Словно быв в светлой связке дождя - с внутривенным

                *     *     *
Словно быв в светлой связке дождя - с внутривенным, закаченным
                вечностью, -
протекаешь космической сущностью, в полном здравии малых частиц;
под рукой, как под лупой в прицел, некой вспышкой мгновенье
                высвечивается:
ты - и в свете свободного выбора - как-то странно походкой частишь.

Может, вера в себя не с руки, может, талая избранность прячется,
под экраном сознанья несбывшегося и, как следствие, входишь в тот круг,
где играли не в те вы слова, чтоб следы застирать - словно в прачечной -
вот и тень на стене от присутствия Нечто третьего в двух не сотрут.

Ты запомнишь, как хвасталась жизнь; в мутных водах наловишься
                засветло.
Под черёмухой - вспять от Крещения - срежет глоткой надутый петух…
Трижды тень на корню от любви, волоокой русалкой выластывая,
В Новодевичьем скроет династию, где последний лет сто как потух.

Развести бы костёр в небесах! - Бесполезно что ждать от созвездия…
Где и свет не дошёл бы до темени, чтоб, как ангел, коснулся крылом…
Красный конь в поводу у земли, на котором, видать, не доездили,
бил копытом и чуял неладное, но был слишком на жизнь окрылён.

Депортация сверху пришлась, от предательств застрельщиков сговора;
самых первых, как ласточек с цоколя, запускали проветрить мозги.
От булыжной Китайской стены, - с мавзолея свой путь выторговывая, -
в лучшем случае, здесь диссидентами, там таксистами - стать и смогли б.

А с чего б и давать им нам старт: мы для них - шимпанзе из питомника.
Там своих раздолбаев немерено по широким проспектам стоит.
Видел Юг, одичавший с войны, под каким самолётом припомнит им -
где Коран стал наследником выстрела, и при этом не чувствовал стыд.

Ты вершишь себе малый приют; но и здесь, под покровом Медведицы,
та же стадность и та же завистливость, чтоб хоть что-нибудь 
                сунуть в свой рот.
Репетиция ниже травы - под подобием ведать, - замедлится:
Марь Ивановна с сытым наместником ради дачи в Камо - обдерёт.

Супостаты пронырливой тьмы - с супервизором в ночь в виде промысла -
чтобы лучше предвидеть дистанцию, на которой свой куш завершить,
будоражат не стадо овец, а - в открытую - в дверь твою ломятся,
и, похоже, им вверится будущность - если кто не поставит им щит.

Я - в доверие к прожитым дням, к пятипалой опеки - с гимнастикой -
перепутал нательный с гибридными оба пола проверками - быть.
С постиндустрий, с трахейных траншей - самый вид моей практики
                гасится,
и дешёвая нефть вместе с шансами быть удачным не скрасит тут быт.

Да, всегда, кто-то ходит в подбор; кто-то - прелый - челночником мечется,
и горит не для всех ровным пламенем с Красной Площади, с башни -
                звезда.
Если вдуматься в постный восторг, ни о чём и жалеть бы тут нечего:
ты всегда в пост модерне с проскрипциями, если пил - хорошо заедал.


Ах, у нас - с шалой тьмы ль напрокат? - бродит в жилах дре-мучая паника.
Толь с Тартарий, толь с ложного статуса будоражить окружную жизнь.
Пропедевтика ранней весны в бронированный корпус не впаивается, -
ты не знаешь, к какой ещё небыли ты в семейных трусах добежишь…