для чего? - сборник

               для чего?

для чего в этот мир приходит каждый? -
ни задуматься, ни сообразить на бегу...
неразбериха заячьих следов на снегу –
моя и твоя жизнь выглядит так же...

                ***
жила-была и перестала жить...
устала...
планета продолжает кружить...
не встала...
ей надо поумерить прыть...
планете...
зачем ряды могильных плит
планету метят?
проклятый август плавит тень...
год, как нет мамы...
клеймом на сердце выжжен день
у чёрной ямы...
жила-была и перестала жить...
от боли...
а солнце по небу бежит –
не знает что ли?
огнём планету сокрушить
не соизволит...
где мама под плитой лежит,
уже не стонет...

              девочка-бабочка

эффект бабочки - в мыслях хаос не от непредвиденных обстоятельст, а от того, что грустно: бабочке больно и её чувства ощущаю кожей: она даже крылом взмахнуть не может, а уж летать... для неё пытка даже лежать: боль её сделала недотрогой и несмеяной... муки долги и постоянны... очи распахнуты страданием - в них смирение с мудрым знанием, несовместимым с жизнью, где равнодушен ближний и каждый предмет ранит и где забытьё - подарок... бедная, бедная Лиза... кажется, слезы брызнут... или уже иссякли? выдержит это не всякий  - прийти в этот мир без кожи, когда и в бронежилете сложно... откуда такая сила в этой девочке-ране? её глазами Спаситель смотрит... Спаситель с нами?..   

Помогите Лизе Кумигель:
http://pomogistarikam.ru/help/elizaveta-kumigel/

                ***
ангел зацепил меня крылом,
нимбом тряс и долго извинялся,
заболтались с ним и за углом
некто в чёрном меня так и не дождался...
продолжаю жить я день за днём,
ангела считая пьяным бредом,
но пиджак, как с ним? застрял на нём
белый пух и светит мягким светом...
   
                ***
не печалься в час, когда уйду, -
я тебя оставил, но не бросил, –
и из ада я тебя найду,
как всегда находит листья осень...
               
                ***
вдыхаю море, лечу близорукость,
вглядываясь вдаль,
в голове полный штиль,а в горле - сухость,
и пенится, бьётся о землю печаль...
мне бы туда, где вьётся над синью чайка,
и парус белеет, и ничего не жаль,
но голуби гадят и даже в тени так жарко,
что выжившим можно вручать медаль...
ребёнок чей-то орёт как резаный,
ворона молча терзает хлеб,
лежу под пальмой до боли трезвый я
в одной из выбранной мной судеб...

                ***
следы на песке, умирает медуза
и пеной становится злая волна –
когда-то давно галеоны при грузе
топила, энергии чёрной полна...
где те галеоны и золото инков?
разверзлась пучина и нет ничего...
но мы продолжаем желать по-старинке
богатства и славы... да много всего...
уплыв за три моря и даже за девять,
сокровищ на острове, нет, не найти,
но кто-то, счастливый, по-прежнему верит,
что встретит удачу свою по пути...

                ***
мы всего лишь тени на стене,
сплетены затейливо в узоры...
на себя откуда-то извне
часто наблюдаю я с укором:
нет во мне достойной глубины,
нужного для личности объёма,
попадаю я в чужие сны,
выходя, не выспавшись, из дома...
холод, тишина, замёрзший свет,
тени и заснеженные ветви...
может быть, меня меж вами нет,
как и жизни быть не может после смерти?

                ***
я в своих чёрно-белых снах
тонкой кистью рисую утро,
белый липкий противный страх
заполняет нутро мне ртутью...
это только туман с реки,
он стирает углы и ветки,
я не вижу своей руки,
что застряла меж прутьев клетки...
куда делись цвета и свет?
что творится на этом свете?
ни ответов, ни света нет,
лишь туман и всхлип вёсел где-то...

                ***
кожа натянута на барабан войны,
нервы рвутся от адских маршей:
полями когда-то одной страны
«наши» идут убивать «не наших»...
орки из бездны- какой-то сюр,
плоды кошмарных больных фантазий...
кто мог подумать, что чья-то дурь
станет реальным бомбить приказом...
груды герник и хиросим
на месте городов и селений...
мы тебя никогда не простим,
бункерный карлик, царь орков бессменный...

              война престолов

какое мне дело до престолонаследования
в мире ходячих мертвецов и драконов?..
у меня развивается мания преследования
в мире, где нет ни стыда, ни законов...
мной манипулирует, как куклой подвешенной,
плетущая интриги паучья стая...
я пью с новостями в них яд подмешанный –
уж лучше б не знать, но ведь я-то знаю...
почему нас держат за идиотов?..
отчего врут в глаза так нагло?..
как на бойню идём на свою мы работу –
а чего ещё ждать от маглов?..
я б смирился со властью надменных магов –
их меж нами великое множество -
пусть колдуют и правят к всеобщему благу,
но дерутся за власть ничтожества...

      биомасса

есть люди как пазлы-
каждый иной формы,
а эти – часть протоплазмы,
переменчивы и покорны...
у них гибкость спины и мнений,
у них развита мимикрия,
враз становятся на колени
и им нужен вождь и мессия...
агрессивная биомасса,
бесталанные гегемоны,
ждут в засаде заветного часа,
пока ж гадят, как гадят вороны...
эта мстительность птицам пристала,
человеку же быть бы умнее,
но собралась, закаркала стая,
по-другому они не умеют...
ох, не любят они несогласных,
как вампиры чеснок или солнце:
одинаково пазлам всем разным
от безликой толпы достаётся...

         не читающим

книги нынче редко кто читает,
а стихи прочтёт один из тыщи...
на экранах, рот как запятая,
главный шеф духовной вашей пищи...
жареные новости на завтрак,
а в обед вам всем предложит утку,
перед сном – клубничку - ах, как сладко!..
и с душком антисемитским шутку...
вы, ребята, видно, не гурманы:
что вам подадут, то вы и жрёте...
вам тепло и мягко на диване,
клонит в сон от Данте и от Гёте...
ваших кулинарных предпочтений
ни война, ни голод не изменит:
винегрет из чьих-то тел и мнений
и стакана три Кровавой Мэри...

                ***
последний мой читатель, не взыщи,
что слог мудрён мой и витиеват,
в нём отпечаток сосланной души,
которая везде находит ад...
узоры папиллярные сложны,
но это я, какой ни есть, но я,
тут все переплетения важны,
под микроскопом изучай меня...
бубонный ли нарыв иль жалкий прыщ,
судить тебе, приятель, а не мне,
ты не один из многих-многих тыщ,
остались мы с тобой наедине...
пока я жив, читай мою муру,
умрёшь и ты, лишь только я умру...

                ***
вот-вот сирокко в море сдует,
как пыль, изнеженный наш мир,
роман, зачитанный до дыр,
песочные хоронят струи -
да, наше время истекло,
в часах последняя песчинка...
не стоит выделки овчинка,
когда «Арго» идёт на дно...
всё, что пишу, исчезнет втуне,
под лавой варварских копыт:
уже коней седлают гунны,
мой стих пророческий забыт –
мои не расшифрует руны
Ахмед, пастух и следопыт.