А под водой тела, дома

Шумит камыш, вода спокойна,
а под водой тела, дома,
жизнь в мире нынче так изгойна,
вовсю хозяйничает тьма.
И потому покосы смерти
богаты так и так страшны;
ликуют, умирая, черти,
в объятиях матери войны.

Пред смертью крики так недолги,
вода их глушит навсегда,
в тела втекая словно Волга,
врываясь словно поезда.
По маковку исчезли храмы,
погостов потревожен сон,
куда ни глянь потери, драмы,
судеб острейший паркинсон.

Расстрелы спасшихся явление
внезапное как страшный вихрь,
то дьявола соизволение
и концентрат миллионов лих.
И кровь мешается с водою,
несчастья хороня следы,
соединяя их с ордою
отметин огненной вражды.

А из глубин всплывают словно
глаза, десятки, сотни глаз,
кричащих чувств в них многослойность,
и бесконечность гневных фраз.
Глаза людей, домашней птицы,
котов, собак, бобров, коров,
погибли лисы и куницы,
косули, семьи кабанов.
Смотреть в глаза невыносимо –
недоумение в них и боль,
упрёк-вулкан,  непостижимо
что жизни превратили в ноль.
Не те страдают, погибают,
пока смеясь пирует Зло,
об этом страждущие знают,
но им опять не повезло.

Там человек не удержался
на крыше дома, утонул,
в другом ребёнок растерялся
и под водой навек уснул.
Сигналы SOS как вой сирены,
как оглушительный набат,
и боли полны драмы сцены,
но стойким должен быть солдат.
Помимо тонущих спасения
врагам он должен отвечать
огнём, пронизанным возмездием,
чтоб земли снова не отдать.

Река из свечек поминальных
такой длины и ширины
что кажется она глобальной,
начавшей путь из старины.
И чудится, что течь ей вечно,
ведь зло сильно как никогда.
Но вдруг возникло в подвенечном
ДОБРО наряде. Козырь? ДА!..