О воскресшем Олеге

Был в жизни моей страшный случай один.
Такой не забыть до глубоких седин.
Ходил я на дайвинг в те юные годы,
Ныряли бесстрашно мы в разные воды.
Но только сейчас я хочу рассказать,
Не как замечательно было нырять,
А что после смерти нас может там ждать.
В бассейне у нас тренировки бывали.
Чтоб глубже и дольше нырять, иногда
Задержку дыхания тренировали,
Пока не случилась однажды беда.
До этого дня я не знал, что возможно
При долгой задержке сознанье терять.
Поэтому будьте весьма осторожны,
Захочется если и вам понырять.
Случилось у нас там с одним человеком,
Которого звали всегда мы Олегом,
Что от голоданья его кислородного
Он чуть навсегда не лишился подводного
И всякого плаванья, так как почил,
Как будто бы кто-то его отключил.
Не вынырнул он после долгой задержки,
И сколько он там пролежал уж умерший,
Один только Бог достоверно то знает.
Не понял никто, что его не хватает,
Ведь много нас было на той тренировке,
И не уследил за Олегом в массовке
Инструктор, и мы все его проморгали.
И только тогда про него мы узнали,
Когда водолаз его тело достал,
Который по первой дорожке сдавал
Другому инструктору там упражнения
Подводного разного телодвижения.
Увидев Олега, мы все ужаснулись
И быстро к нему всей гурьбой подтянулись.
Олегово тело уже посинело.
Инструктор был опытный, знал, что с ним делать.
Откачивать начал его он умело:
Давил на грудину ритмично и смело.
И вдруг откачал! И вернул с того света
Олега. Что было, ребята, при этом,
Мне страшно о том и сейчас вспоминать,
Но надо историю дорассказать…
Как только ожил он, то начал орать,
Так громко и жутко, что не передать.
От крика его в жилах стынула кровь.
Ещё отбивался он вновь же и вновь
От тварей каких-то, невидимых нам.
О злобе их можно судить по глазам
Олега, в которых был ужас такой,
Какой я не видел за век свой земной
Ни разу с тех пор больше ни у кого.
Пытались мы все успокоить его,
Но он нас как будто и не замечал,
И всё извиваясь, ужасно кричал.
Потом потихоньку пришёл он в себя,
Кричать перестал, души нам теребя.
Спросили его мы о том, что он видел,
И кто его так, сказать мягко, обидел?
Но он ничего нам ответить не смог.
Сказал, что не помнит он. Видимо Бог
Стёр память его, чтоб он не повредился,
Но мы рассказали ему, как он бился.
Приехали скоро к нему и врачи,
Нужды только не было в них уж почти.
Давление смерили, температуру,
Какую-то горькую дали микстуру,
Поставили в руку Олегу укол,
И скоро спокойно домой он пошёл.
С тех пор я не видел Олега ни разу.
Надеюсь, он стал не крутым водолазом,
А молится где-нибудь Богу о том,
Чтоб в месте ему оказаться другом,
Когда перейдёт он уже насовсем
В загробную жизнь. Как и нам, друзья, всем,
Как ты ни крути, предстоит перейти,
Когда завершатся земные пути.
О, если бы знали мы, что нас там ждёт,
Куда эта жизнь во грехах приведёт,
То всею душой возопили бы к Богу:
«Прости меня, Господи, что я так много
Грешу и не каюсь и не исправляюсь,
И редко так, Боже, к Тебе обращаюсь!
Помилуй мя, Господи, всё мне прости!
Не буду грешить больше! Только спаси!»