Букер, Док обнаружил у него инфекции и всякого рода проблемы со здоровьем. Барни весь в шрамах, потому что бедолагу кто-то душил цепным шипастым ошейником.

Она нахмурилась.

– Кто-то его душил?

– Да, мэм, Док и Сюзанна так сказали. Он боялся людей, потому что его держали в клетке и причиняли ему боль. Док говорит, он гонялся за вашей кошкой, потому что хотел поиграть. Конечно, я не могу этого гарантировать и не собираюсь приводить его к вашей кошке – или в ваш сад – без поводка. Он голодал, миссис Букер.

– Сейчас он выглядит получше. – Она тихо выругалась. – Не очень люблю собак, но какой сволочью надо быть, чтобы так издеваться над животным? Я слышала, вы взяли его себе.

– Да, теперь Барни идет на поправку. Набрал несколько фунтов. Мы только что от Дока, он нас хвалил. Барни очень добрый, просто, наверное, любит бегать за кошками. Он любит бегать и за птицами на пляже.

– Ну, видно, такова его природа. Спасибо за цветы. – Миссис Букер взяла у него горшок. – Я была среди тех, кто считал ошибкой привлекать на должность шефа кого-то не с острова. Может, я и ошибалась. Время покажет.

Рид поехал в сторону деревни, но по дороге остановился, чтобы встретить паром. На пристани дежурили два копа, однако лишние глаза не повредят. Несколько семей с маленькими детьми, несколько местных, грузовики с доставкой товаров, пара туристов…

Успокоенный, он поехал в участок.

– Что сказал Док? – поинтересовалась Донна.

– Барни поправляется. Допущен к несению службы.

Она фыркнула.

– Не давай ему совать нос в помойку, а то я ему такую службу задам!

– Он просто искал улики. – В кабинете зазвонил телефон, и Рид прошел туда вместе с Барни. – Шеф Квотермейн.

– Специальный агент Джакоби. Я в Луисвилле, штат Кентукки. Здесь есть свидетель, бывший полицейский, который следит за этим делом. Клянется, что видел ее.

– В Кентукки? Она уехала? Насколько надежен свидетель?

– Я ему верю.

– Хорошо, а где он ее видел?

– В торговом центре. Говорит, что хорошо ее рассмотрел, а когда вспомнил, где видел это лицо, попытался за ней проследить. Однако на выходе из торгового центра он ее потерял. Место очень многолюдное. Потом он снова ее заметил, когда она выезжала с парковки. У меня есть марка и модель, цвет, номера. Я продиктую, готовы?

– Да.

Рид все записал.

– Хобарт купила солнечные очки, пару рубашек, джинсы, кое-что из спортивной одежды. Она расплачивалась картой «Виза» на имя Марши Краудер, фиктивный адрес в Сан-Диего. Волосы светло-каштановые, собраны в хвост. Мы передали всем постам данные по машине, но пока ничего.

– Хорошие новости. В моем списке нет Луисвилля и вообще Кентукки. Там никто не живет из ее целей, насколько я знаю.

– Зацепка в Мемфисе оказалась ненадежная, зато с автомобильными номерами, возможно, что-нибудь получится. Скорее всего, она направляется на север. Смотрите, не появится ли у вас эта машина, шеф.

– Не сомневайтесь.

– Мы идем по ее следу. Мне пора.

– Спасибо за предупреждение. Удачной охоты. – Рид положил трубку и крикнул: – Донна! Передай эту информацию полицейским – и тем, кто на дежурстве и кто выходной. Белая «Тойота-Сиенна», примерно 2016 года, номера штата Теннесси. Шесть-восемь-три-Чарли-Кило-Оскар. Хобарт видели за рулем этой машины в Луисвилле.

– Поняла.

 Рид открыл папку и всмотрелся в лицо Хобарт.

– Может, на этот раз мы тебя поймаем.



Она сменила номера на стоянке супермаркета «Уолмарт» рядом с шоссе I-64 – возникло зудящее чувство, что в Луисвилле один старик какое-то время за ней следил.

– Лучше перестраховаться, чем облажаться, – решила она и, изрезав ножницами свои нынешние документы и карты, выбросила их.

Потом зашла в «Уолмарт», отыскала секцию средств для волос. Купила каштановую краску, заплатила наличными. Не поехала по шоссе, а свернула на окраину города и кружила по району, пока не заметила старую, побитую машину с надписью «Продается» на лобовом стекле.

Поторговалась с хозяином-деревенщиной и заверила его, что вернется с наличными.

Вокруг полно лесов, есть где бросить машину.

Обратно пришла пешком, купила эту развалюху, поехала обратно к «Тойоте». Переложила свой багаж, а потом от всей души поколотила «Тойоту» палкой, немного сняла напряжение.

Скорее всего, какой-нибудь другой деревенщина – а может быть, тот же самый – наткнется на «Тойоту» и разберет ее на запчасти.

Патрисия в развалюхе поехала в дешевый мотель, заплатила наличными. В номере покрасила и подстригла волосы, надела зеленые контактные линзы и достала из чемодана другие документы.

Развалюха тряслась и кашляла, однако одолела пятьдесят миль до соседнего города. Патрисия припарковалась и прошла полмили до автосалона, который приметила чуть раньше. Заплатила наличными, оформила документы и через час вернулась на шоссе 64. Снова переложила багаж и уехала на свежевымытом подержанном «Шевроле-Тахо».

Кэрри Линн Гринспен – рыжие волосы, зеленые глаза – ехала на север.

Ее ждала «чудесная и удивительная Западная Вирджиния».



Нора Робертс