этакая избалованная enfant terrible

уже на склоне лет, почти совсем потеряв зрение,
                несколько неуверенно,

начала диктовать мне воспоминания. 
                В мемуарах

она рассказвала,
             казалось бы

с подкупающей искренностью,
историю, достойную пера романиста!

Хотя, на самом деле,
                где-то

она говорила полуправду,
           о чем-то умалчивала...
 
Какие-то эпизоды  жизни
                были уж слишком
                романтизированы,

а о некоторых важных событиях
       говорила довольно расплывчато,
               
или неправду.
      Не случайно
                хорошо её знавшие

люди, прочтя её мемуары,
говорили, что "в них есть все, кроме правды"

и ймногозначительно улыбались.
Ей хотелось предстать перед читателем

этакой enfant terrible - избалованной
             «маленькой девочкой»,  беспомощной,
                наивной и незащищенной.