Дебюссиада - венок сонетов

Посвящается подруге Инессе Чернявской, которая дала зачин написания программного литературного произведения в форме «венок сонетов».

КЛОД ДЕБЮССИ, ВТОРАЯ ТЕТРАДЬ.
Прелюдии для фортепиано, названные композитором:
1.Туманы
2.Мертвые листья
3.Ворота Альгамбры
4.Феи - прелестные танцовщицы
5.Вереск
6.Генерал Лявин, эксцентрик
7.Терраса, освещаемая лунным светом
8.Ундина
9.В знак уважения Сэмюэлю Пиквику, эсквайру. П.Ч.П.К
10.Канопа
11.Чередующиеся терции
12.Фейерверк

Автор писала сонеты, вдумчиво вслушиваясь в музыку Клода Дебюсси, все, кто хочет идти по стопам музыкальной иллюстрации к каждому сонету, ищите в Ютубе данные произведения в исполнении Станислава Рихтера, Григорий Соколова и других, по вашему вкусу и предпочтению.

ВЕНОК СОНЕТОВ
Дебюссиада
7-9.06.2023

1

Туман проник в житейскую юдоль -
Обманщик-плут, пришедший за добычей,
И зыбкий мир стирает все приличья,
Что обличить могли бы ложь и боль.

Хозяин-смысл из дома изгнан вон
Воришкою-врунишкой без подвоха,
И в тишине лишь слышен голос рока,
Которому безумие – закон.

И дом стоит опустошенный, видя сны
Грядущего, и звон былой весны,
И летний шум зеленых магистралей,

Но бытие пришло в негодность, и
Сданы все книги вещие в утиль,
И листья помертвели и опали…

2

И листья помертвели и опали,
Настала осень - призрачный фантом
Несбыточных иллюзий, под замком
Весенние одежды пасторалей.

Ах, был же март, и пролесок синел,
Апрельский день благоухал нежнейше
От ландыша улыбки безмятежной,
И майский вечер для амурных дел

Цветущих яблонь кроны подставлял,
Влюблённых всех, храня, благословлял,
И перспективой счастья плыли дали.

Растаял вешний дым… Суров ноябрь,
Слезам не веря, простирает длань
К воротам, что меж небом и печалью.

3

К воротам, что меж небом и печалью,
Ведёт судьба избранников своих…
Испанская Альгамбра - лета миг -
Неуловимый бриз воздушной шали.

Неведомое поражает основанье
И в суть природы смотрится опять,
Чтоб музыка стремила время вспять,
Вливаясь в Вечность истины призваньем,

И в паузах меж завтра и вчера
Была лишь рябь полутонов, пора:
Огня диез, воды земной бемоль,

Бекаром отменяющая Лета -
Тенями душ, фортуною сюжетов
Играют феи с грёзой в карамболь…

4

Играют феи с грёзой в карамболь,
Шары катая на столе бильярдном,
И мир – марионетка без изъяна,
Танцующая ноль через пароль.

Все ниточки ведут куда-то вверх,
Где смысл магичен, миф - живым порука.
Танцуют феи с эльфами - друг другом
Увлечены, вовлечены в утех

Созвездия, без наказанья всуе,
Следами стоп мечту живописуя,
Где каждый каждому партнёр или пиит,

Поют в Надмирье… И зовут незримо,
В усладу для земного пилигрима -
Там дивный вереск мёд надежд таит.

5

Там дивный вереск мёд надежд таит,
И дева с волосами льна гуляет
И васильки в веночек заплетает.
И то ли шепот, то ли шелест лип

Медвяных наполняет сумрак мирный,
Смиряя ропот прошлого, и вдруг
Ручей смеётся, и бежит испуг,
Как заяц... Воскуряет ладан с миррой

Себастиану тот, кто во Христе
Един, и жив, и верит на кресте:
Изыдет мрак, чтобы воскреснуть снова

Мог свет, придя из катакомб в поля
Кровавые, и где забавы для 
Паяц La Vinе гротеском войны кроет.

6

Паяц La Vinе гротеском войны кроет,
Эксцентрик всех парижских кутежей,
Термометром измерит Фаберже
Роскошество, и генералы взвоют

От дерзости, от шуточек – все в глаз,
Не в бровь летят, как стрелы не Амура,
Эдмона с Жюлем - братьев двух Гонкуров,
Impressio впечатавших в анфас

И в профиль тех, кто ими заклеймён
За ненависть и трусость, за поклон
Тщеславию и разжиганью воен.

Геройствовать чужой планидой – грех.
На поле боя выпал свежий снег,
И на террасе лунный светит воин.

7

И на террасе лунный светит воин
Присутствием Оттуда. Здесь царит
Покой и память мертвенных ланит.
Неустрашимый царь взирает на достойных,

Которых он в ряды свои возьмёт,
Присягу примет и вручит оружье
Селены, и потом дружина дружно
Отправится незримо на восход –

В поход чудесный, где сияет правда,
Где все равны, где каждому в награду
Из времени исход – в лучистый миг!

Где Вечность поцелует всех героев,
Где на небесно-звёздном вечном троне 
Поёт Ундина, чуден бледный лик.

8

Поёт Ундина, чуден бледный лик,
Как Млечный путь. Космична та картина -
Вселенная, Пра-женщина-мужчина –
Единое, творенье и тупик,

Вопрос-ответ, все «нет» и «да» в одном,
Легко и сложно, бытие и сущность,
И Всё во Всём – воронка в Вездесущем,
То хоровод в прозреньи неземном.

И отраженье макрокосма – паутина
«Вчера» и «завтра», и «сейчас» отныне -
Лишь капелька, росинка, новый вход

Души в тот миг, когда два тела вместе,
Созреет плод-дитя, взовьётся песней -
Эсквайр Пиквик двинется в поход.

9

Эсквайр Пиквик двинется в поход,
Образовав свой клуб оригиналов,
Которым Диккенс поднял вверх забрало
Для изученья жизненных невзгод,

А также радостей английского житья-
Бытья. Ведь джентльмен способен лично
Описывать лишь то, что «есть прилично»,
Привычно без посудного битья.

Бокал вина – всегда в решенье спора
Поможет, и отсрочит приговоры,
Дуэль за даму, долг, тюремный срок,

Перипетии завершатся. Пиквик сядет
Писать записки или мемуары, 
Чтоб описать природу и народ.

10

Чтоб описать природу и народ,
Шли многие в мифические дебри,
Искали Рай и Мировое Древо,
Встречая ад: разбой, распад, разброд.

Пробиться через бездну в суть вещей
Всегда так сложно, путь ветвится снами,
Иллюзиями, странными мечтами,
Словами становясь: «ты есть ничей» -

Младенец-сирота, tabula rasa, аватар
Неведомого, ты пришёл сюда, как дар,
Найти себя в неистовом скитанье,

Себя не помня, изначальный смысл,
Ты потерялся… Бытия таков каприз -
Живое в ритуал канопы канет.

11

Живое в ритуал канопы канет
Египетского культа мёртвых книг.
Там на пороге «ба» твоё застиг
Анубис, чтобы Тот в ладье зеркальной

Потом отвёз сквозь звёздные врата
В Дуат небесный, к месту пребыванья
Извечного, чтоб «ка» стал «ах» сакральным
Летящим ибисом в значении «звезда».

Религия жрецов, не веря в смерть, стирала
Границы меж двумя реальности мирами:
Душа – зерно, в котором боги спят,

Проснувшись в бренность, получают бремя,
Где музыка – божественное семя,
Цикличен мир, и терции звучат.

12

Цикличен мир, и терции звучат
Законно, чередуясь с наказаньем,
Как истина, что станет только знаньем –
Лишь буквознаком… Потому горчат

Слова людские, Логос онемев,
Ушёл в себя, и Там – в высоких сферах
Творит из хаоса порядок. Нам химер лишь
Чудовищ остаётся лицезреть,

Поскольку человек умеет быть собой,
Пытаясь кем-то слыть, играет он с судьбой,
Хоть мнит, что носит истины наряд,

Но развенчает время маски глупой роль,
Среди толпы смешон и гол король…
Планеты совершают свой парад.

13

Планеты совершают свой парад,
Эклиптики выстраивая к Солнцу
Как будто по прямой, но смысл условный
Имеет сей космический обряд.

Астрологам не верит Козерог,
Стрелец грозится Раку дать в обличье!
У Скорпиона страсти хаотичны,
Лжёт Водолей, у Близнецов ожог,

Рыдают Рыбы… Все мы каждый день
Придумываем все, кому не лень,
То жизни смысл, то смерти оправданье…

У Овна жар, Весам сорвали чаши,
Лев съел Тельца, у Девы скисла каша…
И фейерверки звёзд, и смысл сакральный.

14

И фейерверки звёзд, и смысл сакральный –
Всё в Музыке, которой нет конца,
Она - неистовство и дух, и суть Отца,
Она – рождение и сохраненье тайны.

Всегда, во всём стремится сквозь века
Поток звучащий – искромётно ясный,
Она сильна, бурлива, громогласна,
Она нежна, как шорох мотылька.

О, Музыка, хвалу пою незримо
Под маскою поэта-пилигрима,
Прошу тебя, звучи же исподволь

Во мне опять! Пускай есть боль и рана,
И пусть опять - унылый и обманный -
Туман проник в житейскую юдоль.

15

Туман проник в житейскую юдоль,
И листья помертвели и опали
К воротам, что меж небом и печалью.
Играют феи с грёзой в карамболь.

Там дивный вереск мёд надежд таит.
Паяц La Vin гротеском войны кроет,
И на террасе лунный светит воин,
Поёт Ундина, чуден бледный лик.

Эсквайр Пиквик двинется в поход,
Чтоб описать природу и народ,
Живое в ритуал канопы канет.

Цикличен мир, и терции звучат,
Планеты совершают вновь парад -
И фейерверки звёзд, и смысл сакральный.

Пояснения к используемым в качестве вдохновения музыкальным произведениям, лёгшим в основу каждой строчки магистрального (последнего) сонета, и к используемым в стихах терминам:

№ 1. «Туманы». Название автора имеет метафорический замысел, музыка – наслоение гармонии разных тональностей, переливы арпеджио, композитор Дебюсси не выходит за пределы звуковых «туманов»

№ 2. «Мертвые листья». В музыке этой Прелюдии вздохи ветра, отголоски труб и рогов, звуки сельской флейты и много чего – каждый вслушивается во что-то своё, автор сонета описала собственные ассоциации поэтически.
В последних трех тактах прелюдии Дебюсси, видимо, намеренно цитирует нисходящую попевку из похоронного марша Шопена.

№ 3. «Ворота Альгамбры». Поводом к созданию этой прелюдии послужило зрительное впечатление: Дебюсси получил от испанского композитора Фальи открытку с изображением ворот в Гранаде и, пораженный контрастами света и тени, заметил: «Я сделаю что-нибудь из этого», и написал прелюдию с названием «Ворота Альгамбры», которая очень ярко передаёт летний колорит юга.

№ 4. «Феи — прелестные танцовщицы» - пьеса-перекличка с прелюдией из Первой тетради, которая называется «Танец Пёка». Поэт решила обыграть смешливо-игривый характер через образ-насмешку, когда бильярдная игра «карамболь» переносится в плоскость человеческих душ.

№ 5. «Вереск» - это эмоциональная параллель к «Девушке с волосами цвета льна» из Первой тетради композитора, с аналогичными светлыми и прозрачными, чистыми красками пасторальной пентатоники. Акварельный по тонкости пейзаж «Вереска» не может не пленять проникновенной умиротворенностью.

№ 6. «Генерал Лявин — эксцентрик». Герой этой прелюдии - Эдуард Лa Вин родился в Нью-Йорке в 1879 году и выступал по всей Европе, где его увидел на парижском выступлении композитор. Генерал – такое сценическое имя выбрал себе эксцентрик и клоун, обладавший большим мимическим талантом, носивший униформу - треуголку, эполеты, перчатки, и огромный термометр на животе. Одним из его лучших номеров было сражение с нарисованными солдатами. Клод Дебюсси знал эту личность и называл его «гениальным клоуном» и считал очень «музыкальным». В прелюдии «Генерал Лявин — эксцентрик» Дебюсси отдал дань музыкальным эффектам американских танцев  (ремарка гласит: «В стиле и темпе кэк-уока»), культивируя всевозможные пикантности и остроты иронически-развлекательного свойства. Любопытно, что, портретируя клоуна-«генерала», Дебюсси, иронизировал в адрес столь ненавистной ему с 1870-1871 годов армии. Автор сонета упоминает братьев Гонкуров, которые считаются создателями импрессионизма в литературе, как и Клод Дебюсси в музыке.

№ 7. «Терраса свиданий при лунном свете». Заглавие этой пьесы было вызвано прельстившим Дебюсси сочетанием слов («...terrasse des audiences au clair de lune») в одном из писем Рене Пюо из Индии, опубликованном в «Temps» в декабре 1912 года. Вероятно, вдохновили Дебюсси и образы Индии, описанные Пюо, талант которого он ценил.

№ 8. «Ундина». Эта прелюдия отражает бледность лица водной красавицы-русалки, интонации зыбкие, как весь импрессионизм.

№ 9. «В знак уважения С. Пиквику эсквайру П. Ч. П. К.». Прелюдия открывается в басу интонациями английского гимна,  что отражает любовь Дебюсси к Диккенсу, персонажу которого он адресует своё произведение. «Записки Пиквикского клуба» - это ) появляется третий колоритный штрих — доносящееся издалека легкое пентатонное щебетание — не то песенка, не то шутливый наигрыш.

№ 10. «Канопа». Здесь Дебюсси, пытаясь передать таинственные впечатления от образа старинной египетской урны с крышкой (изображавшей голову человека или животного), в которой принято было хранить части тела умершего, написал род медленной и неопределенной эпитафии. К сонету «Живое в ритуал канопы канет». Согласно религии египтян, человек состоит из нескольких сущностей: Ба (b;) — духовная сущность (покидает тело и бродит по миру, вселяясь в разных животных)  в виде птицы с головой человека. Изначально «ба» было присуще только фараонам и божествам, однако с эпохи Среднего царства «ба» приписывается каждому человеку. Ка (k; — «двойник») — жизненная сущность (живёт в статуе гробницы и питается подношениями), черты характера или судьба человека, ка присуще всему живому. Ах (;; — «светлый», «освещённый») — реальный дух (путешествовал в загробном мире и вкушал его радости, изображался в виде ибиса с хохолком. Дуат – небесное царство послесмертия.

№. 11. «Чередующиеся терции». Если раньше Дебюсси последовательно насыщал жанр прелюдии программностью, давая яркое название каждому произведению, то в этой прелюдии композитор придал ему характер этюда, в котором разрабатывается определённая техника пальцев исполнителя.

№ 12. «Фейерверк» - в разнообразную «игру» звуков, пытающихся имитировать световые фигуры фейерверка, Дебюсси щедро рассыпает всевозможные штрихи и краски: жужжания перемежающихся триолей белых и черных нот, глиссандо по черным и по белым клавишам, изящные и звонкие пентатонные переливы, пронизанные звуками веселых фанфар, бурные раскаты по всей клавиатуре, стремительные уступчатые взбеги аккордов, каскады ниспадающих и взлетающих пассажей, мощные удары аккордных акцентов. Во всей пьесе Дебюсси настойчиво стремится сделать музыку «воздушной», а насколько ему это удаётся – слушатель пусть решает сам.

Автор «Венка сонетов» поставила себе только одну сверхзадачу – воспеть Музыку через поэзию. Насколько это удалось, решать читателю. Спасибо за длительное внимание.